Элизабет Джордж - Во всем виновата книга – 2

– Травка? – уточнил я. – Отлично.

После четырех лет обучения гуманитарным наукам в Эдинбургском университете я был знаком с наркотиками не понаслышке. Я посетил несколько вечеринок, где комната – обычно скудно освещенная спальня – предоставлялась в распоряжение любителей кайфа. Мне даже довелось поприсутствовать при скручивании косяков, но, хотя церемониал мне понравился, участвовать в нем я отказался.

– Даже не знаю, – поделился я с Гарри, которого на самом деле звали Ахмедом или вроде того. – Денек и так выдался странным.

Он не отступал, я взял у него сигарету и пару раз пыхнул, не затягиваясь. Гарри это не устроило, он снова прибегнул к жестам и не успокоился, пока я не втянул дым глубоко в легкие. К нам присоединился еще один официант; настала его очередь затягиваться. Потом сигарета перешла к Гарри. Потом снова ко мне. Я думал, меня начнет подташнивать, но обошлось. Мои треволнения словно улеглись, ну или, по крайней мере, показались преодолимыми. Только мы докурили косячок, как Гарри достал откуда-то маленький целлофановый пакетик с непонятным коричневым комком внутри. Он хотел выручить за него двести франков, но я пожал плечами в знак того, что у меня с собой нет таких денег. Тогда он сунул пакетик в карман моего пиджака и похлопал по нему, жестами показывая, что заплатить можно и потом.

Затем мы умолкли – в переулке появились двое, которые либо не заметили присутствия зрителей, либо не смущались им. Женщина присела на корточки перед мужчиной и расстегнула молнию на его брюках. Во время моих ночных прогулок по городу мне встречалось немало проституток – некоторые пытались меня завлечь, – и вот передо мной еще одна, занятая тяжким трудом, тогда как ее нетрезвый клиент прикладывается к бутылке водки.

И тут меня осенило.

«Попутчица»…

Потрясенный, я прижал руку ко лбу. Мои случайные товарищи дружно сделали шаг назад, к кухне, видимо опасаясь, что меня стошнит.

– Нет, – еле-слышно прошептал я. – Быть не может. – Гарри посматривал на меня, и я одарил его ответным взглядом. – Ее не существует, – объяснил я ему. – Не существует.

Произнеся это, я начал пробираться обратно, ко входу в переулок, и чуть не споткнулся о женщину, обслуживающую клиента. Тот обругал меня, я в ответ тоже выругался и едва не остановился, чтобы врезать ему. Когда я искал хоть какого-нибудь спокойствия в полутемном «Шекспире», моя голова шла кругом не от алкоголя или травки.

А от послания Бенджамина Терка…

Когда я следующим утром отпирал двери магазина, мистер Уитмен крикнул сверху, что мне звонят.

– И кстати, как все прошло с Беном Терком?

– У меня есть список книг, которые он хочет продать, – ответил я, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Интересный он персонаж. Ну да ладно, ступайте поговорите со своей подругой…

На проводе была Шарлотта. Она устроилась работать в театральную кассу и звонила прямо оттуда.

– Надо же мне как-то время коротать. Здесь без тебя так ску-у-учно!

Я нагнулся, чтобы почесать свежие укусы повыше лодыжки. Листок от Терка лежал, сложенный, в заднем кармане брюк. Я знал, что мне нужно оторвать от листка полоску, прежде чем показывать его своему работодателю.

– Ты меня хоть слушаешь? – спросила Шарлотта в тишину.

– Слушаю.

– Ты в порядке? У тебя такой голос…

– В полном. Просто последний бокал вина прошлым вечером оказался лишним.

Она рассмеялась:

– Париж дурно на тебя влияет.

– Наверное. Совсем чуть-чуть.

– Ну, это, быть может, и к лучшему. – Она замешкалась. – Помнишь, о чем мы говорили вечером перед твоим отъездом?

– Помню.

– Знаешь, я ведь не шутила. Я и правда готова к следующему шагу. Даже более чем готова.

Она намекала на секс. До сих пор мы только целовались, ну, еще поначалу обжимались в одежде, потом уже руки под нее запускали, но больше ни-ни.

– Ты ведь тоже этого хочешь, да? – спросила она.

– А что, есть такие, кто не хочет? – выдавил я из себя, чувствуя, как краска заливает щеки.

– Значит, когда ты вернешься… мы займемся этим, хорошо?

– Ну, если ты уверена. В смысле – я не хочу на тебя давить.

Опять смех.

– Все давление тут, похоже, исходит от меня. Знаешь, я как раз сейчас думаю о тебе. Представляю нас, как мы лежим вместе, превратившись в одно целое. И не говори, что тебя не посещают такие же мысли.

– Мне надо идти, Шарлотта. Подошли посетители… – Я обвел глазами безлюдный второй этаж.

– Уже скоро, Ронни, скоро. Помни об этом.

– Обязательно. Вечером позвоню.

Я положил трубку, посмотрел на нее долгим взглядом, затем вынул из кармана лист со списком и оторвал от него нижний край. Мой работодатель стоял внизу, за кассой.

– Выглядите вы, кстати говоря, препаршиво, – отметил он, когда я протянул ему список. – Небось, Бен напоил?

– Вы хорошо его знаете?

– Из богатой семьи. Оказался здесь, не найдя для себя места получше, – у меня похожая история. Пьет изысканные вина, покупает книги, которые хочет иметь у себя, но не обязательно читать, – сообщил он, пробегая глазами по списку. – Между прочим, он, скорее всего, отдаст их бесплатно. Наверное, ему понадобилось место для чего-нибудь в этом же роде. – Он замолчал и впился в меня глазами. – А вы сами что о нем думаете?

– В общении довольно приятен. Может, малость чудаковат… – Я подавил дрожь при воспоминании о том, как я очнулся в кровати Терка: на мне расстегнутая рубашка, рядом сидит он и промакивает мне грудь. – А он… – я запнулся, не зная как спросить, – падок до женского пола?

Мистер Уитмен оглушительно расхохотался:

– Вы бы себя со стороны послушали. Какой у нас век на дворе? – Отсмеявшись, он снова вперил в меня свой взгляд. – Женского пола, мужского, рыб, птиц да тварей полевых и лесных. А сейчас марш отсюда! Разживитесь пока завтраком, а я уж как-нибудь управлюсь с этими несметными толпами.

И он махнул рукой в сторону пустующего магазина.

На улице было тепло и шумно из-за туристов и машин. Перекинув пиджак через плечо, я направился в свое всегдашнее кафе, которое отделяли от нас всего четыре магазинные витрины. За уличным столиком сидел Бенджамин Терк. Он попивал свой café au lait и читал «Монд». К краю столика была прислонена трость с серебряным набалдашником. Он жестом пригласил меня присоединиться, я отодвинул незанятый металлический стул и присел, набросив пиджак на его спинку.

– Как вы знаете, Бархатным Пиджаком Стивенсона прозвали местные проститутки, – сообщил Терк.

Подле в ожидании заказа застыл облаченный в ливрею официант. Я попросил принести мне кофе.

– И стакан апельсинового сока, – добавил Терк.

Отвесив легкий поклон, официант удалился. Терк свернул газету и положил рядом со своей чашкой.