Кэй Стрэхен - Следы

— Я долго думал, мисс Макдоналд. Предположим, вы смогли бы поехать со мной на К‑2. Мы бы представили вас как хорошую подругу Люси. Вы сами говорили, что хотели бы с ней пообщаться. Все будут очень рады видеть вас в качестве гостьи. Деньги — не вопрос: они удвоят все, что вы попросите…

— Нет, доктор Эльм. В этом нет никакого смысла. Мне в моем офисе думается не хуже, чем думалось бы там. Я сделаю все, что смогу, обещаю. Возможно ко мне придет вдохновение, и я что-нибудь придумаю с уже готовыми замыслами. В конце концов, если уж браться за косвенные доказательства, то из них можно сделать все, что угодно. Разве что нельзя доказать никакую теорию, основанную на них.

— Я думал, быть может, — настаивал доктор Эльм, — народ на ранчо сможет дать вам какие-то свидетельства, которых не было в письмах. Проблема в том, что сегодня утром мне пришла очередная телеграмма от Джуди. Я звонил вчера вечером, но она была занята. Нилу не становится лучше. О Господи, чего бы я только ни отдал за правду!

Милые черты Линн Макдоналд скривились в страшную гримасу:

— Правду! Доктор Эльм, вы как никто другой ее знаете. Вы читали письма.

Доктор Эльм сильнее сжал подлокотники кресла; Линн Макдоналд откинулась назад, открыла глаза и вопросительно на него посмотрела.

— Послушайте. Давайте с самого начала. На этот раз будем говорить прямо. Вы хотите сказать, что знаете правду о том, кто убил Дика Квилтера?

— Доктор Эльм, вы так и будете сидеть здесь, таращиться на меня и твердить, что вы — вы! — не знаете, кто убил Дика Квилтера? Не знаю, нужно ли, чтобы я вам это рассказала?

— Благослови меня Господь! Вы пытаетесь сказать, что это сделал я?

Ее смех, короткий, но звучный, озарил кабинет.

— Мне жаль, доктор Эльм. Простите.

— Конечно. Конечно. Не стоит. Но когда вы все уладите и приготовите — понимаете, я изрядно вымотан; я хочу уже со всем этим закончить, отдохнуть и поесть.

— Мне жаль. Я…

— Послушайте. Вы знаете, кто убил Дика Квилтера?

— Знаю, доктор Эльм. Ну, то есть, знаю это как все, что не было точно доказано. Однако я думаю, что мы сможем найти доказательства, — твердые доказательства, — немного позже.

— Кто убил Дика Квилтера?

— Доктор Эльм, раз уж вы действительно не знаете, и мне нужно вам это рассказать, думаю, мне стоит сделать это с самого начала, если вы не против. Ваше незнание в какой-то степени поубавило мою уверенность. Сперва ответите мне на пару вопросов?

— Хотите сказать, что Олимпия Квилтер действительно убила своего племянника? Господи, я не верю!

— Послушайте, доктор Эльм. Я сказала вам лишь что думаю, что знаю правду. Но что у меня нет доказательств. Теперь ваше незнание изменило несколько аспектов этого дела. Если предоставите мне нужные доказательства — не все, до конца мы все узнаем только с признанием, но некоторые из них, — и если ваши доказательства подойдут под мою теорию, я скажу вам свое решение. Если ваши доказательства опровергнут мою теорию, я вам не скажу. Это мое последнее слово, доктор Эльм. И пускай вы меня за это возненавидите, вы должны быть мне благодарны. Итак: Нил Квилтер недавно влюбился?

— Боже, да, если вам это нужно знать. И если три года можно назвать «недавно». Прекрасная, сильная женщина. Она его любит. А он любит ее. Полно денег, много общих интересов, полно времени на детей — сполна всего, за исключением дурацкого факта, что Нил держится от нее на расстоянии.

— Отлично! Теперь: от какой болезни страдал Ричард Квилтер?

— Ну, это было сказано в письмах, хронические проблемы с желудком.

— Это все, что вы хотите мне сказать, доктор Эльм?

— Послушайте, а этого не достаточно? Вы бы сами поняли, что достаточно, если бы все знали.

— Вы просите от меня правды, доктор Эльм. А сами не хотите делиться правдой со мной. Ричард Квилтер страдал от рака? И вы обещали ему из-за — как там было — «десяти поколений здравомыслящих и здоровых мужчин и женщин», что никогда никому не дадите узнать, что это была — или могла быть — причина его смерти?

— Аденокарцинома печени. Многие сегодня полагают, что она может передаваться по наследству. Мы не хотели пугать детей — в основном поэтому. А то потом все эти страхи жениться и заводить собственных малышей. Лучше было молчать.

— Проведенное вами вскрытие, во многом ради научного интереса, полностью подтвердило ваш диагноз, доктор Эльм?

— Да. Я был хладнокровен. В то время у нас не было рентгена.

— Нет, нет. Я понимаю. Ваши лекарства, конечно, содержали сильные опиаты. Принимал ли он одно из них в ту ночь, или вскрытие этого не показало?

— Показало. Он не принял ни капли.

— Хорошо. Теперь насчет следов…

— Мне ничего не известно ни о каких следах. Я думал там их и не было.

— Мне не стоило этого говорить. Понимаете, в письмах так рьяно и часто подчеркивается отсутствие следов, что, когда я читала их вчера ночью, мне представилось, что они там все-таки были. Шаг за шагом, практически с первого письма Люси, все это становилось настолько очевидным, неосязаемые следы настолько четко прослеживались, что такая неважная вещь, как необходимость реальных следов на снегу для нахождения ответа кажется — ну, просто абсурдной.

Доктор Эльм сказал:

— «Пески времени» из Макгаффи [24] Журнал. , полагаю. Единственное поэтическое, что я взял из Макгаффи было: «Жизнь великих призывает нас к великому идти, чтоб в песках времен остался след и нашего пути» [25] Генри Лонгфеллоу «Псалом Жизни» (перевод И. Бунина). .

— Точно, — сказала мисс Макдоналд.

— Итак, — сказал доктор Эльм, — закончим с этим. Кто убил Дика Квилтера?

Серый котенок отгрыз кончик зеленого листа папоротника и бросил его на залитый солнцем пол, прыгнул на три фута, хищно вцепился в бахрому на коврике, а затем лениво разлегся, помахал розовыми лапками и замурлыкал.

Доктор Эльм переплел свои длинные красивые пальцы и сказал:

— Киска? Кошка? Кошка? Послушай, Джуди, я и подумать не мог, что ты так это воспримешь. И не думаю, что ты это делаешь правильно, моя девочка.

Джудит расслабила сжатые губы, чтобы пролепетать слова:

— Просто — я не могу поверить, доктор Джо. То есть — как вообще Нил мог такое забыть?

— Проще, наверное, спросить, как Нил мог это вообще запомнить? И конечно, Джуди, мы не на сто процентов уверены (да и не можем быть), что Нил и правда забыл. Эта часть выведена полностью из предположений мисс Макдоналд. Но Господи, как бы я хотел, чтобы она оказалась права!

— Да. Если она права насчет всего остального, думаю, что и на это можно надеяться.

— Она права, Джуди. Нам никуда не деться от того, что она называет своими следами. Они идут прямо сквозь письма, и эта тропка для меня настолько сейчас очевидна, что, кажется, проглядеть ее мог только сущий дурак. Первый след — второе письмо Люси к тебе. Возможно, заметить это мог только криминалист; но в третьем письме начинается уже действительно хорошо протоптанная тропа, которая идет вплоть до последнего письма Нила — ни единого отступления, ни окольных путей, ни единого сомнения. Как только у нас появится время, если захочешь, можем вместе по ней пройтись. Я думал, что смогу пересказать тебе основные моменты, но скорее всего мог что-то упустить, раз уж ты не убедилась.