Энтони Гилберт - Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– Как я полагаю, наша дражайшая Джулия у вас? – продолжал голос.

– Да. Она как раз в ванной, – ответила Дороти.

– Прислушайтесь к моему совету и заприте ее там покрепче, – сказал кузен Хью. – Она объяснила вам, зачем приехала?

– Чтобы предостеречь меня, – прямо и грубовато отозвалась Дороти. – По крайней мере, так она…

– Не надо извинений, – сказал Хью. – Джулия совершенно права. Вам необходимо держаться подальше от всех нас, от всей объятой бурным волнением семейки. Вот зачем я вам и позвонил.

– Я что-то не совсем вас понимаю, – прошептала Дороти.

– Согласитесь пообедать со мной и дайте возможность внести для вас полную ясность в ситуацию, – предложил Хью. – Я вовсе не утверждаю, что обожаемая мной Джулия опаснее, чем все остальные из нас, но она – волк в овечьей шкуре, а мы хотя бы не скрываем своей волчьей сущности.

Вот оно! Он сразу заговорил о волках. Дороти мысленно воззвала к духу святого Франциска.

– Она предложила мне выступить в роли моей компаньонки и наставницы, – сказала Дороти, – однако я не думаю, что женщина моего возраста нуждается в ком-то подобном.

– Лично вы не нуждаетесь, – согласился Хью. – Другое дело – ваши сто тысяч фунтов. Им действительно необходим конвой для охраны. Она смертельно боится, что вы их не получите, но если вам это удастся, желала бы любой ценой оказаться в доле. – Хью, как показалось, понял, что выбрал не самые удачные выражения, а потому поспешил добавить: – Вам подойдет встреча сегодня в «Волшебном гриле» около четверти второго? У меня будет зеленый носовой платок в стиле Питера Пэна.

И даже не дождавшись ее ответа, Хью дал отбой.

«Он очень опытен в общении с женщинами, – заключила про себя Дороти с невольным восхищением. – Знал, что я не устою перед приглашением в «Волшебный гриль».

Но на самом деле Хью прекрасно знал другое: она не устоит, как только представит себе мужчину, дожидающегося ее в «Гриле» с зеленым носовым платком Пэна, хотя сам имел очень смутное представление о подобном платке.

Открылась дверь, и в комнату ворвалась мисс Карбери. Она ничего не говорила, а лишь стояла и пристально смотрела на Дороти, пока та не произнесла с некоторой неловкостью в голосе:

– Боюсь, мне необходимо отправиться сегодня обедать в город.

– А обо мне ты и не подумала, – мрачно заметила мисс Карбери.

Дороти, напротив, успела подумать о ней, но совсем не так, как могла предположить мисс Карбери. Ей была ненавистна мысль, что этот маленький и шустрый штопор в женском обличье сможет рыться в ее вещах. Она не сомневалась, что для гостьи не существует никаких моральных препятствий, чтобы воздержаться от чтения чужих писем. Дороти и в голову не пришло, что все ее письма можно было вслух читать перед зданием Королевской биржи, причем никто не остановился бы и на тридцать секунд, чтобы послушать.

– Который из них звонил? – требовательно спросила мисс Карбери, действительно не страдавшая ложной скромностью. – И не утверждай, что это была мисс Трент. Она сообщила мне о своем намерении провести в очередях целый час – с девяти тридцати до десяти тридцати. А потому вернуться еще не могла.

– Это был кузен Хью, – в отчаянии призналась Дороти.

– Вот как. Советую прислушаться к моему мнению и пообедать дома. У этих привлекательных молодых людей ничего хорошего на уме быть не может.

– Но мне нужно сначала пройтись по магазинам, – заявила Дороти.

– Я пойду с тобой и понесу корзинку, – тут же предложила мисс Карбери.

– Это не совсем такие магазины, – пояснила Дороти.

– Значит, ты собралась покупать украшения и всяческие безделушки. Знаешь, Дороти, а ты даже безумнее, чем я могла предполагать, если хочешь начать тратить деньги, еще не получив ни гроша. Последуй моему совету и позволь приготовить для нас макароны с сыром. Если откажешься, то горько пожалеешь. Впрочем, ты можешь и не дожить до этого.

Однако Дороти, с ослиным упрямством осуществлявшая задуманное, осталась при своем мнении. Наматывая свои тусклые светлые волосы на карандаш, чтобы они завились около ушей, она вдруг приняла другое решение – ознаменовать свой первый обед в «Волшебном гриле» с привлекательным молодым мужчиной покупкой нового платья. Быть может, даже новой шляпки, но платья – определенно. Она пересчитала имевшиеся у нее купоны. Да, их как раз хватит. Она достала свою лучшую сумку из плиссированного черного шелка с застежками в виде двух собачек из черного малахита. Первоначально сумка принадлежала Джорджи и стоила две гинеи, но та, придя к выводу, что собачки не соответствовали ее темпераменту, отдала сумочку подруге. Дороти перешла с ней в гостиную и принялась опустошать свою большую и практичную коричневую повседневную сумку, называя вслух каждый извлеченный оттуда предмет. Деньги, ключи, носовой платок, удостоверение личности, жестянка для сахара (подумав о необходимости пополнить ее, она отправилась в кухню и положила внутрь коробки еще два кусочка), карточка на право приобретения одежды, лицензия на радиоприемник, карманная расческа…

– Сразу видно, что ты совершенно не привыкла обедать в ресторанах, – заметила мисс Карбери с интонацией, означавшей: «Боже, пожалей это несчастное, неискушенное создание».

А потом снова зазвонил телефон, и на сей раз на проводе оказалась все-таки Джорджи.

– Привет! – сказала она. – Ты попала в заголовки новостей. И, как вижу, времени даром не теряла. «С вами говорит личный секретарь мисс Кэппер», – она удачно спародировала зычный голос Джулии. – Викарий пока не звонил тебе? Нет? Он позвонит непременно или даже сам явится. Возможно, принесет тебе букетик маргариток. Станешь миллионершей, уж будь добра, не забудь о своих старых подругах.

Дороти отвечала, запыхавшись:

– Я пока ничего не имею, но как только получу наследство, первым делом куплю небольшой коттедж в деревне и заведу себе повозку с запряженным в нее осликом.

– Выбрось всякие повозки и осликов из головы, – сказала неизменно разумная Джорджи. – Я бы на твоем месте подумала о «Роллс-Ройсе». Кроме того, собиралась предложить нам с тобой отведать еду в том ресторане на Куин-Элизабет-стрит, но ты, должно быть, стала теперь привередливой великосветской дамой.

Дороти остро пронзило чувство неловкости перед лучшей подругой. Она была убеждена, что Джулия подслушивает каждое ее слово, и, повернувшись к ней спиной, уверенно произносила свои фразы прямо в микрофон, стараясь создать иллюзию приватной беседы.

– Ужасно сожалею, – сказала она, – но дело в том, что я (она бы и хотела удержаться от похвальбы, но человеческая натура слишком слаба) … Дело в том, что я обедаю сегодня в «Волшебном гриле». И мне уже пора спешить.