Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Допустим, она ответила бы утвердительно. Что вы намеревались делать дальше?

— Я бы постарался выяснить, кто заплатил за устроенный маскарад, а потом получил бы ордер на арест этого человека.

— Этот человек — я. Я это сделал. И что теперь?

— Джентльмены, — вмешался судья, — мне кажется, что эта дискуссия увела нас в сторону.

— Наоборот, — возразил Мейсон, — я предполагал, что прокурор произнесет именно эти слова, и хочу, чтобы мы объяснились в вашем присутствии. В нашем штате нет закона, запрещающего одной женщине выступать в роли другой. И объявить себя владелицей потерянной вещи также не является преступлением, если при этом не преследуется цель присвоения чужой собственности.

— Но ведь именно ради этого и затевался весь обман! — воскликнул Клод Драмм.

Мейсон улыбнулся.

— Вы забываете, Драмм, что, получив платок, я немедленно передал его в полицию, а Мей Сибли отдала его мне сразу после встречи с водителем. Я лишь проверял его память. Поработав с водителем, вы, естественно, убедили его в том, что в тот вечер он дважды встречался с обвиняемой, и я не сомневался, что вопросами мне не удастся это опровергнуть. Поэтому мне пришлось провести наглядный урок. И все. Я не вышел за рамки прав, предоставленных мне законом.

Судья Маркхэм пристально посмотрел на Мейсона, и в его глазах мелькнула веселая искорка.

— Судя по всему, вы обратились ко мне не для того, чтобы рассматривать этическую сторону этого вопроса, или для определения, имело ли место воровство при передаче платка. Если я правильно понял, вы как адвокат потребовали гарантий того, что вашим свидетелям предоставят право выступать в суде, а обвинение не станет их запугивать.

— Совершенно верно, — ответил Мейсон, не сводя глаз с Драмма.

— За подобные действия вам придется отвечать перед правовой комиссией коллегии адвокатов! — взревел тот.

— Вот и прекрасно. Там мы и выясним, кто прав, кто виноват. А пока — лапы прочь от моих свидетелей.

— Джентльмены, джентльмены, — судья Маркхэм поднялся из-за стола. — Прошу держать себя в рамках приличия. Мистер Драмм, вам хорошо известно, что требование адвоката Мейсона вполне законно. Если защита вызывает кого-то в качестве свидетеля, вы не должны беспокоить этого человека.

Драмм, покраснев, с шумом втянул воздух.

— Хорошо, — буркнул он.

— Сюда, пожалуйста.

Мейсон, улыбаясь, взял Мей Сибли под руку и повел ее к выходу. Как только он открыл дверь, их ослепила яркая вспышка. Девушка вскрикнула и закрыла лицо.

— Не бойтесь, — успокоил ее Мейсон. — Газетам нужна ваша фотография.

Клод Драмм вышел из кабинета.

— Вы специально подстроили все это! — рявкнул он. — Вы хотите попасть на первые полосы газет.

Мейсон довольно улыбнулся.

— У вас есть возражения?

— Еще бы! — воскликнул Драмм.

— Ну что ж, — адвокат пожал плечами, — это ваше право.

Побелев от ярости, прокурор повернулся и пошел к выходу. Мейсон взглянул на Мей Сибли.

— Я не хотел, чтобы вы говорили с полицейскими, но репортерам вы можете рассказать обо всем. — Он наклонился и тоже направился к выходу.

Оглянувшись, Мейсон увидел, что пять или шесть репортеров окружили девушку и, перекрикивая друг друга, засыпали ее вопросами.

Войдя в приемную, Мейсон взглянул на часы. Восемь сорок пять. Он включил свет и поставил на стол Деллы Стрит кожаный чемодан. Достав из кармана перчатки и надев их, Мейсон открыл чемодан и вынул из него портативную пишущую машинку, несколько чистых листов бумаги и конверт с маркой. В этот момент в приемную вошла Делла.

— Читали газеты? — спросила она, снимая пальто.

— Да, — улыбнувшись, ответил Мейсон.

— Скажите мне, вы специально вели дело к тому, чтобы столь эффектно закончить заседание?

— Конечно. А почему бы и нет?

— Но вы практически нарушили закон. Теперь они вызовут вас в правовую комиссию.

— Вряд ли. Я не сделал ничего предосудительного.

— Что-то я вас не понимаю.

— Видишь ли, Делла, никто бы не удивился, если бы я поставил в ряд несколько женщин и попросил Сэма Марсона определить, кому из них он отдал платок. Или я мог бы, указав на одну из женщин, сказать, что, по-моему, именно она взяла платок, и спросить, согласен ли он со мной.

— И что?

— Ну, а я сделал еще один шаг. При нашей первой встрече я понял, что он очень смутно запомнил ту женщину. Я и сыграл на этом, использовав мисс Сибли. Она оделась, как Бесси Форбс, надушилась теми же духами, и водитель, не колеблясь, отдал ей платок. К тому же я понимал, что прокурор сможет убедить водителя. Они показывали ему Бесси Форбс не меньше десяти раз. Причем делали это как бы невзначай и буквально загипнотизировали его. Во-первых, они сказали, что она ехала в его машине. Потом устроили очную ставку и заявили Бесси Форбс, что водитель опознал ее. Она, разумеется, промолчала и вообще не ответила ни на один вопрос. Для Сэма Марсона ее молчание означало признание в том, что она действительно ездила с ним на Милпас-Драйв, а потом забрала у него платок. Мало-помалу уверенность в этом возрастала, и, наконец, он уже не сомневался в том, что в тот вечер дважды встречался с Бесси Форбс. Это обычная практика обвинения. Они так умело натаскивают свидетелей, что, выступая в суде, те убеждены в своей правоте.

— Ну а как насчет платка? — спросила Делла.

— А что платок? Мей Сибли не украла его, а принесла мне. Я же немедленно передал его властям. Иначе они искали бы его гораздо дольше.

Делла нахмурилась и покачала головой.

— Возможно, все так, как вы говорите, но, по-моему, вы их надули.

— Разумеется, надул. За это мне и платят. Я провел допрос в необычной манере и сумел добиться своего, прежде чем прокурор разобрался в происходящем. И все. Не снимай перчатки, Делла.

— Почему? — спросила она, непроизвольно взглянув на руки.

— Потому что мы должны надуть их еще раз, и я не хочу, чтобы на бумаге остались отпечатки наших пальцев.

Прежде чем ответить, Делла подозрительно посмотрела на адвоката.

— Мы не нарушим закон?

— Думаю, что нет, — ответил Мейсон. — Во всяком случае, нас не поймают.

Он подошел к двери и запер ее.

— Возьми лист бумаги и вставь его в эту машинку.

— Не люблю я эти портативные машинки, — ответила Делла. — Лучше я воспользуюсь своей.

— Не спорь со мной, Делла. Каждая пишущая машинка обладает индивидуальными особенностями, можно сказать почерком. Опытный эксперт легко определит не только марку машинки, на которой печатали, но и саму машинку.

— А эта машинка совершенно новая?

— Да. Поэтому сначала поможем ей состариться. — Подойдя к столу, Мейсон наклонился и стал слегка изгибать рычаги, держащие литеры.

— А в чем смысл всего этого? — спросила Делла через несколько минут.