Элизабет Джордж - Во всем виновата книга – 2

– О том, что ты зря приехала.

Она и вправду была готова расплакаться или просто разыгрывала спектакль в надежде на сочувствие? Мне принесли эспрессо, ей – «Перье». Бармен помахал в моем направлении бутылкой красного, но я покачал головой, и он вроде бы догадался.

Pas devant les enfants… [98] Не перед детьми (фр.) .

– Я хотела повидаться с тобой, – упорствовала Шарлотта. – Это же все-таки Париж. Все говорят, какой это романтический город, а я скучала по тебе, Ронни. Подумала, вдруг здесь мы сможем…

– Что?

Она опустила глаза и понизила голос:

– Не заставляй меня произносить это вслух.

– Натрахаться до одури?

Глаза и рот ее широко раскрылись. Она бросила взгляд на бармена.

– Он не знает английского, – успокоил я Шарлотту, зная, что Франсуа, вообще-то, понимал каждое ее слово.

Он протирал бокалы у дальнего конца барной стойки. Мне вдруг ужасно захотелось чего-то алкогольного, и я заказал порцию pression [99] Разливное пиво (фр.) . . Когда заказ принесли, я осушил бокал в два глотка и кивком попросил повторить. Все это время Шарлотта не сводила с меня глаз.

– Тебе нужна помощь, – наконец произнесла она. – С тобой что-то случилось.

– Надо же, хоть в чем-то ты не ошибаешься – да, со мной кое-что случилось. Впервые за мою жизнь, и мне это только на пользу.

– Вообще-то, нет. Посмотрись в зеркало.

Так уж совпало, что вдоль всей барной стойки, под чередой дозаторов и полок с напитками, тянулось длинное узкое зеркало. Я ссутулился, чтобы поймать в нем свое отражение, и не сдержал ухмылки.

– Ну и кто этот красивый чертяка?

– Ронни…

– Меня зовут Рональд! – взревел я.

Франсуа хмыкнул и жестом попросил меня вести себя потише. Я махнул рукой в знак то ли извинения, то ли пренебрежения к его просьбе.

Шарлотта трясущейся рукой подняла свой бокал с минералкой. И я понял: ею-то она и была – шипучкой, в то время как моя жизнь стала куда более хмельной и наполненной ощущениями.

– Ты поможешь мне найти гостиницу? – спросила она, избегая моего взгляда.

– Конечно, – ответил я тихо.

– Перенесу вылет на завтра, если получится. Я собиралась остаться на несколько дней, но…

– Тебя потеряют на работе.

– Так я же уволилась. Думала, попутешествуем вместе. – Наконец она посмотрела мне в глаза. – Раньше думала, когда ты еще был самим собой.

– А сейчас я кто?

– Честно говоря, понятия не имею.

– Ну что ж, мне жаль, что тебе пришлось тащиться так далеко, чтобы это выяснить.

Я положил на стойку пятидесятифранковую купюру и потянулся за лежащим на полу рюкзаком Шарлотты.

– Не надо, – раздраженно бросила она, закидывая его на плечо. – Сама прекрасно справлюсь.

Когда мы выходили из кафе, перед моими глазами промелькнуло знакомое платье. Только подол: его владелица как раз сворачивала за угол здания. Мы пошли в противоположном направлении, углубившись в узкий лабиринт улиц позади книжного магазина. Я оглянулся, но, похоже, Элис не следовала за мной. Здесь было множество мелких гостиниц, у большинства из них дела в разгар лета шли хорошо. У нас ушло двадцать минут на то, чтобы найти свободный номер. Хозяин проводил Шарлотту наверх – показать комнату, я же сказал, что подожду на улице. Скручивая свежую сигарету, я услышал, как у меня за спиной затормозил мотороллер, и начал было оборачиваться, как кто-то соскочил с пассажирского места и ударил меня чем-то вроде отломанной ножки стула. Удар пришелся в висок, и я упал на колени. Чья-то рука пошарила у меня в карманах, вытащила банкноты, взятые из кассы, и ткнула ими мне в лицо. Отвесив мне еще и подзатыльник, Гарри забрался обратно на сиденье, взревел движок, и мотороллер скрылся с места происшествия. Прохожие останавливались поглазеть, но всего на секунду. Пока я шарил вокруг в поисках своего табака, помощи мне никто не предложил. Я поднялся на ноги и почувствовал, как мир вокруг плывет. Я понимал, что ухмыляюсь, но не знал почему. Закурив свою самокрутку, я облокотился о стену и задрал голову, чтобы посмотреть на самое синее небо, какое только можно себе представить.

Шарлотта появилась на тротуаре без рюкзака, значит комната признана приемлемой. Увидев меня, она взвизгнула и прикрыла рот рукой. Только тогда я заметил, что из раны на моем виске сочится кровь. Она расплывалась пятнами на рубашке и брюках, уже и так сомнительной чистоты, оставляла алые кляксы внизу, на мостовой.

– Что стряслось? – спросила Шарлотта.

Я вынул носовой платок и прижал его к ране, вдруг почувствовав жжение.

– На меня напали, – ответил я, продолжая ухмыляться. – Не волнуйся, я с ним еще поквитаюсь.

– Надо вызвать полицию.

– Зачем?

– Ты знаешь, кто это был?

– Я с ним за наркоту не расплатился.

Ее глаза приобрели жесткое выражение.

– Повтори. – Когда я промолчал, Шарлотта лишь медленно кивнула, будто упоминание об одной маленькой порции дури все объясняло, и крепко ухватила меня за запястье. – Давай поднимемся. Рану надо промыть.

Поупрямившись достаточно долго, чтобы успеть докурить сигарету, я наконец разрешил отвести себя по слабо освещенной винтовой лестнице к ней в комнату. Та оказалась крошечной и душной, окна были открыты, а ставни – закрыты, в тщетной попытке спасти постояльца от полуденного зноя. Рюкзак Шарлотты лежал на кровати. Она сдвинула его и усадила меня на освободившееся место – стульев в комнате не было. Затем опустилась передо мной на колени, чтобы оценить повреждения.

– Глубокая, – сказала она.

На краю постели лежало тонкое полотенце, и Шарлотта захватила его, выходя из комнаты. Из общей ванной дальше по коридору донесся шум льющейся в раковину воды. Вернувшись, Шарлотта начала промокать и вытирать рану.

– Мутит?

– Не сильнее, чем обычно.

Она улыбнулась, словно я пошутил, и проворковала:

– Ты так мужественно держишься.

– Я выносливее, чем ты думаешь.

– Уверена, так оно и есть. – Шарлотта еще раз сходила в ванную, чтобы сполоснуть полотенце, и на этот раз вытерла мне лицо не спеша, всматриваясь в мои черты. – Рональд, ты зарос грязью. Ванна тебе не помешает, честное слово.

– Спинку потрешь?

– Могла бы. – Шарлотта неотрывно смотрела мне в глаза. Я наклонился и поцеловал ее в губы. – Колючий, – сказала она после этого. – Но мне даже нравится.

И я поцеловал ее снова. Мы стояли, обнявшись. Мои руки, проникнув под влажную от пота блузку, поглаживали Шарлотту по спине. Рты наши приоткрылись, языки встретились, и она издала слабый стон. Ее пальцы коснулись моей ширинки и начали расстегивать молнию. Мои глаза оставались открытыми, хотя она закрыла свои, полностью сосредоточившись на главной цели своего приезда. Такая жадная, поглощенная собой. Я положил свои ладони поверх ее рук, сжал их. Шарлотта открыла глаза.