Андрей Ренников - Зеленые дьяволы [Ѣ]

— Рато кажется знаетъ, кто это, но не хочетъ говорить. — Вольскій задумался. — Посмотримъ, на кого онъ укажетъ. Можетъ быть, въ концѣ концовъ окажется, что это былъ Роберъ. Недаромъ, тотъ со страху умеръ, когда ты пришелъ въ себя.

— Нѣтъ, не думаю, чтобы Роберъ былъ причастенъ. А что касается его испуга, то это естественно. Не легко было перенести такую картину: гроза, громъ, молнія… И, вдругъ, среди всей этой обстановки, я поднимаюсь изъ гроба.

Вольскій поблѣднѣлъ. Со страхомъ взглянулъ на сына.

— Какъ изъ гроба? Развѣ ты… лежалъ въ гробу?

— Да, въ гробу. Мало того. Когда я приподнялся, оглянулся и рѣшилъ выскочить, гробъ пошатнулся, и я вмѣстѣ съ нимъ упалъ на полъ. Такого зрѣлища слабое сердце старика, понятно, не могло выдержать. Онъ вскрикнулъ. И затѣмъ…

Сергѣй внезапно смолкъ. Увидѣлъ, какъ отецъ качнулся на стулѣ и дрожащей рукой потянулся къ стакану съ водой.

— Что съ тобой, папа?

— Ничего… — Павелъ Андреевичъ съ усиліемъ старался поднести къ губамъ стаканъ. — Сейчасъ… пройдетъ…

— Папа… Милый… Я… Помогу…

Сергѣй торопливо придвинулся, взялъ изъ руки отца стаканъ и далъ ему сдѣлать нѣсколько глотковъ.

— Что? Сердце? — съ нѣжнымъ участіемъ спросилъ онъ, сообразивъ, что не нужно было говорить про гробъ. — Теперь лучше?

— Проходитъ.

Старикъ откинулся на спинку стула.

— Вызвать доктора? Да?

— Нѣтъ… Отошло. Только слабость… Я за эти дни… очень усталъ.

— Это я виноватъ, — тономъ искренняго раскаянія проговорилъ Сергѣй. — Я понимаю, какъ все это подло. Прости меня, папа.

— Ты… негодяй, Сережа. — Вольскій опустилъ голову. — Ты меня самого могъ вогнать въ гробъ. Дрянной мальчишка.

— Да, негодяй. Ты правъ. Что? Легче? Ну, слава Богу. Вотъ еще. Выпей.

— Спасибо. — Старикъ почувствовалъ, что силы постепенно возвращаются къ нему. — Значитъ, ты все-таки… любишь отца?

Онъ улыбнулся странной растерянной улыбкой. Сергѣй никогда не видѣлъ у него такого жалкаго выраженія лица.

— Я всегда тебя любилъ, папа, — положивъ свою руку на руку отца и гладя ее, проговорилъ Сергѣй. — Я такъ раскаиваюсь…

— И ты… не уйдешь отъ меня? Не забывай… я одинъ…

— Никогда! Будемъ жить вмѣстѣ.

— Хорошо… А теперь вызови Рато. Нужно обсудить, какъ быть дальше. Кстати… Черезъ нѣсколько дней поѣзжай туда… Въ Парижъ. Я знаю, у тебя есть кто-то, кого ты хотѣлъ повидать. Не стѣсняйся.

— Нѣтъ, папа. — Сергѣй смутился. — Теперь мнѣ не хочется ѣхать.

Павелъ Андреевичъ хотя и зналъ отъ Рато о содержаніи письма Кэтъ, однако, сдѣлалъ видъ, что ему ничего неизвѣстно.

— Что же… Значитъ, напрасно задумалъ всю эту исторію? А можетъ быть у тебя новые планы? Я охотно помогу, если хочешь.

— Планы?

Сергѣй смутился еще больше. Планы у него, въ самомъ дѣлѣ, были, и планы довольно серьезные. Онъ рѣшилъ ихъ осуществить независимо отъ отца, когда предполагалъ порвать съ нимъ и поступить на службу къ Лунинымъ. Но теперь обстоятельства измѣнились. Онъ помирился съ отцомъ. Отецъ сейчасъ въ такомъ хорошемъ настроеніи, такой милый, покорный.

— Да, есть планы. — Сергѣй опустилъ глаза. — Но только… Это неважно.

Отправивъ сына въ отель, Вольскій остался одинъ и сталъ обдумывать: что теперь предпринять?

Пока Рато не выяснитъ окончательно, кто покушался на жизнь Сергѣя, ѣхать въ замокъ опасно. А, вдругъ, опять будетъ попытка отравить его? Или погубить мальчика другимъ способомъ? Пожалуй, лучше всего гдѣ-нибудь переждать. Пусть сыщикъ ѣдетъ въ замокъ одинъ, закончитъ разслѣдованіе, и тогда можно вернуться. А, можетъ быть, поселиться здѣсь, въ отелѣ?

Павелъ Андреевичъ вздохнулъ. Имѣть замокъ въ тридцать комнатъ и нанимать номеръ по сосѣдству въ отелѣ… Какое безобразіе! А, можетъ быть, сегодня же все выяснится? Не лучше ли, въ такомъ случаѣ, поѣхать куда-нибудь на автомобилѣ или отправиться, напримѣръ, въ гости къ Лунину? Вольскій вспомнилъ, какъ Сергѣй во время бесѣды покраснѣлъ, когда разговоръ коснулся Наташи. Можетъ быть въ связи съ нею находится новый планъ, о которомъ сынъ не хотѣлъ говорить до конца?

Не даромъ сыщикъ указывалъ, когда они ѣхали сюда изъ Женевы, что, по его мнѣнію, дочь профессора нѣсколько разъ была въ подземельѣ и приходила туда даже вчера, когда Сергѣй уже лежалъ безъ сознанія. Рато намекнулъ, что молодые люди, должно быть, влюблены другъ въ друга. Кромѣ того, онъ твердо увѣренъ, что къ исторіи съ отравленіемъ Лунины нисколько не причастны. Да и дѣйствительно: старикъ, вѣдь, самъ объяснилъ, что проданный имъ для истребленія крысъ ядъ для людей несмертеленъ.

Сергѣй вернулся вмѣстѣ съ Рато.

— Ну, что же мы теперь предпримемъ? — спросилъ сыщика Вольскій. — У васъ есть какая-нибудь программа дѣйствій?

— Да, мсье. Я сейчасъ же долженъ отправиться въ замокъ.

— А какъ поступить намъ? Тоже поѣхать?

— По-моему, да. Вѣдь, какъ никакъ это вашъ замокъ.

— Спасибо за утѣшительное свѣдѣніе. Но, можетъ быть, намъ благоразумнѣе все-таки переждать пока гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ?

— Изъ предосторожности? Что же. Это тоже недурно. Тѣмъ болѣе, что къ вечеру я думаю все окончательно выяснить. Можетъ быть вы на это время отправитесь въ гости къ Лунинымъ?

— А почему вы находите нужнымъ давать мнѣ подобный совѣтъ?

— Я? Просто такъ. Если не нравится, выберите другое мѣсто.

— Да. Я вообще не люблю совѣтовъ, касающихся моей личной жизни. Тѣмъ болѣе, что у меня самого была именно эта мысль: сдѣлать визитъ Лунину.

— А за Луниныхъ я вполнѣ могу поручиться. И думаю, молодой человѣкъ въ этомъ отношеніи согласенъ со мной.

Сыщикъ съ лукавой улыбкой взглянулъ на Сергѣя. Тотъ отвернулся.

— Въ такомъ случаѣ, — весело сказалъ Вольскій, стараясь не показывать вида, что понимаетъ причину смущенія сына, — вы, мсье Рато, отправляйтесь въ замокъ, мы же заѣдемъ къ профессору. Спасибо за совѣтъ. Сережа, вызови Джека, онъ тамъ за угломъ. А когда намъ вернуться домой? Вы мнѣ позвоните?

— Простите… Что? Не разслышалъ.

— Я говорю: вы протелефонируете мнѣ?

— Хорошо. Хотя я и сейчасъ уже могу сказать, когда все будетъ готово. Полъ-часа мнѣ нужно для переѣзда изъ гостиницы въ замокъ. Часъ на то, чтобы подготовить фильмъ. Полъ-часа на провѣрку. И полъ-часа на прочія мелочи. Слѣдовательно, черезъ два съ половиной часа вы уже можете пріѣхать.

— Какъ вы сказали? Фильмъ?

Павелъ Андреевичъ удивленно посмотрѣлъ на сыщика.

— Да, мсье.

— Какой фильмъ?

— Разрѣшите объяснить позже. Когда будетъ больше свободнаго времени.

Рато, ковыляя, направился къ себѣ въ гостиницу. Джекъ подалъ машину и повезъ Вольскаго съ сыномъ къ аптекѣ.

— Профессоръ здѣсь, папа, — сказалъ Сергѣй, заглянувъ въ аптеку и вернувшись къ автомобилю. — Говоритъ, что радъ будетъ тебя видѣть.