Джеймс Чейз - Выгодная сделка [litres]

Саду предусмотрительно пропустил Джоджо вперед на приличное расстояние. У него не было желания нарваться на сторожевую собаку, и, в отличие от Джоджо, ему не платили за подобный риск.

Пройдя еще несколько метров, Джоджо остановился. Убедившись, что опасности нет, Саду присоединился к нему.

Метрах в тридцати под ними показалась терраса; в шезлонге лежал Гирланд – при свете фонаря его силуэт выделялся на фоне белого камня.

Джоджо оценил ситуацию взглядом профессионала.

– Если она выйдет на террасу, то окажется легкой мишенью, – сказал он. – Мне потребуется винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Я убью ее одним выстрелом. Подойдет винтовка 22-го калибра. При наличии оптического прицела достаточно одного выстрела в голову.

Саду поморщился.

– Хорошо, – сказал он. – Здесь есть где спрятаться. Как только я достану оружие, ты придешь сюда и будешь ждать ее появления.

Джоджо коснулся ссадины, образовавшейся на тыльной стороне его кисти.

– Пусть только выйдет на террасу, – пробормотал он.

Марша Дэвис в сопровождении Харри Уайтлоу и хозяина ресторана Клода Терреля покинула элегантный зал, из окон которого открывался великолепный вид на собор Нотр-Дам.

Обед в «Серебряной башне» – всегда событие, подумала она. Кухня тут превосходная. Морской язык по-кардинальски и суфле «Вальтес» были приготовлены безукоризненно.

Внимание такого интересного собеседника, как Харри Уайтлоу из «Нью-Йорк пост», было лестным для Марши. Она знала Уайтлоу – высокого веселого человека без комплексов – уже несколько лет. Марша отдыхала в его обществе. Они понимали друг друга с полуслова. Он приезжал в Париж три раза в год и всегда приглашал ее в «Серебряную башню», которую считал лучшим рестораном в Париже.

Клод Террель, рослый человек с аристократической внешностью, пожал им руки около лифта, и Марша с Уайтлоу начали спускаться.

– Чудесный обед, – сказала Марша, забирая свое норковое манто у гардеробщицы. – Огромное спасибо. Когда ты снова будешь в Париже?

Уайтлоу сунул гардеробщице в руку три франка. Сколько бы раз он ни приезжал в Париж, он никогда не знал наверняка, каким должен быть размер чаевых.

– На Рождество.

Швейцар отправился ловить такси; Уайтлоу посмотрел на Маршу:

– Как Дори?

– У него все в порядке.

– Знаешь, мы вспоминали о нем. Нам казалось, его карьера закатилась.

Марша засмеялась:

– Все так считали. Никогда нельзя недооценивать Дори.

– Что-нибудь интересное произошло? – как можно более равнодушным тоном спросил Уайтлоу.

– О, Харри! – Марша обиженно уставилась на него. – Ну вот! А я-то думала, что это приглашение не связано с твоей работой.

Уайтлоу усмехнулся:

– Попытка не пытка. Ладно, забудь об этом. – Он отошел на шаг от Марши и восхищенно оглядел ее. – Знаешь, Марша, ты очень привлекательная женщина. Скажи мне, почему ты не замужем?

Марша погладила мех манто. В ее улыбке сквозила легкая грусть.

– Вот твое такси, Харри. Спасибо, я буду ждать твоего звонка… на Рождество.

– Я позвоню. Знаешь что? Я начинаю спрашивать себя, какого черта я не женат.

Когда он уехал, Марша прошла к мосту Турнель, где она оставила свой «мини-купер». Она отперла дверь машины и села за руль. Несколько мгновений она смотрела сквозь грязное лобовое стекло. «Хотел ли Харри что-то сказать последней фразой?» – подумала она. Ей уже стукнуло тридцать пять. Марше надоело быть рабой Дори. Хотя она любила Париж, но предпочла бы обзавестись домом в Нью-Йорке.

«Не торопись с выводами, девочка», – сказала она себе, пожав плечами. Потом Марша нажала кнопку стартера и поехала на улицу Де-ля-Тур, где находилась ее трехкомнатная квартира.

Напевая себе под нос, она припарковала свою малолитражку, пересекла темный дворик, повернула дверную ручку и вошла внутрь. Поднялась на лифте на третий этаж. Вынула из сумочки ключ и вставила его в скважину замка. Дверь открылась не сразу, и это удивило Маршу: обычно замок отпирался легко. Приложив усилие и потянув дверь на себя, она сумела наконец открыть ее.

«Завтра утром с этим надо разобраться», – подумала Марша. Но сейчас ей больше всего на свете хотелось лечь в постель. Она любила, вернувшись из ресторана домой, скинуть с себя одежду и забраться в постель с хорошей книгой. Она почитает минут двадцать и выключит свет.

Марша зажгла лампу и прошла в гостиную. И тут она оцепенела, вопль ужаса застыл в ее горле: она почувствовала у своей шеи холод стали.

– Один звук, сучка, и я перережу тебе глотку, – прорычал Смирнов.

В ее любимом кресле развалился Маликов. Русская сигарета тлела в его сильных пальцах; волосы Маликова отливали серебром на фоне темно-красной обивки кресла.

– Пожалуйста, без глупостей, – сказал он на ломаном французском. – Отпусти ее, Борис.

Марша узнала Маликова. Она часто видела его фотографию в различных досье, с которыми имела дело. Ей было известно, что Маликов – опаснейший русский агент. Сердце Марши умчалось в пятки, когда Смирнов грубо подтолкнул ее к Маликову.

– Садитесь, мисс Дэвис, – вежливо произнес Маликов. – У нас мало времени. Я хочу знать, где сейчас Эрика Ольсен. Пожалуйста, скажите мне.

Надо отдать должное мужеству и самообладанию Марши: когда она сидела перед Маликовом, она уже оправилась от первого шока, вызванного появлением этих людей в ее квартире. Марша взяла себя в руки. Она должна перехитрить их. Ее мозг лихорадочно работал. Она скажет, что Эрика находится в американском посольстве. Эту версию трудно опровергнуть. Надо только предоставить им эту информацию крайне неохотно.

– Вы – Маликов, верно? – сказала она, глядя на гиганта со светлыми волосами.

– Не важно, кто я. Где Эрика Ольсен?

– Там, куда вам не добраться.

– Мисс Дэвис, я не люблю жестоко обращаться с женщинами, – сказал Маликов, стряхивая пепел на ковер. – Мой коллега не страдает подобными комплексами. Вы отнимаете у меня драгоценное время. Я спрашиваю вас еще раз. Если вы мне не ответите, дальше допрос поведет мой товарищ. Итак, где Эрика Ольсен?

Марша изобразила внутреннюю борьбу. Откинулась на спинку кресла, поднесла руки к горлу. Ее глаза округлились.

– Я же сказала… вам до нее не добраться. Она в посольстве.

– Я ждал подобного ответа, – сказал Маликов. – А по моим сведениям, она сейчас на Лазурном Берегу. Так где же на самом деле находится Эрика Ольсен?

Марша уставилась в холодные глаза Маликова. Она поняла, что партия проиграна.

– Валите к черту! – тихо сказала она, потом встала и схватила лежавшую на журнальном столике стеклянную пепельницу. Замахнулась ею, словно собираясь бросить в закрытое окно.

Резкая боль пронзила ее шею, и Марша почувствовала, что падает.