Джон Кэмерон - Исколотое тело

— Миссис Коллис, — он сразу перешел к делу, — как по-вашему, кто убил мистера Перитона?

Она спокойно встретила его взгляд и ответила:

— Вы думаете, что у кого-то есть право на собственное мнение по такому вопросу?

— Хорошо. Скажем иначе: вы знаете кого-то, у кого была причина убить его?

— Нет.

— Вообще никого?

— Вообще никого.

— Понимаю. Тогда, возможно, вы не возражаете против того, чтобы рассказать мне все, что вы знаете о нем, — я имею в виду его отношение непосредственно к вам.

— Что ж, я знаю его два или три года, — неторопливо начала она, — с тех самых пор, как я поселилась здесь. Я встречала его у Мандулянов, а также в других местах по соседству. Он был интересным собеседником и хорошим другом. Мне он нравился.

— Он часто приходил к вам?

— Лишь с недавних пор. Он вдруг стал каждый день навещать меня, причем дважды в день.

— Почему же?

— Он заявлял, что влюбился в меня, — миссис Коллис ответила без малейшего признака смущения или колебания.

— И он…

— Нет. Конечно, нет. Это была просто прихоть. Он был странным, своенравным созданием. Вы никогда не знали, что он собирается делать дальше. Был лишь один верный способ общения с ним — это смеяться над ним.

— Скажите мне, миссис Коллис… — Флеминг почувствовал, что ступает на опасную почву. — Что об этом думал мистер Маколей?

Девушка ненадолго заколебалась, прежде чем ответить.

— Почему бы вам не спросить об этом его самого?

— Вы не хотите ответить на мой вопрос?

— Нет, дело в другом. Никто не может точно знать, что думает кто-то другой.

Флеминг понял, что сложно поддерживать диалог с человеком, отвечающим на все вопросы избитыми фразами и клише. Он попытался зайти с другой стороны.

— Мистер Холливелл… простите за прямой вопрос… был ли он… или, быть может, влюблен ли мистер Холливелл в вас сейчас?

— Нет.

— Вы так уверены?

— Вполне. Всегда считалось, что если он и влюблен в кого-то — что сомнительно, — то это Дидо Мандулян.

— Понимаю. Есть ли еще что-то, что вы хотели бы рассказать мне? Что-то такое, что, по вашему мнению, может как-то помочь расследованию?

Миссис Коллис задумалась, а затем покачала головой.

— Не думаю, что могу чем-то помочь.

Флемингу пришлось удовольствоваться этой малоинформативной беседой, после которой он вернулся в отель.

В «Тише воды» его дожидался сержант Мэйтленд. До сих пор расследование не успело принести никаких результатов. Обыск берегов реки на предмет следов борьбы или того, что там было сброшено в реку тело, был приостановлен с наступлением сумерек. Но все же одна важная находка была сделана — в коттедже Перитона обнаружили часть письма.

Хоть Флеминг и не был экспертом в области почерков, сравнение этого отрывка с записью в регистрационной книге отеля убедило его в том, что письмо было написано исчезнувшим Джоном Лоуренсом.

Это открытие заставило сыщика сесть, заказать выпить и погрузиться в глубокие размышления. Связь между Перитоном и Лоуренсом могла означать, что они были сообщниками и вместе шантажировали Мандуляна. С другой стороны, рассказ Мандуляна мог быть правдив, — в таком случае Джон Лоуренс действовал от имени оскорбленной хористки и шантажировал Перитона. В наличии шантажа в этом деле инспектор был уверен, но никак не мог решить, связан ли он с убийством или же нет.

Всего он рассматривал три возможных мотива убийства, не принимая в расчет все еще неизвестного ему мистера Людовика Маколея, против которого выдвинула обвинение мисс Мандулян. Во-первых, мотив мог быть непосредственно связан с шантажом. Может быть, шантажируемый убил шантажиста или же шантажист убил шантажируемого в самообороне. Во-вторых, это могла быть ссора между Перитоном и викарием. И, в-третьих, самая простая и хорошо знакомая ему по службе версия — убийство с целью ограбления. Возможно, кто-то знал о том, что Мандулян собирается передать — или уже передал — Перитону крупную сумму денег в казначейских билетах. Этот человек мог напасть на Перитона и в борьбе убить его. Наличие тридцати фунтов в кармане убитого легко объяснялось тем, насколько большой была пропавшая сумма. Уходя с целыми шестью тысячами, преступник мог не заметить жалкие тридцать фунтов.

После ужина инспектор отправился в Перротс, чтобы взглянуть на семью Маколеев. Их словесный портрет он уже получил от услужливого молодого владельца гостиницы.

Прибыв в Перротс, он застал там самую обычную домашнюю вечернюю рутину. Людовик Маколей курил трубку и читал. Адриан растянулся на полу в холле, рассматривая луковицы гладиолуса с помощью микроскопа. Роберт работал в своем кабинете.

Людовик не скрывал ненависти к Перитону. Едва выслушав первый вопрос детектива, он почти перебил его, желая объяснить, почему и насколько он возненавидел умершего за последнюю неделю. Раньше этот человек интересовал и удивлял его, у него был занятный характер — такой поток слов, идей и причуд, хотя ему никогда не нравилось, что Перитон изводил священника. Он пробовал вмешаться в нескольких случаях, когда эти двое не ладили, но всякий раз абсолютно безуспешно. Как инспектор, вероятно, знает, в последние несколько дней их распри достигли кульминации.

Флеминг кивнул:

— Да, мне об этом рассказали.

— Кроме того в пятницу вечером обострились и мои отношения с Перитоном, — угрюмо добавил Маколей. — Он оскорбил леди… моего друга… я хочу сказать, миссис Коллис.

— В последнее время он ее часто навещал? Я слышал об этом в деревне.

— Он немало постарался, чтобы об этом узнала вся деревня. Он всегда приходил в половину первого и без четверти шесть — как раз тогда, когда все заканчивают работу и на улице многолюдно.

— Он делал это, чтобы просто досадить вам?

— Да. Я уверен в этом. Хотя должен признать, что в пятницу он сказал мне, что делает это, чтобы позлить викария — он считал, что мистер Холливелл влюблен в миссис Коллис. Но Перитон солгал об этом. De mortuis nil nisi bonum [14] О мертвых или хорошо, или ничего ( лат .) , инспектор, но мне трудно сказать что-либо хорошее о Сеймуре Перитоне. Вне всяких сомнений он был лжецом.

На мгновение Флеминг задумался.

— Так мистер Холливелл не был влюблен в миссис Коллис?

— Нет. Кроме того случая я никогда об этом не слышал. Кстати, Перитон выкрикнул мне вслед, что узнал об этом от моего сына, Роберта. Но это тоже была ложь. Честно признаюсь вам, — добавил он, — недавно вечером я сказал Роберту, своему второму сыну, что хотел бы убить Перитона.

— Но вам не выпало такого шанса? — спросил Флеминг так серьезно, что поэт улыбнулся.