Ти Кинси - Смерть за поворотом [litres]

– За пятнадцать лет работы в качестве прислуги, инспектор, я поняла несколько вещей, касающихся жизни «сливок общества»: в приходах и уходах среди ночи нет ничего из ряда вон выходящего. Существует негласное правило: если все вернулись в свои комнаты к восходу солнца, значит, надо притвориться, что никто никуда не выходил. А высовывать свой нос, чтобы кого-то застукать за проникновением в чужую комнату, – верх неприличия.

– Понятно, – произнес полицейский с осуждением. – Но если бы произошло нечто подобное, то вы наверняка услышали бы звуки, когда греховодник достиг своей цели.

Конечно, он был прав. Я уже и сама понимала, что вполне могла слышать, как герр Ковач отправился на свою фатальную встречу, а слова инспектора это только подтвердили. Если бы кто-то покинул комнату для «ночных маневров», как это называла Бетти, я почти наверняка должна была услышать, как он добрался до места своего назначения. Если только…

– Возможно, что его цель находилась в другой части дома, – предположила я. – Может быть, он шел вовсе не в комнаты для гостей.

Фойстер перевернул несколько страниц в своем блокноте.

– Тогда, значит, это был мистер Фэншоу, который отправился к леди Лавинии на хозяйскую половину дома, – сказал он тоном, полным такого пуританского осуждения, которого я не слышала со времен посещений церкви в Абердэре.

– Я не могу этого исключить, инспектор, но я знаю мистера Фэншоу уже много лет и, честное слово, сомневаюсь, что это был он. Мне кажется, сейчас его голова больше занята романтикой, чем плотскими удовольствиями.

Мой собеседник недовольно заворчал.

– Честно говоря, – сказал он, – я думаю, что вы правы.

– А это значит, что я, возможно, слышала, как герр Ковач вышел на встречу со своим малоприятным концом.

– Боюсь, что так.

– Если только я не лгу, – продолжила я. – Ведь я могла ничего не слышать. И сама могла выманить его в сарай, а там забить до смерти.

– Правильно, мисс, вы вполне могли это сделать. – Инспектор в первый раз за все время улыбнулся. – Хотя было бы довольно рискованно с вашей стороны принять участие в обнаружении тела. Да и ваша потеря сознания не была притворством – это подтвердили несколько человек. Я не верю, что вы были в состоянии выбраться из постели, и еще меньше верю в то, что вы могли воспользоваться гаечным ключом. Но почему вы употребили слово «выманить»? Разве вам не кажется более вероятным, что его застали в тот момент, когда он что-то делал с моторами его светлости?

«Он что, еще не обыскивал комнату герра Ковача? Не видел записки?» – удивилась я и решила ничего о ней не говорить.

– Конечно, вы правы, инспектор. Это просто романтические мечты горничной.

Фойстер кивнул и сделал еще одну пометку.

– А больше вы ничего не слышали? – спросил он. – Вас больше ничего не будило?

– Ничего определенного, – ответила я. – Почудилось, что звук двери раздался еще два раза, но я так и не проснулась, так что это вполне могло быть во сне.

– Понятно. И тело сегодня утром обнаружили вы?

– Не совсем так, инспектор. Я была вместе с леди Хардкасл и мисс Титмус. Мы как раз проходили мимо сарая, когда его открывал Морган. Он-то и обнаружил тело.

– Вот именно, вот именно. А что потом?

Я попыталась вспомнить все в подробностях, насколько это было возможно, а полицейский продолжил записывать.

– Благодарю за помощь, мисс Армстронг, – сказал он наконец. – Мне кажется, пока достаточно. Будьте любезны, пригласите ко мне мисс Бетти Баффри, пожалуйста.

– Конечно, – ответила я и вышла.

Вернувшись в комнату леди Хардкасл, я пересказала ей мою короткую беседу с инспектором.

– Он не тратит время на светскую болтовню, правда? – усмехнулась миледи, когда я закончила. – Я думала, что мы будем беседовать с ним часами, пока не обсудим все аспекты местной жизни.

– Я зашла и вышла еще до того, как этот неудобный стул успел мне надоесть, – сказала я.

– Это тонкий ход – посадить жертву на неудобный стул. Ставит ее в невыгодное положение, пока сам он наслаждается удобным креслом. Как по-твоему, он хоть немного понимает, что здесь происходит?

– Вообще ничего, – ответила я. – Хотя он может просто притворяться – ему же не было никакого смысла посвящать меня в результаты своих размышлений.

– Да, ты права. А вот инспектор Сандерленд все бы нам рассказал. А спрашивал Фойстер тебя про аварию?

– В лоб – нет. Он просто предположил, что герра Ковача могли замочить в тот момент, когда тот что-то делал с автомобилями, вот и все.

– Ах, ну да, – задумчиво произнесла леди Хардкасл. – И он ничего не сказал про записку. Как ты думаешь, он вообще ее видел?

– Если бы видел, то не стал бы привязываться к слову «выманить». Но как он мог ее пропустить?

– Никак не мог, – согласилась миледи. – Только не человек, который оставляет своим помощникам записочки на месте преступления, как руководство к действию. – Она на мгновение задумалась. – Покарауль, ладно? А я еще раз загляну в комнату Виктора.

Я прошла вслед за ней в коридор и неловко топталась там, пока хозяйка проскользнула в еще не запертую комнату. Появившись из нее несколькими мгновениями позже, она жестом пригласила меня к себе в спальню.

– Никаких следов, – сообщила она, когда мы закрыли за собой дверь.

– Значит, или инспектор взял ее и не хочет говорить…

– Или к тому моменту, когда он начал обыск, ее там уже не было, – закончила хозяйка мою мысль. Сев за письменный стол, она пригласила меня занять кресло.

– Теперь я уже жалею, что мы ее не взяли, – сказала я. – Мы могли бы кое-что узнать насчет почерка. Или что-нибудь еще…

– «Или что-нибудь еще», – смеясь, передразнила меня миледи. – Отсутствие записки кое-что нам говорит, не так ли? Более того, теперь можно быть твердо уверенной, что ее написал убийца.

– А кто еще мог это сделать?

– Ну, я не знаю. Эту приманку могли подбросить парки [54] Богини судьбы в римской мифологии. , чтобы сбить нас со следа.

– Неужели парки этим занимаются? – удивилась я. – Разве у них нет более важных дел?

– Неуступчивы и непостоянны эти парки. И не может знать простой смертный, куда бросят они свой озорной взгляд.

– Вы правы, миледи, – согласилась я. – Но делу это мало помогает. Взять ее мог кто угодно.

– Кто угодно?

– Мы несколько раз входили и выходили из комнаты, и никто нас не заметил. Конечно, у нас опыта в тайных штучках побольше, чем у остальных в этом доме, но это еще ни о чем не говорит. Любой, кто мог войти в комнату герра Ковача, мог и забрать записку, никто бы этого не заметил.

– С этим я соглашусь. Но, может быть, кто-то мог сделать это, вообще не привлекая внимания?

– Эван Гаджер, который сейчас играет роль камердинера гостей, может спокойно входить и выходить хоть целый день. А еще в коридоре мы встретили горничную.