Агата Кристи - Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз

– Возможно, это разрядит атмосферу, – поддержал ее Энтони.

– Я не возражаю против американца, – продолжала Бандл, – он и папа часами могут обсуждать первые издания в каком-нибудь уединенном уголке. Мистер Фиш... – тут к ним как раз приблизился тот, о ком они говорили, – я запланировала для вас спокойный день.

Американец поклонился.

– Вы очень добры, леди Эйлин.

– Мистер Фиш, – сказал Энтони, – провел очень спокойное утро.

Тот бросил на него быстрый взгляд.

– А, так, значит, вы нашли меня в моем тайном убежище? Бывают мгновения, сэр, когда фраза «вдали от безумной толпы» становится основным девизом человека спокойных взглядов.

Бандл пошла дальше, а Энтони остался с американцем. Тот перешел почти на шепот.

– Я придерживаюсь того мнения, – сказал он, – что в недавнем скандальчике немало таинственного!

– Сколько угодно, – согласился Энтони.

– Тот лысый парень, вероятно, их родственник?

– Что-то вроде.

– Центральноевропейцы всех переплюнули, – объявил мистер Фиш. – Всюду шепчутся, что убитый джентльмен был на самом деле Его Высочеством. Это верно, не знаете?

– Здесь он пребывал как граф Станислав, – отвечал Энтони уклончиво.

На это мистер Фиш отреагировал еще более таинственным:

– Ой-ёй!..

После чего умолк на несколько минут.

– А этот ваш капитан полиции, – продолжил он наконец. – Баттл, или как там его еще. Он товар что надо?

– В Скотленд-Ярде так думают, – сухо ответил Энтони.

– Мне он показался вроде как стреноженным, – заметил мистер Фиш. – Напора в нем нету. А эта его идея, держать всех тут и никого не выпускать, это еще к чему?

С этими словами он метнул на Энтони пронзительный взгляд.

– Видите ли, завтра утром нас ждут на дознании, всех.

– И это все? И ничего больше? Никого из гостей лорда Кей-терхэма ни в чем не подозревают?

– Мой дорогой мистер Фиш!

– Просто мне стало чуток не по себе – я ведь иностранец... Хотя теперь я вспомнил – убийца вроде бы пришел снаружи. Окно оставили незапертым, так, что ли?

– Так, – ответил Энтони, глядя прямо перед собой.

Мистер Фиш вздохнул. Через минуту-другую он жалобно продолжил:

– Молодой человек, вы знаете, как удаляют воду из шахты?

– Как?

– Откачивают насосами – чертовски трудная работенка!.. Но я вижу, что мой гостеприимный хозяин уже отходит вон от той группы. Поспешу к нему.

Мистер Фиш неслышно удалился, а его место тут же заняла Бандл.

– Странный он, этот Фиш, да? – заметила она.

– Да, странный.

– Зря вы смотрите на Вирджинию, – сказала Бандл резко.

– Я и не смотрю.

– Смотрите. Понять не могу, как ей это удается. Дело не в том, что она говорит, и даже не в том, как она выглядит. Просто она каждый раз попадает точно в яблочко. Правда, сейчас она выполняет свой долг где-то еще. Но она просила меня быть с вами полюбезнее – и я буду, а если понадобится, то силой.

– Сила не потребуется, – заверил ее Энтони. – Но если вам все равно, где проявлять любезность, то я предпочел бы, чтобы это было на воде, в лодке.

– Недурная мысль, – отозвалась Бандл задумчиво.

И они вместе пошли к озеру.

– Я хону задать вам всего один вопрос, – начал Кейд, мягко оттолкнувшись от берега, – прежде чем мы заговорим о вещах по-настоящему интересных. Сначала дело, потом удовольствие.

– Чья спальня интересует вас на этот раз? – терпеливо, но в то же время утомленно отозвалась Бандл.

– На этот раз речь пойдет не о спальне. Но мне хотелось бы узнать, откуда вы взяли вашу французскую гувернантку.

– Этот человек рехнулся, – сказала Бандл. – Мне прислали ее из агентства, я плачу ей сто фунтов в год, а зовут ее Женевьева. Что еще вы хотите знать?

– Агентство опустим, – сказал Энтони. – Какие у нее рекомендации?

– О, блестящие! До нас она десять лет жила у графини Как-Там-Бишь.

– А именно?..

– Графиня де Бретой, шато Бретой, в Динаре.

– Вы встречались с этой графиней сами? Или все устроилось по переписке?

– Вот именно.

– Хм! – сказал Энтони.

– Вы меня заинтриговали, – сказала Бандл. – Вы меня ужасно заинтриговали. Что это, преступление или любовь?

– Скорее всего, чистая глупость с моей стороны. Давайте забудем об этом.

– «Давайте забудем», – предлагает он небрежно, получив всю информацию, какую хотел... Мистер Кейд, кто ваш подозреваемый? Я подозреваю Вирджинию, ведь известно же: кто меньше других похож на преступника, тот преступник и есть. А может быть, Билла...

– А как же вы?

– Аристократка замешана в преступлениях Братства Кроеной Руки... Представляю, какой поднимется шум.

Кейд расхохотался. Ему нравилась Бандл, хотя он немного побаивался пронзительного взгляда ее проницательных серых глаз.

– Вы, должно быть, очень им гордитесь, – сказал он, поведя рукой в сторону дома, серой громадой маячившего вдали.

Бандл, прищурившись, склонила голову набок.

– Да, по-моему, все это кое-что значит. Но ко всему привыкаешь. Да и вообще, мы нечасто здесь бываем – скука тут смертная. Весной мы живем в городе, летом – в Каузе и в Довиле, а потом в Шотландии. Так что Чимниз не меньше пяти месяцев стоит в чехлах. Раз в неделю чехлы снимают, приезжают автобусы, полные туристов, и те ходят по комнатам, глазеют и слушают Тредвелла разинув рты. «Справа вы видите портрет четвертой маркизы Кейтерхэм работы сэра Джошуа Рейнольдса», и так далее, а какой-нибудь Эд или Берт, записной остряк из приезжих, непременно толкнет свою девушку локтем в бок и скажет: «Эй, Глэдис, а ничего у них тут картинки-то, а?» И они пойдут дальше, пялясь на картины, шаркая ногами, позевывая в ладонь и втайне мечтая о том, чтобы все скорей кончилось и настала пора ехать домой.

– И все же здесь, если верить слухам, разок-другой творилась история.

– Джорджа наслушались, – ответила она резко. – Он вечно это твердит.

Но Энтони, приподнявшись на локте, уже пристально смотрел в сторону берега.

– Что это, еще один безутешный незнакомец поджидает нас у лодочного сарая? Или это кто-то из дома?

Бандл подняла голову с алой подушки.

– Это Билл, – сказала она.

– Похоже, он что-то ищет.

– Наверное, меня, – ответила Бандл без энтузиазма.

– Будем что было сил грести в противоположном направлении?

– Ответ дан верный, но без должного энтузиазма.

– Зато после вашего нагоняя я буду грести с удвоенной энергией.

– Вот уж нет, – сказала Бандл. – У меня тоже есть гордость. Везите меня туда, где стоит этот молодой осел. Кто-то ведь должен и за ним приглядеть. Вирджиния, надо полагать, от него ускользнула. Когда-нибудь, хотя сейчас это кажется невероятным, я могу захотеть выйти замуж за Джорджа, так что тренироваться

быть «одной из наших прославленных хозяек политических салонов» надо уже сейчас.