Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Да. И тем не менее мы должны точно выяснить, где все они были и чем занимались в Лондоне. Каждый из них. Пора приступить к дознанию. Отправляйтесь в столовую, Фокс, и возвращайтесь с кем-либо из наших уважаемых маэстро.

Фокс послушно потрусил в столовую и вскоре вернулся в сопровождении Кэтти Босток. Кэтти шла с высоко поднятой головой, воплощая истину и справедливость. Ее плотная коренастая фигура была замаскирована вельветовыми брючками, красной блузкой и коричневым пиджаком. Черные прямые волосы, подстриженные а-ля Кромвель, закрывали уши, чуть ниспадая на широкий решительный лоб. Макияж Кэтти наложила довольно небрежно, а глаза ее уверенно поблескивали из-под густо нависших бровей.

Аллейн любезно придвинул художнице кресло, на которое Кэтти тут же и плюхнулась. Фокс мышкой скользнул за стол, приготовившись стенографировать. Аллейн уселся напротив Кэтти.

– Прошу прощения за повторное беспокойство, мисс Босток, – начал он. – Сами понимаете – работы у нас еще непочатый край. Во-первых, мне хотелось бы выяснить вот что: применяете ли вы для каких-либо целей азотную кислоту?

– Для травления, – пожала плечами Кэтти. – А что?

– Мы нашли в чулане отметины, оставленные кислотой. А где ее держат?

– В бутыли на верхней полке. Она помечена красным крестом.

– Нам не удалось ее найти.

– Только в пятницу ее наполнили до самого верха и поставили на прежнее место. Она должна быть там.

– Понятно. Теперь, мисс Босток, мне предстоит проверить, чем занимался каждый из вас в пятницу после обеда. В вашем случае дело обстоит довольно просто. Насколько я понимаю, будучи в Лондоне, вы почти не расставались с мисс Трой. – Он раскрыл записную книжку и положил на подлокотник кресла. – Да, – продолжил Аллейн. – Тут сказано, что вы приехали в клуб, переоделись, а потом поужинали с сэром Артуром и леди Джейнс на Итон-сквер. Оттуда вы отправились на просмотр работ группы «Возрожденный Феникс». Это правильно?

– Да, все верно.

– Переночевали вы в клубе. Кстати, в котором часу вы вернулись в клуб?

– Около часа ночи, – сказала Кэтти. – Меня привезли Джейнсы. Трой задержалась с Джоном Беллаской до закрытия.

– И вы встретились уже за завтраком?

– Да. Потом мы разделились и встретились снова уже на выставке. Обедала я со знакомыми, на которых случайно наскочила: с Грэхемом Барнсом – это известный акварельщик – и его женой. Потом из клуба мы с Трой поехали домой. Она обедала с Джоном Беллаской.

– Так. Что ж, все ясно. Мне, правда, придется еще и самому поговорить с сэром Артуром Джейнсом, чтобы он подтвердил ваши слова. Так уж принято, не обижайтесь.

– Я все понимаю, – снисходительно кивнула Кэтти. – Вы хотите выяснить, не прокрался ли кто-то из нас тайком в студию, чтобы подстроить смертоносную ловушку для этой несчастной дурехи?

– Нечто в этом роде, – улыбнулся Аллейн. – Но я немного знаком с сэром Артуром. Если хотите, я могу сказать ему, что вы потеряли жемчужное ожерелье и хотите узнать, не видел ли он его, или…

– Нет уж, увольте! Скажите ему всю правду. Неужто похоже, что я могу носить жемчужные ожерелья! А уж Джон обеспечит алиби для Трой. Только не перестарайтесь, иначе он примчится сюда на всех парах, уверяя, что сам убил нашу натурщицу. – Кэтти хихикнула и закурила сигарету.

– Понимаю, – сказал Аллейн. И тут же в его воображении всплыла Трой, которая сидела у камина, обхватив голову тонкими изящными руками. Колец на ее пальцах не было. – Кто-нибудь видел вас в час ночи, когда вы вернулись в клуб?

– Меня впустил ночной портье. Не помню, видела ли я еще кого-нибудь.

– Ваша комната была недалеко от комнаты мисс Трой?

– Прямо по соседству.

– Вы слышали, как она вернулась?

– Нет. Она сказала, что легонько постучала в мою дверь, но я ничего не слышала. Спала, должно быть. В семь пришла горничная и принесла мне чай, но ведь это ничего не значит: я вполне могла выбраться ночью, сесть в машину Трой, прикатить сюда, свершить свое черное дело и вернуться в Лондон.

– Это верно, – кивнул Аллейн. – Вы так и поступили?

– Нет.

– Что ж, – вздохнул Аллейн. – Придется порасспрашивать ночных портье, работников гаражей и бензоколонок.

– Желаю удачи.

– Благодарю вас, мисс Босток. Насколько я знаю, сюда вы вернулись к обеду. А как вы провели остаток дня?

– Стряпала статейку для «Палитры». Прямо здесь, в библиотеке.

– В студию не выходили?

– Нет.

– А с мисс Трой общались?

– Да, она несколько раз заходила. Сейчас припомню. Она довольно долго возилась вон с тем ящиком. Перебирала эскизы, сжигала ненужные бумаги. Потом приводила в порядок свой этюдник. Чай мы тоже пили здесь.

Затем она отправилась в поле поискать место для этюда. Поужинали мы в Боссикоте – с Хоуортами, – а вернулись около одиннадцати.

– Спасибо. А как вы провели воскресенье?

– Я весь день пыхтела над статьей. Трой утром рисовала, а домой вернулась только днем. Остальные приехали ближе к ужину.

– Не рассказывала ли при вас Соня о том, как провела уик-энд?

– Нет. Во всяком случае, я ничего не слышала. По-моему, она говорила, что собирается в Лондон.

– Вы ведь заключили с ней контракт на этот семестр в отсутствие мисс Трой, верно?

– Да.

– А как вы с ней связались?

– Через Грэхема Барнса. Он дал мне ее адрес.

– Он у вас сохранился?

– Ой, вряд ли. Попробую вспомнить. В Баттерси, кажется. А, вот: Баттерси Бридж Гарденс. Где-то он у меня записан. Я поищу.

– Буду вам очень признателен. Это сэкономило бы нам время. Теперь вернемся к истории с натурщицей и вашей картиной. Я имею в виду ту, на которой изображена гимнастка на трапеции. Продолжала ли мисс Глюк позировать вам после той стычки, о которой рассказала мисс Филлида Ли?

И вновь широкое лицо Кэтти порозовело. Густые брови сдвинулись, а губы гневно поджались.

– Ну и мерзавка же эта Ли! Я уже говорила Трой, что она совершила ошибку, взяв в ученики эту богатенькую тварь. Эта девица – настоящая наушница. Она училась в Слэйде, где почти наверняка смотрелась белой вороной. Иногда она пытается изображать из себя выпускницу Слэйда, но все остальное время из нее так и прет провинциальная сплетница. Изо всех пор. Она ведь умышленно прокралась в студию, чтобы подслушать наш разговор.

– С натурщицей?

– Да. Жуткая стерва!

– Значит, вы и в самом деле повздорили с Соней?

– Это вовсе не означает, что я ее убила.

– Разумеется. Но я был бы рад услышать ваш ответ, мисс Босток.

– Соня совсем распустилась, а я лишь осадила ее. Поставила на место. Она прекрасно знала, что я тороплюсь закончить картину к выставке, и ловко этим пользовалась. Шла на любые ухищрения, чтобы насолить мне. Лицо мне пришлось соскребать четыре раза – в итоге холст оказался безнадежно загублен. Трой слишком добра к своим натурщицам, вот они и садятся на шею. Я устроила юной нахалке скандал и считаю, что поделом ей.