Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

Он достал нумерованные планы раскопанных частей города — планы, понятные даже мальчикам, — и компания провела интересную пару часов предвечернего времени, исследуя каждый ярд местности и комментируя свои находки.

Миссис Брэдли, ознакомившись с планом, поставила походный стульчик на Аркадиане, села и занялась вязанием и чтением. Тем временем сэр Рудри, Дик, Александр и Гелерт обсудили австрийские раскопки и согласились, что жаль, австрийцы не исследовали эллинистические и ионические города.

— Разумеется, место, где стоял храм, для моих исследований и экспериментов имеет первостепенную важность, — заключил сэр Рудри, с надеждой глядя на Александра.

Но тот, шарахнувшись, как перепуганная лошадь, произнес проклятие пруду, где торчали жалкие остатки разрушенных колонн — обломки прежнего великолепия и свидетельство того, что храм восстановлен не будет.

— Комары! — заявил он, пританцовывая в пояснение своей мысли. — Там комариный инкубатор. Если пойдете туда, то без меня!

— Ладно, ладно, сейчас об этом речи нет, — примирительно сказал сэр Рудри.

Поразительно, подумала миссис Брэдли, насколько лучше он выглядит после краткого пребывания дома в Афинах.

Отряд сошелся для второй за день трапезы, и из опасения диких кабанов — о которых с ужасом упоминала Кэтлин, — было организовано дежурство молодых людей по очереди. Кэтлин сказала, что хочет спать в деревне, что там есть гостиница, что они проходили через ее двор по пути от железной дороги. С некоторым трудом ее удалось уговорить остаться с отрядом.

— Но послушайте, — говорил Иэн, — вряд ли мы захотим все спать в общей куче. Кабанов, я думаю, бояться нечего. Идите каждый кто куда хочет, Кэтлин рядом со мной ничего не грозит. Можем спать в проходе в театре. Это почти то же самое, что в доме.

Было решено, что мальчики и миссис Брэдли тоже будут спать в укрытии. Остальные распределились как хотели — в проходах театра или поблизости к ним. Все на расстоянии человеческого голоса друг от друга.

Последний факт, обнаруженный путем драматическим и пугающим, открылся в час ночи. Внутри прохода было черно и царила угнетающая атмосфера, как в склепе. Каменная кладка, очень тяжелая, сходилась наверху сводом, и весь проход представлял собой сводчатый туннель, открытый с двух концов. Имелись дверные проемы, ведущие в зону театра, для которого они образовывали пространство за сценой. Миссис Брэдли чувствовала, как другим неуютно, и хотя мальчики вскоре заснули, ее не удивило, когда Иэн начал метаться и стонать, а Кэтлин — бормотать во сне. Когда эти двое успокоились, проснулся Айвор, вылез из мешка и подполз к ней.

— Не нравится мне здесь, — сказал он. — Тут ничего нет плохого?

— Абсолютно ничего, дитя мое, — утешительно проворковала миссис Брэдли.

— А здесь не убивали людей? Римляне?

— Нет, не здесь, дитя мое. Это была арена для зверей.

— А я думал…

Но он так и не сказал, что он думал, потому что вдруг с противоположного конца прохода донеслись бормотание и вопли. Айвор, от этих звуков тут же вернувшись в младенчество, бросился в объятия миссис Брэдли, вцепился в нее в приступе мучительного страха, дрожа и в испарине, как перепуганный зверек.

— Иэн! — завопила Кэтлин.

— Что там такое? — крикнул сэр Рудри.

Александр Карри громко и яростно выругался, попытался вылезти из мешка, но это получилось не сразу, и он пополз, запутавшись в мешке ногами, наткнулся головой на стену в темноте, еще раз выругался, протянул руку и вцепился в Стюарта и Кеннета, которые, прижавшись к стене, готовились дорого продать свою жизнь.

— Тихо ты, дьявол, сейчас я до тебя доберусь! — крикнул Гелерт истерически.

— По-моему, мы себя ведем не слишком хорошо, — вдруг сказала миссис Брэдли громко и жизнерадостно. — Рональд Дик, где вы?

— Я здесь! Прошу прощения, виноват! Кажется, я кричал во сне и сам от этого проснулся, — ответил голос Дика из темноты. — Наверное, мне кошмар приснился.

— Ну, так постарайтесь не видеть кошмаров! — рявкнул Александр Карри. — Никогда в жизни не слышал такого дьявольского визга. Можно подумать, вас там убивали.

Он сел и с трудом расстелил спальный мешок. Потом завернулся в него и через две минуты уже спал.

— Я… наверное, я встану и выйду, — сказал Дик очень извиняющимся тоном.

— Вот-вот, самое лучшее, — сказал сэр Рудри не совсем сердечно. — Стряхните остатки сна. И постарайтесь не шуметь, когда будете возвращаться.

— Наверное, — виновато ответил Дик, — лучше не возвращаться, а то опять могу всех переполошить. Я лучше возьму спальник и лягу снаружи.

— Ну, хорошо, мальчик мой. Спокойной ночи.

Сэр Рудри тоже взял себя в руки и лег спать.

— А пошли со стариной Рональдом? Ночью полазаем, посмотрим, — предложил Кеннет, вскоре преодолевший свой страх.

— К черту, — ответил Айвор, все еще нервничая.

Стюарт в ответ нащупал свой спальник и влез внутрь, после чего неустрашимый автор предложения мог или идти один, или остаться, где был. Он нашел мешок и залез в него.

Миссис Брэдли лежала без сна еще полчаса, но ничего больше не нарушило тишину ночи. Наутро за завтраком (забавная трапеза, когда нечего было пить, кроме пива и козьего молока — жидкости, соединенные в одной кружке Кеннетом, который объявил смесь вполне вкусной и утверждал, что она полезна для здоровья — «пиво еще и очень питательно»), Дика стали уговаривать рассказать сон, который так переполошил отряд.

— Ну, не знаю, — сказал он нервозно. — Кажется, мне снилась бедняжка Ио в Микенах. По крайней мере, мне снилось, что это мои внутренности разбросаны по всей Пикадилли, только я был Ио, а Пикадилли — в Афинах почему-то. Ну, знаете, как во сне бывает.

Все согласно кивнули.

— Я не стал бы от этого орать на весь театр, — неодобрительно сказал Айвор.

Все время завтрака он украдкой поглядывал на миссис Брэдли. Сейчас она поймала его взгляд и дружески ему подмигнула, как бы показывая, она понимает: его атавистический ночной эпизод упоминать не следует. Айвор, успокоенный, улыбнулся и сделал большой глоток необычайной жидкости, которую налил ему Кеннет, после чего приступил к сухарям, сыру и консервированному языку — главным блюдам меню.

После завтрака миссис Брэдли пошла побродить одна, без какой-либо сознательной цели и оказалась у входа в раскопки. Она двинулась по дороге в Сельчук, намереваясь провести утро за посещением собора Святого Иоанна и разрушенной мечети Иса-Бей. Однако, оказавшись напротив храма, она не смогла удержаться и не отойти ярдов на двадцать от дороги через поле колючей растительности посмотреть на затопленный фундамент. Две женщины, похожие на цыганок, одна из них с младенцем на руках, стояли там и смотрели на нее. Любопытство в них боролось с опасением. Та, что была с ребенком, отвернулась.