Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Так она еще позировала вам после этого?

– Нет. Я же сказала – картина безнадежно загублена.

– Как она пыталась вам насолить? Меняла позу?

Кэтти наклонилась вперед, упершись крупными ладонями в колени. Аллейн заметил, что женщину колотит легкая дрожь, словно изготовившегося к прыжку терьера.

– Я уже заканчивала лицо – мне оставалось только пару раз пройтись по нему. Дольше всего я возилась с губами. Я просила, умоляла Соню не шевелить ими, но всякий раз, как я поднимала голову, она закусывала губу или злорадно ухмылялась. Как будто понимала, как я мучаюсь. Я уже смешала красный кадмий для нижней губы и хотела нанести его, как вдруг Соня состроила рожу. Я ее обругала. Она промолчала. Я взяла себя в руки, приготовилась сделать мазок и посмотрела на Соню. Она показывала мне свой мерзкий язык!

– И это явилось последней каплей?

– Да! Я высказала все, что накопилось во мне за две недели страданий. Я даже не пыталась сдерживаться.

– Да, это неудивительно. Прекрасно вас понимаю. Как по-вашему, зачем она это делала?

– Она меня провоцировала, – сквозь зубы процедила Кэтти. – Нарочно.

– Но почему?

– Почему? Да потому, что я обращалась с ней именно как с натурщицей. Потому что ожидала получить от нее хоть какую-то отдачу за те бешеные деньги, что платила ей Трой. Я ее наняла в отсутствие Трой и до возвращения Трой сама вела все дела. Соня этому противилась. Вечно намекала, что вовсе не должна мне подчиняться.

– И это все?

– Да.

– Понятно. Вы сказали, что мисс Трой платила ей бешеные деньги. Сколько это составляло?

– Четыре фунта в неделю плюс содержание. Как-то раз Соня наплела ей с три короба про свою мифическую болезнь и счета за лечение, и Трой, не проверяя, выложила ей круглую сумму. Жуткая наглость! А с Трой говорить бесполезно. Она верит людям на слово. Попрошайки чуют ее за несколько миль. Теперь вот, пожалуйста, опять посадила себе на шею двоих прихлебателей.

– В самом деле? Это кого же?

– Прежде всего Гарсию. Он уже давно сосет из нее соки. А теперь еще этот папуас Хэчетт. Трой уверяет, что остальные платят ей гораздо больше, но получит ли она деньги, это еще бабушка надвое сказала.

– Как вам кажется, Гарсия хорошо здесь выглядит? – внезапно спросил Аллейн, показывая ей групповой снимок.

Кэтти взяла фотографию и вгляделась в нее.

– Да, он хорошо вышел, – сказала она. – Это снято прошлым летом.

– Значит, он уже тогда гостил у мисс Трой?

– О да! Гарсия ведь никогда ни за что не платит. У него в пустыне песка не допросишься. Совершенно бессовестная личность!

– Вы не могли бы рассказать мне о нем поподробнее, мисс Босток?

– Я не сильна давать характеристики, – протянула Кэтти. – Но попытаюсь. Он смуглый, неопрятный, диковатый. Писать его – одно удовольствие. Хорошая лепка лица. Вы ведь его подозреваете, да?

– Трудно сказать, – уклончиво ответил Аллейн.

– Я думаю, именно он убил Соню. Больше некому. И потом, это в его характере. Он совершенно безжалостен и хладнокровен, как гадюка. Он даже спросил Малмсли, не хотелось ли тому когда-нибудь убить свою любовницу.

– Да, мистер Малмсли рассказал нам об этом.

– Держу пари, что так оно и было. Если Соня приставала к нему и мешала работать, он бы избавился от нее не задумываясь. Даже глазом не моргнув. С такой же легкостью он прихлопнул бы назойливую муху. А может быть, она отказалась давать ему деньги.

– Соня давала ему деньги?

– Мне кажется, да. По словам Ормерина, эта дуреха содержала Гарсию весь прошлый год. Я уверена, что Гарсия мог брать у нее деньги без зазрения совести. Он вообще свято убежден, что цель оправдывает средства. Гарсия ведь мог устроиться на высокооплачиваемую работу в богатую компанию ритуальных услуг. Трой уже договорилась на его счет. Однако стоило Гарсии увидеть их мраморных ангелочков с раскрытыми Библиями, как он грязно выругался и ушел, хлопнув дверью. А ведь он в то время голодал! – В голосе Кэтти, несмотря на неодобрительный тон, прозвучали восхищенные нотки. – Он из тех, кто умирает, но не сдается.

– Как по-вашему, Соня была всерьез увлечена Гарсией?

Кэтти достала новую сигарету, Аллейн услужливо чиркнул спичкой.

– Не знаю. Я в любовных страстях не сильно разбираюсь. Мне показалось, что она переключилась на Бейсила Пилгрима, но я не берусь судить, было ли это искренним увлечением или маневром с целью вызвать ревность Гарсии или досадить ему. Но вот Сиклифф Соня ненавидела всеми фибрами души. К тому времени Гарсия уже начал ухлестывать за этой красоткой.

– Да, сплошные интриги, – покачал головой Аллейн.

– Не говорите, – хмыкнула Кэтти. Чуть подождав, она встала с кресла. – Больше я вам не нужна, мистер Аллейн?

– Пожалуй, нет, большое спасибо. Позже мы подготовим протокол, вы его прочитаете и подпишете.

Кэтти подозрительно взглянула на Фокса:

– Вот, значит, для чего он тут сидел?

– Да.

– Пф!

– Протокол нужен только для того, чтобы зафиксировать ваши показания. Впрочем, если вы не захотите подписывать…

– Кто сказал – не захочу? Я только сначала прочитаю, что он там понапишет.

– Вы правы, мисс, – доброжелательно улыбнулся Фокс, закрывая записную книжку.

– Фокс, проводите, пожалуйста, мисс Босток.

– Спасибо, в этом доме я не заблужусь, – фыркнула Кэтти.

– Задиристая дамочка, – произнес Фокс, когда дверь за Кэтти закрылась.

– Да, есть немного. Впрочем, это не важно. Кое-что ценное про Гарсию она нам все-таки рассказала.

– Да, это верно.

В дверь постучали, и вошел местный констебль:

– Извините, сэр, пришел господин, который очень настойчиво требует, чтобы его пропустили к вам.

– Как его зовут?

– Он отказался назваться, но сказал, что вы будете безмерно рады его увидеть.

– Может, он журналист? – нахмурился Аллейн. – Если да, то я в самом деле буду безмерно рад выставить его вон пинком под зад. Нам сейчас некогда возиться с прессой.

– Нет, сэр, он не журналист. По его словам, он… э-э-э…

– Кто?

– Дословно он сказал, сэр, что, увидев его, вы начнете оглашать дом радостными воплями.

– С начальством так не говорят, – строго произнес Фокс. – Вам бы следовало это знать, констебль.

– Вернитесь и попросите его представиться, – сказал Аллейн.

Полицейский удалился, втянув голову в плечи.

Фокс возбужденно заговорил:

– Черт возьми, сэр, а вдруг это сам Гарсия? Судя по описанию, у него хватило бы наглости отрекомендоваться таким образом.

– Нет, – сказал Аллейн, улыбаясь. – Мне кажется, я узнал стиль этого послания. Мне кажется, Фокс, что сейчас перед нами предстанет наш старый и верный друг.

– Он, как всегда, прав, этот пройдоха Аллейн! – пророкотал сочный баритон, и в библиотеку влетел Найджел Батгейт.