Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Слушаюсь, сэр.

Аллейн пересек холл и быстро подошел к Трой, которая дожидалась его, стоя возле открытой двери в библиотеку.

– Вот здесь, – сказала она.

– Спасибо.

Она уже повернулась, чтобы идти, когда Аллейн окликнул:

– Могу я попросить вас задержаться на одну минутку?

Трой кивнула, и Аллейн чуть посторонился, давая ей пройти в библиотеку. Она приблизилась к камину, нагнулась и достала из корзины несколько поленьев.

– Позвольте, я помогу вам, – предложил Аллейн.

– Спасибо, я сама.

Она положила дрова в камин и отряхнула руки.

– Сигареты на столе, мистер Аллейн. Если хотите, можете курить.

Аллейн чиркнул спичкой, поднес ее к сигарете Трой, потом закурил сам.

– Чем я могу вам помочь? – спросила Трой.

– Я хочу, чтобы вы точно вспомнили все, что вы делали после того, как в пятницу днем покинули студию, и до сегодняшнего утра.

– Вас интересует, есть ли у меня алиби?

– Да.

– Не думаете ли вы, – сдержанно спросила Трой, – что эту девушку убила я?

– Нет, не думаю, – чистосердечно признался Аллейн.

– Да, мне не следовало задавать вам этот вопрос. Извините. Ну что, начать с того, как я пришла домой?

– Да, будьте любезны, – кивнул Аллейн.

Старшему инспектору показалось, что Трой держится с ним отчужденно, что ей неприятен и он сам, и то, чем он занимается. Аллейну даже в голову не пришло, что такое поведение Трой вызвано тем, что несколько минут назад, сидя за одним с ней столом, он не ответил на ее улыбку. Аллейн был тонким знатоком и ценителем женской натуры, но на сей раз чутье ему изменило. С первых минут знакомства с Трой он пребывал в заблуждении, что она его недолюбливает. Трой, в свою очередь, полагала, что Аллейн держится с ней подчеркнуто холодно, давая ей понять: их прошлое знакомство – не в счет. Вероятно, тогда, на корабле, Аллейн решил, что она преследует его. «Наверное, он подумал, что я просила его позировать мне, рассчитывая на дальнейшее, более личное знакомство», – в ужасе думала Трой.

И вот теперь, впервые встретившись в Татлерз-Энде, они держались друг с другом строго и подчеркнуто вежливо.

Собравшись с духом, Трой приступила к рассказу:

– Придя домой, я умылась, переоделась и пообедала. После обеда, насколько я помню, мы сидели здесь с Кэтти и курили. Затем отправились в гараж, я вывела машину, и мы покатили в Лондон, в наш клуб «Юнайтед артс». Приехали часа в четыре, посидели с друзьями, попили чаю, затем немного побегали по магазинам, а к шести вечера вернулись в клуб. Посидели с Кэтти в гостиной, выпили по коктейлю, а потом поужинали вместе с Артуром Джейнсом – президентом «Феникса» – и с его женой. Затем мы с Кэтти отправились на предварительный просмотр и в клуб вернулись уже совсем поздно. В субботу с самого утра я поехала в салон на Бонд-стрит, где сделала прическу. Потом мы с Кэтти побродили по выставке. Пообедала я довольно рано, в «Ритце», вместе со своим знакомым Джоном Беллаской. Затем заехала за Кэтти в клуб, и мы вернулись сюда. Часа в три, кажется.

– Вы заходили в студию?

– Да. Я отправилась туда, чтобы взять свой этюдник. В воскресенье я хотела сделать вылазку на природу. Я принесла этюдник сюда и почти весь день подправляла наброски. Почти сразу по приезде я спросила у горничных, уехал ли Гарсия. По их словам, он не появлялся ни за завтраком, ни за обедом, из чего я сделала вывод, что он уехал на рассвете. Ужинал он накануне вечером у себя в студии. Ему так проще. Он ведь и ночует там.

– А почему?

– Это мое решение. Мне просто не хотелось видеть его в своем доме. Вы ведь слышали, как он падок на женщин.

– Понятно. Сколько времени вы провели в студии в субботу?

– Нисколько. Я взяла этюдник и сразу ушла.

– С вами кто-нибудь был?

– Нет.

– Вы не обратили внимания на драпировку?

Трой пригнулась вперед, обхватив голову ладонями.

– Я пытаюсь вспомнить это с той самой минуты, как только Хэчетт сказал, что в воскресенье она была натянута. Сейчас. Одну минуту. Значит, так: я прошагала прямиком к своему шкафчику, который находится почти сразу за дверью, и забрала этюдник. Потом увидела, что бутылочка для терпентина почти пуста, зашла в чулан и наполнила ее. Вышла в студию и… да, да!

– Вспомнили?

– Да! Дело в том, что с тех пор, как Соня надругалась над портретом Вальмы Сиклифф, я не могла на него смотреть. Я поставила его лицевой стороной к стене и больше к нему не подходила. Тогда же, выйдя из чулана, я сказала себе: «Сколько можно это терпеть? Хватит терзаться – ведь всякий раз, как мой взгляд падает на этот портрет, у меня надолго портится настроение». Я направилась к нему и, проходя мимо подиума, обратила внимание, что драпировка натянута. Вы, должно быть, заметили, что сверху она приколота булавкой к подушке? Я сделала это специально, чтобы ткань не сползала вниз под тяжестью тела натурщицы. Так вот, я совершенно уверена, что тогда она была натянута.

– Мне нет смысла объяснять вам, насколько это важно, – медленно произнес Аллейн. – Вы абсолютно в этом уверены?

– Да. Готова поклясться.

– А на портрет мисс Сиклифф вы посмотрели?

Трой отвернулась.

– Нет. – Голос ее предательски дрогнул. – У меня не хватило духу. Стыдно, да?

Она еле слышно всхлипнула.

Аллейн порывисто наклонился к ней, но в последний миг спохватился и выпрямился.

– Нет, вовсе не стыдно, – сказал он. – И после этого ни вы, ни Кэтти больше в студию не заходили?

– Не знаю. По-моему, нет. Я туда больше не ходила, а Кэтти весь день просидела в библиотеке, сочиняя статью для «Палитры». Ей заказали серию статей об итальянском примитивизме. Вы лучше сами спросите ее.

– Непременно. Давайте вернемся к вам. Что вы делали потом, после того, как вышли из студии?

– Когда я вышла, было одиннадцать часов. Колокола боссикотской церкви только что отзвонили. Я работала в саду до двух, а потом пришла домой и пообедала. Кисти вымыла здесь – в студию больше не заходила. Мы с Кэтти обсудили мой эскиз, потом она прочитала мне вслух свою статью и начала ее перепечатывать. В пять часов, как раз к чаю, приехали Пилгрим и Сиклифф, а остальные прибыли позже, на шестичасовом автобусе.

– Соня Глюк тоже?

– Да.

– Вечер вы провели вместе?

– В задней части дома я устроила для своих учеников нечто вроде клуба. Во времена молодости моего дедушки там размещался бальный зал, а позднее, когда мой отец лишился почти всего своего состояния, эту часть дома закрыли. Я поставила туда кое-какую мебель и разрешила ученикам собираться и проводить там время. Это сразу за столовой, в конце коридора. Вчера после ужина они все отправились туда. Я тоже несколько раз к ним заглядывала.

– Все были в сборе?

– Кажется, да. Только Пилгрим с Вальмой выходили через балконную дверь прогуляться по саду. Вкусить радостей помолвки.