Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

– В портсигаре, заложенном в ломбарде, – подхватил Тремейн. – Для человека, который не любит строить версии, Джонатан, это любопытное небольшое допущение.

Бойс усмехнулся:

– Видимо, я заразился от вас. Мы ведь много времени проводим вместе. Мартон рассказал Хардину о портсигаре: наверное, считал трюк с ломбардом своего рода страховкой. Он не учел, что Хардин уже доведен до отчаяния и готов на все. Вот тут-то на сцене и появляется бедняга владелец. Хардин пришел за портсигаром, поскольку спрятанная внутри записка представляла для него смертельную угрозу.

– Вероятно, убийство Уоллинза не было случайным, и дело вовсе не в том, что тот услышал, как Хардин проник в дом, – заметил Тремейн. – У Хардина была закладная квитанция, но он не знал, как найти портсигар среди множества вещей. Может, он разбудил Уоллинза и заставил отдать портсигар, а когда убедился, что получил то, за чем пришел, схватил статуэтку и проломил старику голову, чтобы заставить его замолчать навсегда.

– А потом экономка выведала секрет Хардина и начала его шантажировать. Конечно, она играла с огнем. Доктор уже убил двоих и легко совершил бы третье убийство.

– Он не стал бы колебаться, если бы решил, что выхода нет. Однако убить миссис Колвер было не так просто, как остальных. – Тремейн сжал губы. – Ничто не связывало доктора Хардина из Друидли с Мартоном и Уоллинзом, но убийство собственной экономки – дело другое. Доктор неизбежно оказался бы вовлечен в расследование, а это означало бы подвергнуться допросам, привлечь к себе внимание полиции, и кто знает, что могло бы тогда обнаружиться. Вдобавок миссис Колвер не отличалась жадностью, ее аппетиты были весьма умеренными. Хардин рассудил, что разумнее будет платить. Впрочем, попытайся она прижать его, все обернулось бы иначе.

Бойс кивнул:

– Раз уж экономка взяла деньги Хардина, то увязла так же глубоко, как и сам он, а люди вроде него ничего не забывают. Она не из породы шантажисток, вот что самое печальное. Причина ее шантажа очевидна. Вы ведь это имели в виду, сказав, что любовь придает женщине решительности?

– Да, я говорил об этом, Джонатан. Что вы думаете с ней делать?

– Не знаю. – Бойс помрачнел. – Я понимаю, как должен поступить. Экономка виновна в укрывательстве преступника. В этом нет сомнения. Но с таким сыном, как у нее… – Он осекся и бросил почти зло: – Какого дьявола она так упорно молчит? Проблема ведь не в том, что она пытается спасти свою шкуру. Здесь кроется нечто большее.

Тремейн смерил своего приятеля внимательным взглядом. Джонатан стоял на верном пути и, как всегда, не упустил ничего важного. Но далеко ли он продвинулся по этому пути, вот в чем вопрос.

– Полагаю, мы чего-то достигнем, когда местная полиция схватит Фенна, – продолжил Бойс. – Он заговорит, если ему есть что сказать. Просто нам придется подождать, пока появятся новости, вот и все.

Старший инспектор, судя по его тону, допускал, что это может затянуться надолго, однако ждать пришлось не более десяти минут. Когда они истекли, зазвонил телефон. Бойс вышел, чтобы поднять трубку, и Тремейн услышал, как он отвечает короткими фразами. Потом открылась дверь, и появился Бойс с гримасой досады на лице.

– Фенна наконец нашли, – объявил он. – Но разговорить его не получится. Он мертв.

Бойс с безучастным видом пересказал Тремейну новости. Тело мужчины, называвшего себя Фенном, обнаружили двое мальчишек, когда бродили по холмам без разрешения взрослых. Труп лежал в зарослях кустарника у подножия утеса. Судя по ужасным ранам, он упал с самой вершины и, по оценке полицейского сержанта, пролежал в кустах около сорока восьми часов.

Провести совещание за чашкой чая предложил Тремейн, а инспектор Паркин, хорошо знавший город, порекомендовал подходящее место. Он проводил детективов в уютный ресторан с солнечными верандами и цветными навесами, расположенный на краю холмов, откуда был виден почти весь мост. Наверное, летом ресторан пользовался популярностью, но в это время года здесь, как и в Каньоне, было мало посетителей. Детективы выбрали столик на втором этаже – там из широких окон открывался вид на речную долину – и уселись в дальнем углу, где можно было поговорить без помех. Паркин подождал, когда перед ними поставят поднос, затем откинулся на спинку кресла и повернулся к Джонатану Бойсу. Он выглядел довольным, как человек, который сбросил с плеч все заботы:

– Похоже, это все, сэр. Осталось выяснить кое-какие мелочи, и конец расследованию.

Бойс усмехнулся, в уголках его глаз собрались мелкие морщинки. Однако согласиться с Паркином он не спешил.

– Ладно, давайте приступим к нашему делу. Как это случилось?

– Он, конечно, знал, что мы за ним охотимся, и прятался на окраине холмов, – ответил Паркин. – Там полно пещер, где можно заночевать, особенно возле реки. Что-то спугнуло его, наверное, он заметил одного из наших людей. Фенн подошел слишком близко к обрыву, оступился в темноте и сорвался вниз. Никто не видел, что произошло. Он и по сию пору лежал бы в тех кустах, если бы мальчишки не играли там, где им не разрешалось.

– Это не тот ли край утеса, откуда бросались вниз самоубийцы? – спросил Тремейн.

– Да, он самый, – подтвердил Паркин. – Такое случалось не раз. Мы прозвали это место «Уголком самоубийц». – Он внезапно осекся, прищурился и окинул Тремейна внимательным взглядом. – А почему вы спросили?

– Вы не думаете, что и в этом случае речь идет о самоубийстве?

– Не исключаю. В отчете врача нет доводов против данной версии. Но зачем ему убивать себя?

– Вероятно, Фенн решил, что игра окончена. Он знал: надежды нет, ускользнуть не удастся, вот и выбрал самый простой путь.

Паркин кивнул:

– Может, и так. Хотя, по-моему, он не из тех, кто наложил бы на себя руки. Ему и раньше случалось пускаться в бега.

– Но не из-за обвинения в убийстве!

– Я понимаю, к чему вы клоните. Сказать по правде, я хотел бы верить, что это действительно самоубийство. Тогда все бы сошлось. Фенн приехал, чтобы отомстить, убил Хардина, сообразил, что выйти сухим из воды не удастся, и бросился вниз с утеса, прежде чем мы успели схватить его и отправить на виселицу.

– Вы уверены, что Фенн – тот самый собеседник, которого одурачили? – осведомился Бойс.

– Нам придется проверить его отпечатки, но, полагаю, это он и есть. А вы так не считаете, сэр?

– Скорее всего он, – согласился Бойс.

В его голосе слышалась убежденность, но не было удовлетворения. Паркин нерешительно посмотрел на него.

– Мне это видится так, сэр, – настойчиво, с основательностью в голосе продолжил он, словно пытался убедить старшего инспектора в своей правоте. – Теперь мы, вернее вы, все выяснили. Нам известно, что ни Мастерс, ни мисс Ройман, ни молодой Линтон тут ни при чем. Я проверил Линтона, он чист. Его не в чем упрекнуть. Разве только ему не нравилось, что Хардин увивается вокруг его девушки, но я не стал бы винить в этом парня. Под подозрением остается только Фенн, и он подходит по всем статьям, если исходить из того, что мы знаем о Хардине.