Кэролайн Уэллс - Малиновый джем

На заднем плане находился Фердинанд, вышколенный дворецкий, ожидавший в дверном проеме.

Дрисколл изучал их, ориентируясь на выражения лиц, в то время как Шейн делал выводы из их слов.

Выслушав отчет доктора Кроуэлла, Шейн обернулся к Юнис и резко спросил:

— У вас с мужем были хорошие отношения?

Юнис вздохнула. Затем, бросив уничижительный взгляд, она отвернулась к окну, не сочтя нужным ответить.

— Не делайте так, мэм, — велел Шейн. Его голос был резким и неотесанным, но это не было намеренной грубостью. — Я здесь для того, чтобы задавать вопросы, а все вы должны на них отвечать. Поставлю вопрос иначе. У вас и мистера Эмбери были хорошие отношения?

— Конечно, — была вынуждена ответить Юнис, и она постаралось сделать это как можно презрительнее, сопроводив слова ледяным взглядом, но эффекта она не добилась.

— У вас не было ни малейшего разногласия? — улыбка Шейна была невыносима, и Юнис почувствовала себя загнанной в угол.

— Я запрещаю вам говорить со мной, — Юнис взглянула на полицейского так, как если бы он был каким-то ползучим гадом, и обратилась к Эллиоту. — Мейсон, будешь отвечать за меня этому человеку?

— Нет, нет, леди, — прервал ее Шейн. — Я должен получить ваши собственные слова. Вы не хотите, чтобы я нашел убийцу вашего мужа? Вы не хотите знать правду? Или боитесь говорить? А?

Тайная теория Шейна заключалась в том, что применение допроса третьей степени по отношению к напуганным людям приводит к быстрому обнаружению истины и в итоге экономит время.

Дрисколл знал об этом, но не был согласен.

— Шейн, перестань, — пробормотал он. — Сейчас не время для таких разговоров. Ты еще ничего не знаешь.

— Тогда попробуй ты, — Шейн уступил Дрисколлу ведение допроса.

— Конечно, мы должны задать вопросы, — начал тот. Его вежливость помогла ему добиться расположения Юнис.

На него она взглянула более терпимо, и он принялся задавать вопросы:

— Мэм, когда вы в последний раз видели мистера Эмбери живым?

— Вчера вечером, около полуночи, перед тем, как мы легли спать.

— Он был в обычном духе и здравии?

— Да.

— У вас две спальни?

— Да.

— С дверью между ними?

— Да.

— Она оставалась открытой после того, как вы пожелали мистеру Эмбери спокойной ночи?

— Закрытой.

— Запертой?

— Нет.

— Кто закрыл ее?

— Мистер Эмбери.

— Захлопнул?

— ?

— Он захлопнул ее?

— Мистер Эмбери был джентльменом.

— Да, я знаю. Но он хлопнул ею?

— Н… нет.

— Да, — кивнул себе Дрисколл, как бы не замечая отрицание Юнис, либо же не веря в него.

— Итак, мэм, поскольку он захлопнул дверь, я так понимаю, что между вами произошла небольшая ссора. Если бы вы сразу признались, мэм, то было бы лучше, ведь вам нужно говорить правду.

— Я не привыкла рассказывать о личной жизни! — заявила Юнис, с трудом держа себя в руках. — Мистер Эмбери и я слегка разошлись во взглядах, но не настолько, чтобы называть это «ссорой».

— И что ж произошло? — вмешался Шейн, до этого внимательно слушавший допрос.

Юнис не отвечала до тех пор, пока Эллиот не посоветовал ей:

— Юнис, расскажи обо всем, это лучший выход.

— У нас была небольшая дискуссия, она началась еще рано вечером. Мы провели вечер вне дома: Эмбери в своем клубе, а я — дома у друзей. Вернулись мы вместе — Эмбери заехал за мной на машине. Вернувшись домой, мы не произнесли ни одного сердитого слова — было уже поздно, и мы отправились спать. Вот и все. Мистер Эмбери закрыл дверь между нашими спальнями, и тогда я видела его в последний раз… до утра…

Она не запнулась, но казалось, что она считает, что рассказала обо всем и потому молчит.

— И он был мертв, — буркнул Шейн. — К какому врачу вы обратились?

Доктор Кроуэлл взялся рассказать об этом и поведал о докторах Харпере и Марсдене, которые сейчас отсутствовали. Также он сказал о непонятной и таинственной причине смерти.

— Дайте мне взглянуть на него, — заявил внезапно вскочивший Шейн.

Большинство его движений были неожиданными, и, поскольку он был неуклюж и неотесан во всех отношениях, неприязнь Юнис к нему только увеличилась.

— Разве он не ужасен! — воскликнула она, когда оба полицейских вместе с медэкспертом вышли в комнату Эмбери.

— Да, — согласился Хендрикс. — Но, Юнис, ты не должна ссориться с ним. Это не приведет ни к чему хорошему, и может навредить.

— Навредить? Как? — огромные глаза Юнис устремились на Хендрикса.

— Ну, перечить такому человеку просто не разумно. Он, конечно, олух, но представляет власть, он — представитель закона, и мы должны уважать этот факт, несмотря на то, что его личные манеры и оскорбляют нас.

— Хорошо, Элворд, я понимаю. Но не вижу никакого смысла в том, чтобы видеть его снова. Не можете ли вы с Мейсоном со всем закончить, а мы с тетушкой Эбби уйдем в свои комнаты?

— Нет, Юнис, — печально ответил Хендрикс. — Ты должна остаться здесь. И, кроме того, они зайдут и в твою комнату для осмотра.

— Моя комната! Моя спальня! Они не должны! Я не позволю! Мейсон, неужто я должна соглашаться с такими ужасными вещами?

— Но, Юнис, мы не можем прятать голову в песок, — мягко ответил Мейсон Эллиот. — Мы должны взглянуть фактам в лицо. Полиция считает, что Сэнфорд был убит. И хотят выяснить, кто его убил. Выполняя свой долг, они должны искать повсюду. Это закон, и мы ничего не можем с ним поделать. Постарайся принять это как можно спокойнее.

— Ах, ох, — запричитала тетушка Эбби. — До чего же я дожила! Убийство в моей семье! Не удивительно, что дух бедного Сэнфорда задержался, чтобы явиться мне на прощание.

— Тетушка Эбби, если ты опять начнешь эти разговоры, я выйду из себя! — прикрикнула Юнис. — Умолкни! Мне это ни к чему!

— Мисс Эймс, оставьте разговоры о призраках, — попросил Хендрикс. — Бедняжка Юнис и так дошла до предела.

— Я тоже! — выкрикнула тетушка Эбби. — Я имею право на внимание! Весь дом встал с ног на голову: убийство, полиция и так далее, и никто не обращает на меня внимания! Только на Юнис! — После она мягко добавила: — Знает Бог, она может все перетерпеть.

— Да! — Юнис вновь взяла себя в руки. — Я смогу все перенести. И не собираюсь паниковать! Не бойтесь за меня! И я понимаю вас, тетушка Эбби. Это ужасно для вас, для нас обеих.

Юнис пересекла комнату и села возле пожилой дамы. Они принялись утешать друг друга.

Шейн вернулся в гостиную.

— Вот оно как, — хрипло сказал он. — Три спальни открыты друг для друга. Но если двери между ними были открыты, то двери в другие комнаты были заперты, так что спальни были изолированы, и никто не мог попасть в них извне. В последней комнате, той, где спит пожилая леди, нет никаких дверей, кроме как в комнату миссис Эмбери. И вот к чему я прихожу: если двери в комнаты мистера и миссис Эмбери были заперты (я не про двери между их спальнями), то эти трое были заперты там каждую ночь и не могли ни выйти, ни войти никак иначе, кроме как через запертые двери.