Кэролайн Уэллс - Человек, который провалился сквозь землю

– О, нет, – раздражительно сказал он. – Я же не в центр земли упал.

– А... – я сделал паузу, выжидая объяснения.

– Это было так. Я точно помню. Я был где-то на севере...

– В Канаде?

– Не знаю, не знаю, – он неуверенно покачал головой. – Помню лишь, что в тех краях всегда холодно.

Возможно, этот человек был полярным исследователем.

– В Исландии? Гренландии? – предположил я.

– Возможно, – вяло ответил он. – Но, как бы то ни было, я провалился сквозь землю, – здесь он несколько оживился. – Я упал сюда, падал и падал, пока не оказался на обратной стороне земли.

– Вы имеете в виду, что пролетели насквозь через шар? Скажем, как если бы вы упали в Лондоне и появились на Мысе доброй надежды?

– Это мысль! Только я оказался здесь, в Нью-Йорке.

– А упали в?..

– Толком не помню, где-то на севере.

– Если посмотрите на карту, увидите северные страны, возможно, это что-то вам подскажет. Может, вы вспомните, где начали свое путешествие.

– Я так и думал. Медсестра принесла мне атлас, но я не смог отыскать в нем то место. Вот если бы у меня был глобус...

Бедняга. Я задумался, что могло вызвать у него такую странную галлюцинацию. И пока он говорил, я заинтересовался им самим. Он был в своем уме, совсем как я, за исключением того момента, что он настаивал на том, что провалился сквозь землю.

Будучи ребенком, я хотел прокопать туннель до Китая. Возможно, в детстве у этого человека была подобная мечта, а теперь, когда его память пропала, его сознание вернулось к детской идее. Сменив тему разговора, я выяснил, что передо мной хорошо образованный человек с аналитическим темпераментом, но это никак не помогло выяснить его личность. Он понимал это и от этого становился еще более жалким.

– Память ко мне еще вернется, – весело говорил он. – Врачи все объясняют асфазической амнезией, и у меня худший ее случай из всех ими виденных, так что пройдет какое-то время, прежде чем память ко мне вернется, и я узнаю, кто я такой.

– Вы понимаете все, что вам говорят?

– О, да. Я вполне самостоятелен, вот только не знаю, кто я и чем занимался до того, как провалился сквозь землю.

– Значит, – я попытался прибегнуть к помощи здравого смысла, – если вы можете рассуждать, то понимаете, что не могли провалиться сквозь землю. Ведь это невозможно.

– Знаю. Разум говорит мне: «Это невозможно». Но я знаю, что это произошло, и все тут.

– Через что-то вроде длинной норы, в мили длиной?

– Да.

– И кто выкопал нору?

– Она все время существовала. Предполагаю, это творение природы.

– Что-то вроде горной расщелины?

– Нет, скорее вроде шахты...

– Вот в чем дело, старина! Вы были шахтером, произошел обвал, который и повредил ваш рассудок... временно повредил.

– Но у шахты нет выхода внизу, под ней. А я долго падал прямо вниз, и пролетел сквозь толщу земли...

– И вы это ясно видели?

– Нет, там же было темно, это же в глубине земли!

Отговаривать его было безнадежно. Мы поговорили еще какое-то время, и во всем, что не касалось его наваждения, он был умен и сообразителен. Откуда бы ни взялась его странная идея об удивительном путешествии, он верил в нее, и ничто не могло поколебать эту веру.

– Что вы будете делать, когда выйдите из больницы? – спросил я.

– Вот уж не знаю. Но не могу отделаться от чувства, что мир что-то мне должен, особенно после того, как я пролетел через него!

Я рассмеялся, юмор был заразителен, и я почувствовал, что все с ним будет в порядке. Ему было около тридцати, и хотя он не был силачом, но казалось, что в нем есть крепкая жила. Он рассказал, что врачи заверили его в том, что здоровье вскоре вернется к нему, а вот насчет памяти они были не столь уверены.

– Ну что ж, – весело сказал он, – обойдусь без нее. Начну все с чистого листа. У меня нет даже имени!

– Вы можете взять себе имя в честь пережитого, – предложил я.

– Да, я уже придумал его. Возьму себе фамилию «Ривер» – ведь меня выловили в Ист-ривер.

– Как вы были одеты?

– В костюм Адама, как мне сказали. Жаль, что моя одежда потерялась, возможно, она помогла бы в идентификации.

– Вы имеете в виду, что были полностью раздеты?

– Да, за исключением белья, но от него нет проку в определении личности. Как бы то ни было, но мне повезло – я остался жив, и когда память ко мне вернется, я докажу, что провалился сквозь землю: разыщу то место, куда я упал.

– Надеюсь на это, старина, – я пожал ему руку и встал, чтоб уйти. – Ну, как говорится, вы меня крайне заинтересовали. Я могу зайти повидать вас еще раз?

– Мистер Брайс, я хотел бы снова увидеться с вами. К тому времени я уже подберу имя к новой фамилии.

Когда тем вечером я звонил в дверь дома Олив Рейнор, я не мог подавить эйфорию. Я начал чувствовать интерес к этому дому, ведь я стал юристом хозяйки. Теперь я стал привилегированным и даже долгожданным посетителем, что удовлетворяло мою гордость и чувство собственного достоинства.

На этот раз во время беседы присутствовала миссис Вэйл, и с первого взгляда она произвела на меня хорошее впечатление. Выглядела она изысканно, чуть старше среднего возраста, с аристократической осанкой и приятными манерами. Ее вежливость сопровождалась легкой снисходительностью ко мне, но я отнес это на счет того, что она совсем недавно получила столь видное положение. А вот в поведении мисс Рейнор совсем не было ничего такого, и когда Олив нетерпеливо поинтересовалась результатом моих дневных изысканий, я тут же ей все рассказал.

Ее очень успокоило то, что в морге не нашлось ни следа Эймори Мэннинга, и она с сочувствием выслушала историю о человеке, провалившемся сквозь землю. Сперва она убедилась, что этот человек никак не мог оказаться Мэннингом, а затем она переключилась на захватывающую тему.

– Мне жаль его, и если я смогу помочь, то я это сделаю, – сказала она, когда я описал его характер. – Когда он оправится, ему будет нужна работа?

– Думаю, да, – ответил я. – Он выглядит энергично, и как-то же ему надо будет зарабатывать на жизнь.

– И скоро память может к нему вернуться, – вступила в разговор миссис Вэйл. – Я знала человека, у которого была и амнезия, и афазия. Шесть месяцев он ничего не помнил, а затем память моментально вернулась к нему, и он совершенно оправился.

– В нашем случае врачи хотят найти кого-то, кто знал этого человека. Разыскать его друзей или кого-то, кто помог бы его опознать, должно быть не так уж трудно – у него запоминающийся голос. Он может помочь.

– Изобрази его, – попросила миссис Вэйл, и я, в меру своих способностей, заговорил монотонным голосом жертвы амнезии.

Олив рассмеялась.

– Я никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил. Совсем без интонаций.