Элизабет Джордж - Во всем виновата книга – 2

– Вы обдумали мое предложение?

– Мне нужно знать цену.

– Я размышлял об этом. О деньгах, о том, что значит для вас эта цель; о том, как рискую я. Цену назвать сложно, но раз вы хотите ее узнать, то ладно. Пять тысяч. Я вытаскиваю вас отсюда, везу, куда пожелаете, и оставляю свободным как птица.

– Пять тысяч баксов.

– Американских долларов. Я вывезу вас отсюда первым классом.

– Хави, я тебе не доверяю.

– Думаете, я возьму деньги и подведу вас? Я что, дурак? Думаете, я рискну, зная, кто вы такой, чем вы занимались и чем зарабатывали до приезда сюда? Думаете, я рискну поссориться с таким, как вы?

– Я стар. Мысли порой путаются. Обмануть меня несложно.

– Я знаю, что вы явитесь за мной. Знаю, что выследите меня, где бы я ни прятался. От таких, как вы, не спрячешься. От профессионалов. Я это знаю. Поэтому доверьтесь мне, мистер Коннорс. Я не настолько глуп, чтобы взять ваши деньги и сбежать.

– Завтра я достану тебе пятеру.

Назад, назад к книге той писательницы.

События накаляются. Старуха, серийная убийца, – зовут ее Варла, очень красиво, на польский, цыганский или еще какой-то манер, – решает убрать молодую женщину из книжного. Та сделала плохо ее новому бойфренду, Крохе Мо Коннорсу, профессиональному киллеру на пенсии.

– Она моя дочь, моя плоть и кровь. Не убивай ее.

– Это единственный способ вытащить тебя из дома престарелых. Она мешает. Как только ее не станет, ты освободишься.

– Неужели?

– Я оказываю тебе услугу.

Они устроились напротив книжного. Там итальянский ресторан, по летнему времени столики вынесли на улицу. Два старых киллера сели за столик и принялись следить за книжным. Близилось время ланча, ресторан наполнялся посетителями, и им пришлось сделать заказ. Феттучини «Альфредо» – для нее, тортеллини – для него.

– У меня подскочит сахар в крови, – предрек он. – Ну и черт с ним! Плевать на сахар в крови!

– Вон она, выходит через переднюю дверь.

– Боже, она идет сюда! Она нас увидит. Она догадается, что мы затеяли. Нужно уходить.

Варла опустила руку под стол и коснулась его бедра. Кайф! Такого он много лет не испытывал.

– Папа, чем ты занимаешься?

– Книгу читаю. Чем же еще?

– Той писательницы! Я же говорила, что она тебе понравится. Как раз для тебя!

– Я хочу отсюда выбраться, – заявил он дочери. – Цель моей жизни – выбраться из этой дыры.

– Пап, это чудесное место. Кормят хорошо, медперсонал тебя обожает. Я говорила с Хавьером, так он без умолку трещал о том, какой ты смешной, какие истории ты ему рассказываешь.

– Он пичкает меня таблетками.

– Пап, это лекарство от давления. Если не пить таблетки, может случиться инфаркт.

– Кого мне убить, чтобы выбраться из этой дыры?

– Я привезла новые книги. Одна – той самой писательницы. Я рада, что она тебе понравилась. Мне сразу подумалось, что она в твоем вкусе.

– Я тут кое с кем познакомился. Ее зовут Варла.

Дочь улыбнулась:

– Хавьер сказал мне. Похоже, она замечательная. Когда я ее увижу?

– Кого?

– Варлу, твою подругу.

Он наболтал лишнего, выдал секрет! Это все туман: путает мысли, дурит голову. Непонятно, с кем он разговаривает и зачем. Непонятно, что за фигня вспоминается – сделанная, сказанная или совсем другая. Фигня, которую он выдумал, сидя у окна и глядя на снег и пальмы? Он замолчал. Не сказал больше ни словечка.

Дочь уехала. Скатертью дорога.

В поисках пистолета он перерыл комнату – вытащил каждую футболку, каждую пару белья, отодвинул комод от стены, простучал половицы на предмет тайника, нычки, вроде тех, где он в свое время прятал пушки. Киллеры бросают пушки с мостов в реки. Чушь, книжная чушь. Покупать новую пушку – сущая морока, вот он и не заморачивался, берег старые. Заявится коп, заберет пушку и проведет баллистическую экспертизу? Ну и что? Его посадят в тюрьму. Подумаешь! Да он и так в тюрьме. Все твердят, что здесь здорово и хорошо кормят, будто это главное. Будто его комната – не коробка с одним крошечным оконцем.

Пушка не нашлась. Но она точно здесь. Он устал искать.

Он надел пижаму и забрался в постель с книгой. День клонился к вечеру. Падал крупный снег, белый, как птицы на лужайке. Он раскрыл книгу и нашел место, на котором остановился.

Варла и Кроха Мо из койки так и не выбрались. Все послеобеденное время они занимались любовью, а теперь курили и дымили в потолок.

– Как самочувствие? – спросила Варла.

– Я кончил три раза подряд, как же мне себя чувствовать? Прекрасно, просто прекрасно.

– Я имела в виду, как самочувствие после убийства твоей малышки, твоей кровиночки.

– Мерзковато. Но выбора-то не было, так ведь?

– Не было.

– Все равно мерзковато.

– Для тебя она какая по счету?

– В смысле?

– Какая по счету зарубка на рукояти твоей пушки?

– Я давно бросил считать. Это же просто число.

– Я пока на шестнадцати, но скоро завяжу. Кайф уже не тот.

– А я кайфа никогда не ловил. Это просто работа. Заработок.

– Так тебе это вообще не нравилось?

– Это ненормально.

– Ты называешь меня ненормальной?

– Кайф от убийств – это ненормально. Не принимай на свой счет.

– Как же мне это принимать?

Варла выбралась из постели. Грудь обвисшая, половина волос на лобке выпала, но Кроха Мо все равно считал ее сексапильной.

– У нас снова ссора?

– Отношения становятся слишком бурными. Не факт, что мне такие нужны.

В дверь постучали.

– Это копы, – сказал Кроха Мо. – Нас арестуют за шумный секс.

В дверь стучали не копы, а Хавьер. Он не поднимал глаз, не смотрел на наготу Варлы.

– Мистер Коннорс, миссис Харди, извините, что беспокою. Случилось нечто ужасное. У меня для вас плохие новости.

– Его дочь погибла, – вмешалась Варла. – Мисс Жеманность застрелили. Продавала книги со сценами насилия, и ей аукнулось.

– Откуда вы знаете? Вам кто-то позвонил?

– Давай, Кроха Мо, колись! Признайся Хавьеру в содеянном.

Кроха Мо не знал, что сказать. Он никогда ни в чем не признавался. Его так научили адвокаты. «Держи рот на замке, используй пятую поправку [105] Пятая поправка к Конституции США гласит, что никто не должен принуждаться свидетельствовать против себя. , говорить буду я».

Хавьер поднял книгу с пола и поставил ее на прикроватную тумбочку.

– Мистер Коннорс, вы снова кидаетесь книгами. Ваша дочь просила сообщить ей, если это повторится. Еще мне придется доложить старшей медсестре.

– Зачем тебе на меня стучать?

– Вы могли навредить себе или другим. Книги-то в твердом переплете. Такой и с ног сбить можно.

– У книг в мягкой обложке шрифт слишком мелкий.

– Тогда, может, стоит взять книгу, которая не взволнует вас так сильно?

– Что? Взять скучную книгу? Это ты мне советуешь? Если я начну читать скучные книги, ты разрешишь мне остаться в этой дыре?