Агата Кристи - Скрюченный домишко; День поминовения

— Рассказать, что именно мне о вас известно, Морелли?

— Послушаю с любопытством.

— За попытку организовать диверсию на авиационном заводе Эриксена в Штатах вас приговорили к тюремному заключению. Отсидев положенное, вы вышли на свободу, и власти потеряли вас из виду. Потом вы объявились в лондонском отеле «Кларидж» под именем Энтони Брауна. Вам удалось завязать знакомство с лордом Дьюсбери, через него вы вышли на нескольких известных производителей оружия. Вы останавливались в доме лорда Дьюсбери, и как его гостю, вам удалось увидеть такое, чего видеть вы были совершенно не должны! Интересное совпадение, Морелли: после ваших визитов на оружейные заводы и фабрики всякий раз там случались какие-то сбои, необъяснимые случаи, едва не приводившие к крупным катастрофам.

— Совпадения, — заметил Энтони, — порой совершенно необъяснимы.

— Наконец, еще через некоторое время вы появились в Лондоне снова и возобновили знакомство с Айрис Марль, но приезжать к ней домой под разными предлогами отказывались, чтобы ее семья не догадалась, в сколь близких отношениях с девушкой вы состоите. Наконец, вы попытались уговорить ее тайно выйти за вас замуж.

— Знаете, — заметил Энтони, — просто поразительно, как вам удалось все это выяснить. Я сейчас не про оружейный бизнес, а про мои угрозы Розмари и про всякие нежности, которые я нашептывал на ушко Айрис. Насколько я понимаю, ничего противозаконного в этом нет?

Рейс быстро глянул на него.

— Вам предстоит многое объяснить, Морелли.

— Ошибаетесь. Даже если все ваши факты верны — что они доказывают? Я отбыл срок в тюрьме. Потом завязал полезные связи. Влюбился в очаровательную девушку и, вполне естественно, жажду на ней жениться.

— И эта жажда гонит вас вступить с ней в брак до того, как ее семья что-то узнает о вашей прошлой жизни. Айрис Марль — очень богатая молодая женщина.

Энтони согласно кивнул:

— Знаю. Когда речь идет о деньгах, семьи обычно проявляют безмерное любопытство. И самой Айрис о моем темном прошлом не известно ровным счетом ничего. Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы она оставалась в неведении.

— Боюсь, ей все станет известно.

— Жаль, — заметил Энтони.

— Видимо, вы не понимаете...

Энтони перебил его смешком:

— Ха! Давайте я все расставлю по местам. Розмари Бартон знала о моем преступном прошлом, поэтому я ее убил. Джордж Бартон стал меня в этом подозревать — и я убил его тоже. А теперь я хочу прикарманить денежки Айрис. Очень симпатичная версия, и все сходится — только у вас нет ни единого доказательства!

Рейс некоторое время внимательно смотрел на него. Потом поднялся.

— Всё в моей версии — чистая правда, — заговорил он. — И в то же время эта версия не работает.

Энтони с прищуром посмотрел на него.

— Что же в ней не работает?

— Вы, — Рейс неторопливо зашагал по комнате. — Все прекрасно сходилось, пока я не увидел вас. Но вот я вас вижу и понимаю — не то. Вы не мошенник. А раз так, вы — один из наших. Я прав?

Энтони молча смотрел на него, на лице постепенно расплывалась улыбка. Потом он негромко замурлыкал:

— «Но девица О’Грейди полковничьей леди родной оказалась сестрой» [24] Строка из баллады «Женщины» Р. Киплинга. . Да, удивительно, но рыбак рыбака видит издалека. Поэтому я и избегал встречи с вами. Боялся, что вы сразу распознаете, кто я. Было важно, чтобы этого никто не знал — вплоть до вчерашнего вечера. Но теперь, слава богу, шарик улетел! Мы создали диверсионную сеть в разных странах. Я выполнял это задание три года. Посещал какие-то встречи, занимался агитацией среди рабочих, приобретал нужную репутацию. Наконец было решено, что я устраиваю диверсию, за что и попадаю в тюрьму. Все по-настоящему, чтобы никаких сомнений на мой счет не было.

Когда я вышел на свободу, дела стали набирать обороты. Постепенно я оказался в центре событий — в центре большой международной сети, которой управляли из Центральной Европы. В качестве их агента я и приехал в Лондон и поселился в «Кларидже». Мне нужно было завязать отношения с лордом Дьюсбери, по легенде я играл роль светского повесы. Эдакий привлекательный гуляка, которого встретишь и там, и тут... Так я и познакомился с Розмари Бартон. Вдруг, к своему ужасу, я узнаю, что ей известно: я сидел в тюрьме в Америке, и зовут меня Тони Морелли! Мне стало за нее страшно. Ведь если люди, с которыми я работал, всего лишь заподозрят, что она обо мне что-то знает, — они убьют ее безо всяких колебаний. Я постарался как следует запугать ее, чтобы не болтала лишнего, но гарантировать, что она будет молчать, я не мог. Розмари — прирожденная болтушка. Я решил, что самое надежное для меня — исчезнуть, и тут увидел, как по лестнице спускается Айрис... И я поклялся себе — как только задание будет выполнено, я вернусь и женюсь на ней.

Когда дело мое в основном было сделано, я вернулся и стал встречаться с Айрис, но от ее дома и близких держался подальше — знал, что они начнут допытываться, кто я и что я, а раскрыть себя я пока не мог. Да и за Айрис беспокоился. Вид у нее был болезненный, словно чего-то боялась, а Джордж Бартон вообще вел себя очень странно. Я предложил ей уехать и выйти за меня замуж. Да, она отказалась. Возможно, правильно сделала. А потом меня затащили на эту вечеринку. И когда мы уже сидели за столом, Джордж сказал, что скоро должны появиться вы. Я тут же заявил, что встретил в городе знакомого, и мне придется уйти пораньше. Я и вправду встретил человека, которого знал в Америке, — Манки Коулмена, хотя он меня не помнит, — но на самом деле мне хотелось избежать встречи с вами. Задание еще не было до конца выполнено.

Что было дальше, знаете сами — Джордж умер. Я к его смерти — как и к смерти Розмари — не имею никакого отношения. И кто их убил, не знаю.

— И никаких мыслей на этот счет?

— Ну, это либо официант, либо кто-то из сидевших за столом пяти гостей. Официант — едва ли. Не я, не Айрис. Сандра Фар-ради — возможно, равно как и Стивен Фарради; не исключено также, что они это провернули вместе. Но я бы поставил на Рут Лессинг.

— Чем-то можете подкрепить это предположение?

— Нет, Просто она — самая подходящая кандидатура на роль убийцы... но как она это сделала — ума не приложу! И в случае первой трагедии, и в случае второй она сидела на таком месте за столом, что подсыпать что-то в бокал шампанского не могла просто физически... Чем больше я думаю о вчерашнем, тем больше прихожу к выводу: отравить Джорджа вообще было невозможно... тем не менее он был отравлен! — Энтони сделал паузу. — И еще одно меня мучает: вы выяснили, кто написал анонимные письма, из-за которых всполошился Джордж?

Рейс покачал головой:

— Нет. Мне показалось, что выяснил, но я ошибся.