Роб Томас - Мистер Критик

По крайней мере, уверена, что у вас строгая политика о том, чтобы не попасться, подумала Вероника.

— Не всплыли ли против него какие-то другие жалобы?

— Я не в курсе. Опять же, со времен рейда, весь персонал молчит. Никто не говорит, департамент шерифа уже крутился вокруг, пытался выведать у них информацию.

— Ничто так не радует бесправную группу, как вооруженные люди в форме, — сказала Вероника, — Не возражаете, если я попытаю удачу?

— Конечно. Глейдис может выдать вам ключ для служебного коридора.

На этом вопросы закончились. Вероника закрыла блокнот и положила его в сумочку. Потом она помедлила, снова посмотрев на женщину на другом конце огромного стола. Перед ней лежала сложенная газета, Дэн Лэмб искоса поглядывал с фото. Челюсть Вероники напряглась.

— Все еще голосуете за шерифа Лэмба на выборах?

Петра выглядела довольной.

— А какой еще выбор?

За пределами кабинета, Вероника остановилась у стола секретаря. На табличке в углу было написано Глейдис Корриган. Женщина за столом была низкой и почтенной, ее рыжие волосы были уложены в жесткий боб. Она улыбнулась Веронике поверх монитора.

— Мисс Ландроз сказала, что вы хотели список гостей от 6 марта. У вас есть флешка?

У Вероники не было времени задуматься о том какая тайная бюрократическая магия так быстро доставила сообщение. Она порылась в сумке, нашла флешку, которую всегда носила с собой и передала ее. Вероника смотрела, как пальцы женщины летают над клавиатурой, вводя свой пароль, чтобы войти в базу. Секундой позже, флешка вернулась к Веронике.

— Спасибо, — она положила флешку в сумочку, — Я также думала, не можете ли вы узнать кто работал в баре той ночью?

— Конечно — еще звук клавиатуры. Она замерла. — Похоже, это была Алисса Уинчелл.

По крайней мере, эта часть истории Грейс подтвердилась.

— Она не работает сегодня, да?

— Нет, мэм, но я могу дать вам ее номер.

Вероника записала номер в блокнот, на всякий случай. Хотя лучше будет вернуться и поговорить с ней тут, в месте, где все произошло. Иногда воспоминания были сильнее на месте преступления.

— И вы также хотели поговорить с работниками прачечной? — Глейдис наклонила голову. — Про Мигеля Рамиреза?

Вероника моргнула.

— Вы его знали?

Глейдис печально кивнула.

— Мы оба ходили в одну церковь. Милый, милый молодой человек. Мне просто не верится, что он мог такое сделать… в чем они его обвиняют.

— Вы видели его на работе?

Она выглядела слегка шокированной.

— Конечно нет. Работники прачечной находятся в подвале. Я туда не спускаюсь, — она передала Веронике белую пластиковую карточку, — С помощью этого вы пройдете в рабочий лифт. Прачечная вниз по коридору, когда выйдете из него.

Если Мигель Рамирез был насильником, его бы вряд ли назвала «милым, милым молодым человеком» знакомая, которая отказывалась в это верить. Все-таки Вероника мысленно поставила галочку, когда ждала у лифта. По крайней мере, теперь она знала о нем кое-что еще. Монстр или нет, он очаровывал дам в церкви.

Вместо того, чтобы направиться сразу в прачечную, она проехала на лифте с третьего административного этажа в бар. Она замерла, осматривая тихий бар — был поздний вечер, все еще рано для счастливых часов — затем прошла на лестницу. Она хотела пройти по лестнице с крыши до подвала, чтобы восстановить шаги Грейс насколько это было возможно. Она медленно спускалась по ступеням, осматривая пол и стены. Она не ожидала увидеть какие-то признаки борьбы, Бандрик и Фосс проверили лестницу на следы крови несколько месяцев назад и ничего не нашли, но стоило быть на стороже, на всякий случай.

Лестница почему-то смотрелась одновременно сюрреалистично и утилитарно, мутный свет, все звуки отеля заглушались, а ее шаги отдавались эхом по коридору. Было легко представить тут Грейс Мэннинг с ней, впереди на один-два пролета, встречающую неожиданное несчастье. Вероника ускорила шаг, ей не терпелось дойти до конца.

Она не встретила ни души, пока не добралась до четвертого этажа, тогда она уловила запах сигареты. Она перегнулась через перила и увидела двоих мужчин в уборочной форме, курящих сигарету и разговаривающих на испанском, несколькими этажами ниже. Хотя они и говорили тихо, их разговор странно отражался от стен, создавая иллюзию, что они были гораздо ближе. Когда они ее заметили, они быстро затушили сигарету и замолчали, хотя и не ушли. Ей пришлось протискиваться между ними, чтобы пройти.

Никаких камер на лестнице. И, кажется, работники об этом знают.

Наконец, она дошла до конца. Она вытащила карту, которую ей дала Глейдис, и прошла в дверь, на которой было написано «Только для сотрудников».

Служебный коридор был длинным и без окон. Люминесцентное освещение было на потолке. За одной дверью была большая комната отдыха для персонала, с торговыми автоматами и потертой мебелью. Когда Вероника туда заглянула, там была одна женщина в уборочной форме, растянувшаяся на диване с газетой на лице. Несколько рабочих, большинство латиноамериканцев, прошли мимо нее по коридору, но никто особого внимания на нее не обратил.

Прачечная обнаружилась за двойными раскачивающимися дверями. Когда Вероника зашла, на нее тут же обрушился поток горячего воздуха. Машины рычали и свистящие звуки заполнили пространство. Тут было пять работников, все в красных футболках, с логотипом отеля на нагрудном кармане. Одна женщина с широкой грудью закинула кипу простыней в стиральную машину. У большого стола работали мужчина с женщиной, складывая чистое постельное белье. Еще две женщины стояли у места, окруженного мешками с одеждой, с разглаженными костюмами. Большинство стен покрывали полки с отглаженным бельем и полотенцами.

Когда она зашла дальше в комнату, она увидела ряд колесных контейнеров для белья. Она остановилась, чтобы оглядеть их. Точно бы хватило место для тела, особенно для такого маленького как у Грейс. Но я все еще не понимаю, как он вывез ее за пределы здания, и не попал на камеры.

Женщина, которая стирала, первая заметила Веронику. Она была не выше Вероники, но она была коренастой, ее тело было плотным и мускулистым. Она подошла с подозрительным выражением лица, утирая пот со лба.

— Здравствуйте, — сказала Вероника на испанском. — Меня зовут Вероника Марс. Вы говорите по-английски?

— Немного, — ответила женщина. Ее акцент был приличным, но она тщательно произносила слова. Она ждала с нечитаемым выражением лица.

Вероника быстро рассмотрела свои варианты. Их было немного. Любой, кто знал Мигеля Рамиреза, не захотел бы обсуждать его с бойкой американской блондинкой, которую они не знали, особенно после рейда. Служба по депортации пугала людей, а испуганные люди не говорили. Но ей нужно постараться.