Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Мы собираемся написать признание.

— В чем?

— В убийстве Паолы Картрайт.

— О Господи! — Делла изумленно взглянула на адвоката. — И что вы с ним сделаете?

— Мы отправим его редактору «Кроникл».

Девушка глубоко вздохнула и, сев за стол, вставила в машинку чистый лист бумаги.

— Боишься? — спросил Мейсон.

— Нет, — ответила она.

Мейсон на секунду задумался и начал диктовать:

— «Дорогой сэр! Я обратил внимание на интервью с Элизабет Уокер, напечатанное в Вашей газете. Мисс Уокер упоминает о высказанных мною, причем неоднократно, намерениях умереть на эшафоте. Рассказала она и о том, что большую часть времени я с биноклем в руках наблюдал за домом Клинтона Форбса, известного в этом городе под именем Клинтона Фоули.

Все, сказанное ею, соответствует действительности.

В передовице Вы написали, что, прежде чем начинать суд над Бесси Форбс, следовало бы арестовать меня и Паолу Картрайт, намекая, что один из нас ответствен за смерть Клинтона Форбса. Подобное обвинение совершенно не обоснованно. Я не стрелял в Клинтона Форбса, но убил свою жену, Паолу Картрайт. Учитывая сложившуюся ситуацию, я пришел к выводу, что общественность должна знать правду…»

— Боишься? — повторил Мейсон, как только Делла напечатала последнее слово.

— Нет, — ответила девушка, — продолжайте.

— Отлично. Поехали дальше.

«…Мы с женой счастливо жили в Санта-Барбаре. Клинтон и Бесси Форбс были нашими друзьями. Я знал, что Клинтон — бабник, но тем не менее он мне нравился. Он волочился за несколькими женщинами, однако я даже не подозревал, что моя жена входит в их число. Правда обрушилась на меня, как гром с ясного неба. Мое счастье и семья разбились вдребезги. Я поклялся разыскать Клинтона Форбса и убить его, как бешеную собаку.

Мне потребовалось десять месяцев, чтобы выяснить, что он поселился на Милпас-Драйв под именем Клинтона Фоули. Я снял соседний дом и нанял глухую экономку, чтобы она не сплетничала с соседями. Прежде чем убить Форбса^я хотел узнать распорядок его дня и понять, как он относится к Паоле и счастлива ли она.

Поэтому почти все время я проводил у окна с биноклем в руках. В конце концов мне стало ясно, что Паола глубоко несчастна.

Но, к сожалению, мне не удалось осуществить задуманное. Темной ночью я направился к дому моего врага. Я хотел убить его и увезти свою жену. Через экономку я направил моему адвокату письмо, в которое вложил завещание.

Дверь черного хода оказалась открытой, и я без помех проник в дом Клинтона Форбса. У него была овчарка по кличке Принц, которая меня хорошо знала. Вместо того, чтобы залаять, Принц завилял хвостом и лизнул мне руку. Я потрепал его по голове, прошел в библиотеку и там неожиданно столкнулся со своей женой. Увидев меня, она испуганно вскрикнула. Я схватил ее за горло и пригрозил задушить, если она пикнет.

От страха Паола едва не потеряла сознание. Я помог ей сесть и задал несколько вопросов. Оказалось, что Тел-ма Бентон — любовница Клинтона Форбса, причем их роман начался задолго до отъезда из Санта-Барбары. В доме Паола была одна, так как Форбс с Телмой куда-то уехали, а А Вонг, повар-китаец, ушел к друзьям. Я сказал Паоле, что собираюсь убить Форбса, и предложил ей уйти со мной. Она стала протестовать и заявила, что не любит меня и не найдет со мной счастья. Грозила позвонить в полицию и рассказать о моих намерениях. Она даже направилась к телефону. Я попытался остановить ее, она закричала, и я схватил ее за горло. Никогда не смогу объяснить, что я испытал в тот момент. Я безумно любил ее, а она смотрела на меня, как на пустое место. Она хотела спасти человека, предавшего меня и ее, человека, которого я ненавидел. Я потерял контроль над собой, а когда пришел в себя, она была мертва.

Я знал, что Клинтон Форбс расширяет гараж. Рабочие закончили стены и готовились приступить к бетонированию пола. Я пошел в гараж, нашел кирку и лопату, вырыл яму и закопал тело Паолы. Ждать Клинтона Фоули я не решился. Совершенное убийство потрясло меня. Я дрожал как лист. Однако я понимал, что мне ничего не грозит. Свидетелей не было. На следующее утро рабочие скрыли следы преступления. Я переехал в другой район города и снял комнату под вымышленным именем. Найти меня невозможно, я в полной безопасности. Это признание я делаю лишь для того, чтобы восстановить истину. Я убил свою жену, но не стрелял в Клинтона Форбса, хотя и хотел это сделать.

Искренне ваш

Артур Картрайт».

Перри Мейсон внимательно прочел напечатанное.

— Пожалуй, все в порядке. — Он взял со стола конверт и протянул его Делле. — Напечатай адрес редакции «Кроникл».

Когда Делла выполнила просьбу, Мейсон вложил письмо в конверт, запечатал его и убрал машинку в чемодан.

— Что вы собираетесь делать? — озабоченно спросила Делла.

— Отправлю письмо, спрячу машинку так, чтобы ее не нашли, и поеду домой.

Делла взглянула на него, кивнула и пошла к двери, но, не дойдя пару шагов, остановилась и вновь взглянула на адвоката.

— А какова ваша цель? Чего вы добиваетесь?

— Я хочу, чтобы бетонный пол в гараже вскрыли и посмотрели, что под ним спрятано.

— Так почему просто не обратиться в полицию?

Мейсон невесело рассмеялся.

— Там и пальцем не пошевелят. Они ненавидят меня, мечтают, чтобы осудили Бесси Форбс. И пойдут на все, лишь бы не ослабить свою позицию перед присяжными. По их мнению, Бесси Форбс виновна, и они никого не будут слушать. Если я расскажу о своих подозрениях, они решат, что я хочу их надуть.

— А если вы пошлете письмо в «Кроникл»?

— Ради сенсации газета позаботится о том, чтобы пол взломали.

— Но у кого они получат разрешение?

— Не говори глупостей, — рассердился Мейсон. — Этот дом принадлежит Форбсу, а он мертв. Бесси Форбс — его жена. Когда ее оправдают, дом перейдет в ее собственность.

— А если нет?

— Ее оправдают, — твердо повторил Мейсон.

— А с чего вы взяли, что под бетонным полом похоронено чье-то тело?

Адвокат задумчиво посмотрел на Деллу.

— Ты помнишь, как Артур Картрайт пришел к нам?

— Конечно.

— И запомнила его слова? Он хотел составить завещание и намеревался оставить свое состояние женщине, проживающей в доме Клинтона Фоули на Милпас-Драйв под именем Эвелин Фоули.

— Да.

— А в завещании он написал совсем иначе.

— Но почему?

— Потому что понимал, что нет смысла оставлять состояние человеку, отошедшему в мир иной. Каким-то образом Картрайт узнал, что она мертва.

— Значит, он не убивал Паолу Картрайт.

— Я этого не утверждаю, но думаю, что нет.

— Но разве подделка такого признания не является преступлением?

— В определенной ситуации — нет.

— А в данном случае?

Мейсон тяжело вздохнул.