Кэролайн Уэллс - Малиновый джем

— Ох, — женщина казалась испуганной. — Тихо, все в порядке. Только не упоминайте имен. Поднимайтесь наверх, это на третьем этаже.

— Хорошо, — и Фибси осторожно прошмыгнул на третий этаж.

Комната Хэнлона была не заперта, но вот его шкаф был заперт. Ничто другое не заинтересовало посетителя. Фибси попытался открыть замок ножиком, но безуспешно.

Паренек задумчиво смотрел на дверь шкафа, и тут за его спиной раздался бодрый голос:

— Я открою его для вас, но что вы хотите вынуть?

Фибси быстро оглянулся, и увидел самого Хэнлона. Быстро взявший себя в руки паренек не показал смущения и протянул руку:

— Мистер Хэнлон, здравствуйте. Как поживаете?

— Прекрасно. А как вы сами? И что это за странный визит?

Фибси посмотрел ему в глаза и ответил:

— Ох, ну, полагаю, что могу сказать прямо.

— Конечно, можете. Либо скажите мне правду, либо придумайте такую ложь, которая сможет убедить меня. Дерзайте.

Фибси быстро решил, что Хэнлон слишком сильно вовлечен в дело, чтобы поверить лжи.

— Ну что ж, значит… Я расследую дело об убийстве Эмбери.

— Я знаю, что это правда, хоть в нее и трудно поверить.

Фибси проигнорировал эту колкость и продолжил:

— Я здесь, чтобы выяснить, как вы связаны с ним.

— О, значит так! Но почему вы не спросили меня?

— Хорошо, я спрашиваю вас. Что связывает вас с убийством Сэнфорда Эмбери?

— Все, что я скажу, может быть использовано против меня? — шутливо спросил Хэнлон, но его взгляд был тверд.

— Только если его можно будет так использовать, — небрежно ответил Фибси.

— Ну, используйте, если сможете. Я связан с этим делом тем, что я по собственному почину пытаюсь найти убийцу.

— Почему вы ищите убийцу?

— Я не собирался отвечать более, чем на один вопрос, но все же отвечу. У меня нет необходимости искать убийцу, но я заинтересовался этим делом. У меня есть детективный инстинкт, и я подумал, что если смогу разыскать преступника, то могу получить за это награду…

— Она уже назначена?

— Насколько я знаю, нет, но осмелюсь сказать, что и мистер Эллиот, и мистер Хендрикс охотно заплатят за разоблачение убийцы.

— Почему именно они, а не миссис Эмбери?

— Невинное дитя! Эти двое глубоко и безумно влюблены в… во вдову.

— Давайте оставим ее в покое!

— Ха, ха! Очарован дамой, да? И это в твоем-то возрасте! Хорошо, оставим ее в покое. Но я сознался в своей тайной цели. Теперь расскажи мне, что привело тебя в мое жилище, почему ты обманом проник в него и зачем пытался взломать гардероб?

— Ради истины! Я хотел выяснить, смогу ли я найти у вас фальшивую бороду и белый тюрбан.

— О, ты хотел! И к чему бы это привело? Ты легко разоблачил мою маскировку, сделанную, чтобы помочь и утешить пожилую леди.

— Это были вы, но почему?

— Ты любопытен? Сводишь меня с ума своими «почему».

— Ну, так сойдите с ума, но все же, почему?

— По той же причине. Как я уже говорил, я пытаюсь найти убийцу, и я провел этот сеанс в надежде услышать от старушки что-то такое, что поможет мне в поисках.

— И вы услышали?

— Я узнал, что она безобидная, но все же явно безумная женщина. Я узнал, что она обманывает себя, гипнотизирует себя и верит, будто видела и слышала то, чего она не видела и не слышала.

— А вкус и запах?

— Здесь она также обманывает себя. Конечно, ты-то не веришь в историю о ее «видении»?

— Думаю, что она верит в нее.

— Конечно. Но, Макгуайр, посмотри: я — добродушный парень, и готов закрыть глаза на вторжение, если мы объединим силы. Я могу помочь, если ты честно поделишься информацией. Я знаю кое-что, и ты знаешь кое-что, так будем ли мы сотрудничать?

— Я бы хотел этого, будь я сам себе хозяин, — опечаленно сказал Фибси. — Но, как видите, я человек подневольный. Я помощник мистера Флеминга Стоуна, и я могу вам рассказать только то, что он разрешит, вот и все.

— Годится. Я не хочу больше того, что он позволит. И все же, если честно, для чего ты пришел сюда?

— Как я уже говорил, взглянуть на ваш гардероб.

— Тогда добро пожаловать, — Хэнлон вынул из кармана ключ и широко распахнул дверь шкафа.

Фибси быстро, но методично перебрал всю одежду в гардеробе, осматривая и возвращая на место каждую вещь, а Хэнлон наблюдал за ним с довольным выражением лица.

— Есть что-либо дискредитирующее? — спросил он в конце, когда Фибси повесил на вешалку последнюю вещь.

— Ничего, — бодро ответил паренек. — Если против остальных у меня будет столько же свидетельств, как против вас, то придется возвращаться домой с пустыми руками!

— Давай, я помогу, — добродушно сказал Хэнлон. — Я также буду искать доказательства.

— Может быть, когда-нибудь. Работу на сегодня я уже закончил. И скажите, почему вы говорили, будто вы не художник-высотник, тогда как это именно так?

— Ты прав, я высотник. Но я не хотел, чтобы это стало известно, поскольку я планирую поработать в новом качестве и не хочу получить преждевременную огласку.

— Знаю, мистер Бартон говорил мне. Вы собираетесь стать человеком-мухой и порезвиться на крышах небоскребов…

— Тише, не так громко. Да, я хочу, но до этого еще далеко. Но я знаю, что смогу добиться многого — со временем.

Глаза Хэнлона светились надеждой на будущие подвиги.

— Ох, парень, так здорово становиться специалистом в сложной области. Это стоит затраченных на обучение усилий!

В его голосе звучали амбициозные нотки, и Фибси зачарованно смотрел на него: он преклонялся перед всевозможными героями и обожал мастерскую работу.

— Когда же вы собираетесь выступить?

— Будет небольшая попытка на следующей неделе. Хочешь прийти?

— Еще бы. Куда?

— Тихо! Я прошепчу. Филадельфия.

— Я буду там! Дайте знать дату.

— Хорошо. Тебе пора уходить? Вот твоя шляпа.

Фибси понял намек и удалился.

«Что за парень! — изумлялся он по пути. — Ох, что за парень!»

— Элворд, ты шокировал и потряс меня! Как ты смеешь говорить о любви, когда мой муж всего две недели, как умер!

— В чем дело, Юнис? Ты никогда не любила Сэнфорда по-настоящему…

— Любила!

— Но не в последнее время. Может быть, поначалу, да и то не глубоко. Да и добился он тебя штурмом: у него, у меня и у Эллиота были равные шансы. Он был самым напористым, вот он и заставил тебя выйти замуж, не так ли?

— Не говори чепухи. Я вышла за Сэнфорда по собственной воле…

— Да, но в спешке, а потом разочаровалась. Не лицемерь и не притворяйся, будто скорбишь. Его смерть была шокирующей и напугала тебя, но то, что он ушел, стало облегчением. Почему бы это не признать?

— Элворд, прекрати! Приказываю тебе! Я не слушаю тебя!

— Хорошо, дорогая, я остановлюсь. Прошу прощения — признаю, я забылся. Позволь мне извиниться. Юнис, я тебя люблю, но обещаю больше не говорить тебе этого и не заговаривать с тобой, если ты дашь мне хотя бы лучик надежды, малый проблеск предвкушения. Дорогая, позволь когда-нибудь рассказать о моей любви? Через столько времени, через сколько ты сочтешь правильным. Юнис, ты позволишь?