Элизабет Джордж - Во всем виновата книга – 2

– Мистер Коннорс, пора пить лекарство.

– Конечно пора. Если держать меня обдолбанным, я не смогу читать, не смогу вообще ничего делать – только смотреть в окно на пальмы.

– Мистер Коннорс, с вами не соскучишься! Всегда с шуточками.

Он выпил таблетки. Обошел комнату. Остановился. Прижал ухо к двери.

В коридоре тихо. Он выглянул за дверь. В коридоре – ни души. Он выскользнул из комнаты и двинулся по коридору, прочь от вестибюля, от комнаты для игр, от комнаты для физкультуры, от комнаты для просмотра телевизора.

Не нужна ему пушка тридцать восьмого калибра. Он и прежде убивал без пушки. Сейчас сила уже не та, но сноровка осталась. Нож к горлу, выдавить глаза, сбить с ног, сжать коленями грудь и сломать трахею. Так он убрал Дядю Марвина Шустера. Так, голыми руками, он расправился с Биллом Шейпли и с Шибзиком Крампом. Его прошлое, его победы, жуткая сила, авторитет, которым он пользовался, – все вспоминалось, пробиваясь сквозь туман. Он не как чистые-аккуратные киллеры из книжек, нет, Кроха Мо – жуткий говнюк, он был весь в слюнях и кровавых соплях, когда молотил жертв, когда выбивал дух из разных тварей. И еще эти его железные нервы.

– Мистер Коннорс, как ваши дела?

Это Варла Харди. В цветастой фланелевой ночнушке. Волосы убраны под сетку. Очки заляпаны.

– Я выбираюсь отсюда. Хочешь со мной?

– Куда мы отправимся?

– Да куда угодно.

– На улице ночью холодно.

– Я думал, ты авантюристка. Думал, ты сильнее быка и не уступаешь мне ни в чем.

– Вы опять книг начитались?

– И что?

– Книги морочат вам голову. Подкидывают мысли. Сбивают с толку. Телик куда лучше.

– Телик – это когда в одно ухо влетает, в другое вылетает.

– В этом и суть. Так лучше. Книжные истории оседают в голове и меняют человека. Они опасны.

– Я и так опасен. Я был наемным убийцей. Кому нужно было убрать человека, тот обращался к Крохе Мо Коннорсу.

– Ах, Мо, мне не нравится, когда вы так разговариваете. Вы меня пугаете! – Варла подалась вперед и зашептала ему на ухо: – Хавьер подслушивает под дверью. Этот спектакль – для него.

Он кивнул, на цыпочках подкрался к двери Варлиной комнаты и распахнул ее.

Хавьер отскочил назад:

– Мистер Коннорс, в приемной полиция. Они хотят с вами побеседовать. В чем дело, я не знаю.

– Все в порядке, Хави. Я готов с ними побеседовать.

Он повернулся к Варле:

– Не волнуйся, милая. Я тебя прикрою.

В комнату Крохи Мо вошли двое полицейских, мужчина и женщина.

– Мистер Коннорс, думаю, вам лучше сесть.

– Я вас не трону, – заверил он. – Мог бы, но не стану.

Женщина-коп фигурой напоминала гоночную яхту. Изящная, с аппетитными формами и быстрыми глазами. На такую Мо Коннорс мог глазеть часами, ни разу не моргнув.

– Мистер Коннорс, ваша дочь Дженнифер стала жертвой зверского нападения.

Он кивнул. Копы так и действуют – оглоушат кирпичом и, пока человек корчится от боли, наносят смертельный удар. Ублюдки подлые!

– Ее убили при ограблении книжного, в котором она работала.

– Книжный, – произнес Мо. – Я знаю это место. Я читаю их книги. Дочь привозит мне по три-четыре книги в неделю. Она хорошая дочь. Нас с ней объединяют книги. И преступления.

– Да, сэр, – кивнул мужчина-коп, потный толстяк с тонкими усиками.

– Книжный в центре города. Двое преступников ворвались в магазин, связали владельца, другого продавца и напали на вашу дочь. Она героически сопротивлялась. Это видно по ее ранам. Вы должны гордиться ее отвагой. Но раны оказались слишком тяжелыми, и она погибла. Нам очень жаль, сэр.

Он сказал, что хотел бы лечь, если можно. Он устал. За день случилось многое, и не только хорошее.

Копы поняли намек и собрались уйти, когда мужчина-коп сказал:

– Эй, а я вас знаю!

– Неужели?

– Вы Кроха Мо. Работали с тем говнюком, Ловкачом Дики Скарлини.

– Да, работал, и что?

– Трудно поверить, что этот старик был лучшим инфорсером [106] Инфорсер – член преступной группировки, принуждающий жертву к выполнению воли главаря банды или приводящий в исполнение приговоры. Скарлини, – сказал мужчина-коп сослуживице.

– Мне казалось, тот парень, инфорсер, сидит в тюрьме.

– Ага, а почему вы не в тюрьме после всех гадостей, которые наделали?

– Да вы оглянитесь по сторонам: разве это не тюрьма?

– Да уж, – кивнул мужчина-коп.

– Вашу дочь очень жаль, – сказала женщина-коп. – С другой стороны, свершилось поэтическое правосудие, если вы понимаете, о чем я. Кармическое возмездие за все совершенное вами зло.

После ухода копов он забрался в постель, взял книгу с тумбочки и снова нашел место, на котором остановился. Хорошо, что книга нравится ему, что в ней можно спрятаться от сумбура уходящего дня. От боли за бессмысленно погибшую дочь. Он любил ее. Он надеялся, что она погибла не от его руки. Он надеялся, что это убийство не на его совести. Оно ведь так и будет камнем лежать на совести, даже если забудется. Как крошечная ярко-красная родинка: сегодня ты едва ее замечаешь, а завтра она превратится в разъедающий тело рак.

Книга попалась хорошая, с приличным сюжетом. Он следил за его развитием, и все дерьмо, навалившееся сегодня, в предыдущие дни и месяцы, его не волновало, пока он читал, пока перемещался в более осмысленное место, пока туман рассеивался, пока у него было занятие.

Хави принес глазунью из двух яиц, тост и очередной грейпфрут, уже разделенный на дольки, – оставалось только выскрести мякоть ложкой. В общем, еда здесь хорошая, но ему все равно хотелось выбраться. Теперь дочери нет и ничто его не останавливает.

Хави поставил бумажный стакан с таблетками на поднос и сказал:

– Пора пить лекарство.

– Я достал тебе пять тысяч, – сказал Мо. – Время пришло.

– Покажите деньги – и мы это обсудим.

– Половина – авансом, половина – когда вытащишь меня из этой дыры.

– Ладно. Это справедливо.

Мо вытащил деньги из нижнего ящика комода. Он и пушку там заметил, под носками, которые не вытащил в прошлый раз. Его старый короткоствольный пистолет калибра тридцать восемь, завернутый в масляную ветошь. Он выдал Хави две с половиной тысячи, и тот пересчитал купюры – сплошь пятидесятки, так что времени ушло немного. Мо всю жизнь пользовался пятидесятками. Их легко было вытаскивать из пачки. Легко пересчитывать, когда Скарлини вызывал получить гонорар. Сотни слишком пафосны, двадцатки делают пачку слишком толстой.

– Все верно, – объявил Хави, закончив считать. – Когда хотите сделать ноги?

– Сегодня, как стемнеет. И я возьму с собой Варлу.

– Ну нет, мистер Коннорс. – Хави покачал бритой головой. – Варла Харди обойдется вам еще в пять кусков. Думаете, я бесплатно работаю? Нет, сэр, я не тупой латинос. Зря вы так со мной. Это оскорбляет моих предков и мою маму. Если так пойдет, я передумаю и не стану вам помогать.