Андрей Ренников - Зеленые дьяволы [Ѣ]

Затѣмъ, сообразивъ, что явившіеся сюда иностранцы могутъ оказаться людьми вліятельными, онъ уже жалобнымъ тономъ продолжалъ:

— Главное, кто могъ предположить, что мельница такъ скоро разгорится? Всего одинъ часъ, а какъ пылаетъ! Вѣдь, мы тоже люди. Пошли обѣдать. Въ двѣнадцать часовъ всѣ приличные люди обѣдаютъ. Черезъ часъ вернулись — и все въ огнѣ. Хотѣлъ бы я знать, какая каналья подожгла эту развалину!

— А что же съ трупомъ? — спросилъ Жоржъ, когда полицейскій окончилъ свои изліянія. — Онъ оставался внутри?

— Внутри, мсье.

— Значитъ, теперь не удастся опознать его. Очевидно, преступники рѣшили замести слѣды.

— Должно быть, мсье.

Суриковъ подошелъ поближе къ горѣвшей постройкѣ и хмуро сталъ смотрѣть на огонь. Негодованіе противъ полицейскаго уже прошло; но настроеніе было попрежнему мрачное. — Неужели, въ самомъ дѣлѣ здѣсь Сергѣй? — съ содроганіемъ думалъ онъ, глядя на пламя и дымъ, окутавшіе груду уже рухнувшихъ деревянныхъ частей постройки. — Несчастный юноша… За что это? Какъ ужасно кончилась дѣтская затѣя… А что будетъ съ Павломъ Андреевичемъ!

Шоринъ стоялъ невдалекѣ отъ Сурикова и тоже наблюдалъ за пожаромъ. Видъ у него былъ убитый. Онъ весь какъ-то сгорбился, руки безпомощно повисли. На лицѣ застыло выраженіе страха и жалости.

Минутъ черезъ десять со стороны шоссе послышалось гудѣніе автомобиля, и на тропинкѣ, ведущей къ мельницѣ, появилась фигура комиссара въ сопровожденіи чиновъ полиціи и нѣсколькихъ пожарныхъ, тащившихъ шланги.

Комиссаръ сейчасъ производилъ впечатлѣніе совсѣмъ не того скромнаго застѣнчиваго человѣка, какимъ показался Николаю Ивановичу во время посѣщенія замка.

— Годфруа! — гнѣвно крикнулъ онъ, подбѣгая къ находившемуся возлѣ пожара полицейскому. — Вы понимаете, что васъ нужно отдать подъ судъ?

— Понимаю, господинъ комиссаръ.

— Вы думаете, что дежурство въ нарядѣ простыя шутки?

— Ни въ коемъ случаѣ, господинъ комиссаръ.

— Почему же вы съ Жакомино самовольно пошли обѣдать, когда вамъ нужно было находиться на посту?

— Мы не обѣдали, господинъ комиссаръ. Мы только пошли въ кафе перекусить сыра.

— Вы увидите, во что вамъ обойдется этотъ сыръ! Господа! — съ досадой въ голосѣ обратился комиссаръ къ Сурикову и его спутникамъ. — Простите, но какъ вы понимаете сами, я уже не могу воспользоваться вашими услугами. Рикэ! Принимайтесь за дѣло! Спускайте шланги въ ручей!

— Я боюсь, господинъ комиссаръ, что до ручья шланга не хватитъ, — нерѣшительно замѣтилъ старшій пожарный. — Впрочемъ, попробуемъ. Ри-бо! Разворачивай шлангъ!

— Сію минуту, господинъ шефъ, — отвѣтилъ второй пожарный. — Эй, Жакъ! Тащи шлангъ!

— Слушаю. Эй, Морисъ! Давай сюда шлангъ!

— Жанъ! Шлангъ подай! Живо! — въ свою очередь крикнулъ Морисъ,

Тонкая струя брызнула, наконецъ, въ огонь, Громадные языки пламени пожирали остатки досокъ и балокъ. Комиссаръ время отъ времени давалъ краткіе совѣты своимъ подчиненнымъ, обходилъ мельницу со всѣхъ сторонъ, накидывался на Годфруа, который для искупленія своей вины старался выказать максимумъ энергіи и покрикивалъ на полицейскихъ, помогавшихъ пожарнымъ тушить огонь.

— Очевидно, даже костей не останется, — съ искренней досадой пробормоталъ комиссаръ, остановившись, наконецъ, возлѣ Сурикова и вытирая платкомъ мокрый лобъ. — Вы понимаете, какъ это осложнитъ слѣдствіе!

— Да. Конечно. — Николай Ивановичъ вздохнулъ. — А, между прочимъ, господинъ комиссаръ…. Когда вы были у насъ, мы забыли переговорить съ вами относительно погребенія умершаго сторожа. Какъ вы посовѣтуете намъ поступить?

— Это вы про Робера? Да… Я забылъ. А вамъ неизвѣстно, остались послѣ него какія-нибудь средства?

— Безъ заявленія въ полицію мы не могли осматривать его вещей. Однако, у меня есть основанія думать. что деньги у него были.

— Хорошо, черезъ часъ я пришлю одного изъ нашихъ чиновниковъ. Ну, и денекъ выдался сегодня! Уже пять лѣтъ ничего подобнаго не случалось въ нашихъ краяхъ!

Черезъ часъ въ замокъ явилось два полицейскихъ чиновника. Они вызвали Сурикова и отправились вмѣстѣ съ нимъ осматривать помѣщеніе, въ которомъ жилъ Роберъ.

— Скажите… А что пожаръ? Кончился? — спросилъ по дорогѣ Николай Ивановичъ.

— Уже все сгорѣло, мсье. Начисто, — весело отвѣтилъ старшій чиновникъ.

— Значитъ, установить личность убитаго не удастся?

— Это не бѣда, мсье. Мы уже напали на слѣдъ убійцы.

— Въ самомъ дѣлѣ? А кто же убитый?

— Пока трудно сказать.

— Но все-таки… Это сынъ владѣльца замка?

— Не знаю, мсье.

— А арестованный поваръ нашъ замѣшанъ въ дѣло?

— Вашъ поваръ? Относительно него еще не все выяснено. Но скоро, навѣрно, будетъ извѣстно, какое отношеніе онъ имѣлъ къ преступленію. Между прочимъ, мсье… Вы говорили господину комиссару, что у старика Робера обнаружены большія деньги?

— Нѣтъ. Про большія деньги я не говорилъ. Но что касается нѣкоторой суммы…

Суриковъ разсказалъ про исторію съ подушкой. Затѣмъ передалъ о томъ случаѣ, когда онъ съ

Рато вошелъ въ жилище Робера и увидѣлъ, какъ старикъ прячетъ что-то въ ящикъ своего стола.

— Посмотримъ, посмотримъ, — удовлетворенно произнесъ чиновникъ. — Этотъ Роберъ былъ намъ извѣстенъ, какъ подозрительный типъ. Впрочемъ, не изъ опасныхъ.

— А у него есть здѣсь какіе-нибудь родственники?

— Насколько намъ извѣстно, никого. А друзья, конечно, были. Собственно, не друзья, а просто собутыльники. Старикъ любилъ пить. Это его помѣщеніе?

— Да.

Представители полиціи вмѣстѣ съ Николаемъ Ивановичемъ вошли внутрь. При видѣ лежавшаго на кровати Робера всѣ сняли шляпы.

— Это та самая подушка, мсье?

Старшій чиновникъ подошелъ къ столу, снялъ съ него подушку.

— Да. Мы ее перенесли сюда.

— Посмотримъ.

Чиновникъ быстро распоролъ ту сторону, въ которой Рато раньше сдѣлалъ небольшое отверстіе, и сталъ вытаскивать изнутри содержимое.

— Четыре тысячи франковъ отдѣльными бумажками и шесть по сто, — проговорилъ онъ, перетряхнувъ грязную сбившуюся шерсть. — Старикъ, какъ видно, умѣлъ не только пить, но и копить денежки. Паво, берите деньги и запишите сколько, — обратился онъ къ безмолвно стоявшему помощнику.

Слушаю, господинъ шефъ.

— А теперь посмотримъ, что въ столѣ, — продолжалъ чиновникъ, выдвигая ящикъ. — Ага! — Онъ весело разсмѣялся и вытащилъ груду отдѣльныхъ частей часовыхъ механизмовъ. — Теперь понимаю, откуда деньги. Паво, посмотрите.

— Контрабандистъ, — дѣловито замѣтилъ помощникъ.

— Контрабандистъ, — согласился шефъ. — Этимъ дѣломъ занимаются у насъ нѣкоторые савояры, мсье, — обратился онъ къ Сурикову. — Выдѣлываютъ великолѣпныя стрѣлки или колесики и контрабанднымъ путемъ сплавляютъ въ Женеву. Всѣ эти знаменитые женевскіе часы наполовину приготовляются у насъ. Ну, а гдѣ станокъ? Паво, посмотрите въ углу, за шкапчикомъ.