Кэролайн Уэллс - Человек, который провалился сквозь землю

– Тише, Тише, Зизи, не расшибись!

Тем временем Риверс пришел в себя. Он стоял, схватившись за спинку стула и обдумывая нахлынувшие на него воспоминания.

– Подождите минутку, – сказал он, собираясь с мыслями. – Я все знаю, но…

– Эймори! – вырвалось у Олив. – Это твой голос! Сейчас я узнаю его!

Все мы заметили изменение в его речи. До этого Риверс говорил в той же самой манере, что и во время нашей первой встречи. Монотонным голосом, почти лишенным какой бы то ни было интонации. Сейчас его голос стал обычным, и даже более мелодичным, чем у среднестатистического человека. Конечно, он вспомнил, кто он, и если он на самом деле Эймори Мэннинг… здесь мой разум запнулся, отказываясь продолжить мысль.

А еще он сказал, что убил Эймоса Гейтли!

Но я чувствовал, что не нужно ни задавать вопросы, ни задаваться ими, ведь этот человек выглядел настолько ответственным и способным к самообвинению, что нужно просто подождать продолжения его рассказа.

– Нужно столько всего рассказать, – улыбка Риверса сменилась болезненным выражением. Он еще раз взглянул на Олив и даже шагнул в ее направлении, а затем он, кажется, обессилел и, опустившись на стул, закрыл лицо руками и простонал.

– Продолжай! – повелительно шепнул тоненький голосок Зизи, стоявшей за его спиной и положившей руку на его плечо.

– Продолжу! – прямо и смело сказал Мэннинг, а это был он, и все мы чувствовали, что узнали его. Он больше не смотрел на Олив, и мы понимали, почему.

Он обернулся к Зизи и обращался как будто бы к ней. Если он искал сочувствия, то не мог бы сделать ничего лучше, ведь ее черные глаза мягко и нежно смотрели на него чуть ли не материнским взглядом. Зизи редко была в таком настроении, но в нем проявлялся весь ее шарм, и Мэннинг был благодарен за такое отношение.

– Я должен все рассказать здесь и сейчас? – спросил он у Пеннингтона Уайза.

– Да, – ответил детектив после недолгого обдумывания. – Да, если вы не против.

– Хорошо, – Мэннинг полностью владел собой, но было видно, что он приложил для этого усилия. Также он осторожно взглянул в сторону Олив.

Это насторожило меня, ведь мне казалось, что он преступник, да и сам он, по сути, признался. Мы с Норой понимающе (или, скорее, непонимающе?) переглянулись, и Мэннинг начал свой рассказ.

– Думаю, нужно начать с этого, – медленно произнес он, выглядя как человек, который не собирается уклоняться от неприятной обязанности. – Я помню все, но не все воспоминания приятны! Как бы то ни было, я должен все рассказать, как вам, так и моему начальству. Я – Эймори Мэннинг, специальный агент секретной службы. Власти предоставили мне сведения о вражеской шпионской сети в Нью-Йорке, и выполняя свой долг, я узнал, что противником, которого я искал, был Эймос Гейтли.

Мэннинг все еще не смотрел в сторону Олив, обернувшись к Зизи, которая сочувствующе слушала его, не упуская ни слова.

– Я знал все о Родмане и выслеживал Сэди, «Звено». В тот день я пришел сюда, чтобы достать инкриминирующий документ, который был должен стать уликой против Гейтли. У меня был ордер на его арест, и я должен был его применить, если бы тот не смог оправдать себя. Мы напряженно переговорили, и я обнаружил, что он был виновен в измене. Он получал множество информации от «Звена» и при помощи собственного тайного канала передавал ее вражескому правительству. Я обвинил его, и он начал драку. Я попытался задержать его, но он уклонился и выбежал в соседний кабинет. Я оставался здесь, на этом месте. Увидев, что он срывает карту со стены и уходит через секретный ход, я выстрелил в него. Конечно, я хотел просто ранить его, чтобы предотвратить побег. Но когда я стрелял, он повернулся, и пуля попала прямо в сердце. Конечно, в тот момент я этого не знал, как не знал и того, куда он исчез. Но я слышал шум и догадался, что это был секретный лифт. Я выбежал в следующий кабинет и, обнаружив за картой вход в лифт, быстро выскочил в холл. К несчастью, в тот момент лифта не было, и я решил, что смогу нагнать его, побежав по лестнице. Но спустившись на два этажа, я увидел лифт и продолжил путь на нем. Я обронил пистолет, пытаясь сунуть его в карман. Но я не думал ни о чем, кроме поимки беглеца. Ведь я не знал, насколько серьезно он ранен. Я не смог найти выход из секретного лифта, и я подумать не мог, что он окажется в смежном здании. Я обследовал первый этаж, подвал и подподвал, но не нашел выход. Я снова начал поиск, а затем пришла Олив, то есть мисс Рейнор, а тело подстреленного мной человека позже нашли другие. Я хотел удостовериться в этом и сразу же сообщить в ФБР.

– Знаю, – прервал его я, – вы сели на трамвай…

– Да, я собирался заглянуть к себе домой и взять кое-что…

– Подождите минуточку, – прервал его Уайз. – Меня интересует период, когда вы стали Кейсом Риверсом. Не забывайте, вы были «человеком, провалившимся сквозь землю».

На лице Мэннинга промелькнула странная улыбка.

– Я подхожу к этому. Сейчас я могу рассказать, откуда и почему я провалился!

Все наши взгляды были прикованы к нему. Такое странное высказывание, хотя до сих пор он казался разумным. Неужто галлюцинация о падении сквозь землю до того сильна, что может омрачить вернувшуюся к нему память?

– Продолжайте, – велела Зизи, и спокойствие ее голоса вернуло Мэннингу самообладание, а мне – надежду на правдоподобное объяснение.

– Брайс, вы были со мной, – Мэннинг взглянул на меня, словно для подтверждения.

– Да. Я был с вами в трамвае, но мы были слишком далеко друг от друга, чтобы поговорить. Там было много народу, и я стоял ближе к концу, тогда как вы были впереди. Но, Риверс, трудно поверить, что человеком в трамвае были вы! Ведь у вас совсем другой типаж…

– Минуточку. Я – Мэннинг, но это я объясню позже. А сейчас проясню другое. Я вышел из передних дверей трамвая, не зная, что вы тоже вышли. Внезапный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Я был посреди улицы, но сделав шаг в сторону, свалился прямо в открытый канализационный люк. Я точно помню, что дворники сгребали снег прямо в канализацию. Они не должны были оставлять люк открытым, но буря началась так внезапно и была настолько сильной, что в тот момент никто ничего не заметил. Однако я прекрасно понимал, что упал, а затем, насколько припоминаю, я падал и падал, все ниже и ниже, казалось, что это падение на много миль. У меня закружилась голова, а я все падал, дальше и дальше… до бесконечности. Я чувствовал, что теряю память, мои чувства притупились, и осталось лишь ощущение падения сквозь землю. На этом мои воспоминания обрываются. Я очнулся в больничной постели, и мне рассказали, что меня нашли в Ист-ривер. Из этого я делаю вывод, что канализационный поток вынес меня прямо в реку. Просто чудо, что у меня были найдены признаки жизни, и отчаянные усилия медиков смогли реанимировать меня. Остальное вы знаете. Шок, холод, да и по голове я, наверное, получил один-два удара – все это привело к полной потере памяти о том, кто я, и что делал раньше. У меня оставалось лишь четкое воспоминание о падении, – содрогнулся Мэннинг, – долгом и бесконечном падении под землю.