Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

И они тоже не сводили с него глаз, словно с какого-то поистине непостижимого для них существа, пока он снимал с гроба крышку.

Всем, кто находился в комнате, стала видна по крайней мере часть тела. Оно было целиком окутано чем-то белым, похожим на саван из марли, но обнаженные руки, сложенные на груди, несомненно, принадлежали человеку.

Йео издал тихий свист, который прозвучал оглушительно в тишине комнаты, а Льюк весь как-то поник, и даже его плечи перестали казаться такими уж широкими.

Он вздрогнул от неожиданности, ощутив на запястье крепкую хватку Кэмпиона, который заставил инспектора преодолеть последний фут, отделявший его от гроба.

В тот момент, когда Джас Боуэлс собрался водрузить крышку на прежнее место, ее выхватили у него, а рука Льюка, направляемая Кэмпионом, прикоснулась к сложенным поверх савана пальцам. Дивизионный инспектор попытался отшатнуться, а более опытный Йео, подчиняясь инстинктам старого сыщика, тут же встал рядом, склонился, взялся за сложенные руки и перевернул их ладонями вверх. В следующее мгновение он сдернул марлю с напудренного белого лица, и присутствующие пораженно охнули. Перед ними открылось невероятное зрелище.

Мужчина, одетый в теплое шерстяное нижнее белье, располагался поверх странного ложа, которое хотя и имело вид, слегка напоминавший больничный, в то же время походило на удобные викторианские кушетки для занятий любовью. Мягкий корсет надежно удерживал тело на месте, а поперек торса чуть ниже рук установили деревянную перегородку, столь же прочно разделявшую его верхнюю и нижнюю части. Голова и грудь оставались свободными, а невидимые снаружи прорези и отверстия открывали внутрь доступ воздуху. Он дышал тяжело, но не шумно. Руки зафиксировали кожаными ремнями, не позволявшими двигаться слишком вольно, но дававшими возможность в случае необходимости постучать в крышку гроба.

Йео побледнел от корней волос до губ, однако сохранил властный тон:

– Он находится под воздействием снотворного. Но жив.

– О да, еще как жив! – В голосе Кэмпиона звучало усталое торжество. – Они все остались, разумеется, живы. В том-то и заключалась главная цель подобных манипуляций.

– Они? – Йео перевел взгляд на гробовщика, стоявшего неподвижно между двумя бдительными констеблями. Его импровизированная маска из платка сползла на шею, повиснув вокруг нее петлей.

Кэмпион вздохнул.

– До этого был Гринер, ваш убийца с Грик-стрит, – сказал он. – А еще раньше Джексон – стрелок из Брайтона. Перед ним так сбежал Эд Гедди, расправившийся с девушкой-продавщицей из киоска. Других я не успел установить. Подобным образом они перебираются в Ирландию, а оттуда уже вполне цивилизованными способами направляются куда душе угодно. Как правило, через таможню их провожает плакальщица, у нее в черной потертой сумочке лежит заранее заготовленное разрешение на транспортировку от судебно-медицинского эксперта. Превосходная работа, спектакль, за билет на который никаких денег не жаль. Все было организовано красиво и эффективно.

– Боже всемогущий! – Йео вновь присмотрелся к седовласым кудрям на благородно посаженной голове Джаса Боуэлса. – Кто же осуществлял операции? Неужели он сам?

– Нет. Вот кто стоял во главе этой банды. – Кэмпион кивнул на спящего человека. – В своем роде гений, но безнадежный тупица, если доходит до убийства. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось столь успешно избавиться от мисс Рут. Все остальное он полностью провалил.

Йео ждал. Его реакция проявилась в багровом румянце на лице и в приступе раздражительности.

– Кэмпион! Это неверный способ давать показания и предъявлять улики. Самый молоденький констебль после шести недель службы справился бы лучше вас. Так кто же главарь? Назовите имя.

– Извините, сэр, – внезапно заговорил Льюк четко и уверенно. – Его зовут Генри Джеймс. Он управляющий отделением банка «Клафс» на Апрон-стрит.

– Вот теперь все встало на свои места, – кивнул Йео с удовлетворением. – Мы знаем, чего нам удалось добиться и куда нам двигаться дальше.

– Все нами делалось исключительно по доброте душевной, – упрямо повторил гробовщик. – Так и запишите в протоколе, чтобы об этом никто не забывал. «Затравленными зверями» я называл их, такими их видел, как и его самого, на ком все закончилось.

– Но это противоречит вашим собственным показаниям, что и вы, и аптекарь Уайльд были вынуждены действовать под огромным давлением со стороны Джеймса, что только после долгого периода финансового нажима согласились принять участие в этих… совершенно невероятных транспортных аферах.

Йео становился занудным при допросе, изображал из себя проницательную фигуру типа «я все знал с самого начала», что служило приметой величайшего наслаждения, которое он получал теперь.

Мистер Боуэлс глубоко вздохнул. И его упорство стало постепенно сменяться покорностью судьбе.

– Да, мы задолжали крупные суммы, я и Уайльд, – признал он. – Сначала банку, а потом и ему персонально. Но вам никогда не понять это, если не разбираетесь в законах жизни на Апрон-стрит. Они начали меняться. А нам это встало поперек горла. – Боуэлс резко и невесело рассмеялся. – Вот Джеймс и попытался обернуть время вспять.

– Для человека, дорожившего прошлым, он неплохо позаботился о своем будущем, – заметил инспектор Льюк, обводя длинной рукой внушительную груду пакетов и пачек, извлеченных из гроба. Они лежали на столе – обвязанные лентами банкноты, облигации министерства финансов, акции и даже столбики монет.

Джас отвел глаза, словно скромность не позволяла ему задерживать взгляд на этом изобилии.

– Идея завладела им целиком, – спокойно продолжил он. – Я говорю о том периоде, когда все началось четыре года назад. Тогда ему еще казалось достаточным, чтобы дела шли как прежде, при его отце и деде. Это превратилось у него в манию. А позднее жажда крупного обогащения взяла его за горло, если здесь уместно такое выражение. Требуется очень много денег, знаете ли, чтобы заставить время остановиться. – Джас сделал паузу и тряхнул своей величавой головой. – Ему не следовало связываться с убийствами. Такое было бы чересчур даже для него, думал я. И не мог поверить, что он на убийство способен. По крайней мере, поначалу.

– Но все же вам пришлось поверить, не правда ли? – спросил Кэмпион. – Ведь вы совершили ошибку, попросив меня через своего зятя принять участие в расследовании. Вы смертельно боялись его и всеми силами пытались не допустить, чтобы он узнал о вашем письме Лаггу.

– А вы заметили стрика Конгрива у меня в кухне тем вечером, так ведь? Я долго гадал, заметили или нет. Но вы слишком сообразительны и глазасты, Кэмпион, нужно отдать вам должное. Конгрив явился ко мне, стал что-то вынюхивать, задавать странные вопросы, а я не мог понять, делает он это по поручению Джеймса или нет. Вот вам и вся история.