Найо Марш - Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры [сборник: 26, 27]

— А кто это? — спросил майор идеально ровным голосом. — Какой-то даго? [43] Презрительное прозвище, в частности, итальянцев.

— Он самый крупный из наркобаронов.

— Да что вы говорите!

— По-моему, мне и не нужно этого говорить, верно?

— Что вам нужно сделать, — сказал майор, на пол-октавы повышая голос, — так это объясниться. Мне это начинает надоедать.

— Зигфельдт импортирует морфий из Турции. Обычный маршрут, разными путями, пролегает из Измира через Сицилию — в США. Однако за последний год был разработан альтернативный маршрут: судами ливанского грузового пароходства до Неаполя, а оттуда — торговцами с итальянского побережья до Марселя, где его превращали в героин. Зигфельдт поместил в Неаполе агента, задачей которого было устраивать перевалку груза и следить за ней. Мы считаем, что этот человек — Себастьян Мейлер.

Аллейн некоторое время выждал. Они сидели в пустой курительной комнате гостиницы. В ней пахло мебельным лаком и тканью штор, и она была напрочь лишена какой бы то ни было индивидуальности. Поставив локоть на подлокотник своего неудобного кресла, майор Свит подпер рукой щеку. Возможно, предался каким-то бесцельным размышлениям.

— Выясняется, — продолжил Аллейн, — что одно время Мейлер был женат на той женщине Виолетте. Вероятно, она немного ему помогала. Впоследствии он ее бросил.

— Ну вот, — проговорил майор себе в ладонь, — вы говорите. Угрожала его выдать.

— Очень вероятно.

— Он ее убил.

— В высшей степени вероятно.

— Тогда вот и разгадка.

— Зигфельдту совсем не нравятся агенты, которые запускают лапу в транзитный товар, а затем заводят собственное дело.

— Пожалуй, нет.

— Обычно он их убивает. Руками другого агента. Он посылает к ним шпиона. Иногда шпион оказывается слишком алчным. Он вымогает взятку у… скажем… Джованни? На том условии, что не выдаст Джованни и Мейлера их хозяину. А затем, если только он не по-настоящему умный человек, хозяин вычисляет и его, и его тоже убирают.

Капелька пота скатилась по лбу Свита и повисла на брови.

— В сорок третьем году артиллеристов в Италии не было. Они пришли в сорок четвертом, — сказал Аллейн. — Где вы покупаете ваши галстуки?

— …оговорился, в сорок четвертом.

— Хорошо, — Аллейн встал. — Сколько раз человек может обмануть, — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — прежде чем собьется со счета? Какова ваша цена?

Подняв голову, Свит уставился на него.

— Не стал бы я пытаться и бежать. Вы, разумеется, лучше знаете свое дело, но у Отто Зигфельдта длинные руки. Как, по сути, и у Интерпола, и даже у лондонской полиции.

Свит промокнул рот и лоб аккуратно сложенным носовым платком.

— Вы ошибаетесь, — выдавил из себя он. — Вы идете по ложному следу.

— Я слышал ваш разговор с Джованни в кафе «Уединенный уголок» без четверти четыре сегодня днем.

Из массивного горла майора вырвался хрип. В первый раз Свит пристально посмотрел на Аллейна и одними губами произнес:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— У меня есть перед вами преимущество. Я действительно знаю, о чем вы разговаривали с Векки. Да будет вам, — твердо сказал Аллейн. — Ваще запирательство не принесет вам ничего хорошего. Поймите меня. Я здесь в Риме для того, чтобы выяснить все, что можно, об операциях Отто Зигфельдта. Я здесь не для того, чтобы арестовывать мелких агентов, если только это не поможет мне продвинуть мою работу на шаг вперед. — Он мгновение подумал, а потом продолжил: — И конечно, если только этот агент не совершает какого-то поступка, который сам по себе служит основанием для его немедленного ареста. Думаю, мне известно, что вы замышляли. Думаю, вас послал Зигфельдт, чтобы последить за Мейлером и Джованни Векки и сообщить об их побочной деятельности в Италии. Думаю, вы обманули Зигфельдта и действовали заодно с Мейлером и Джованни, и теперь, когда Мейлер исчез, вы боитесь, что он может выдать вас Зигфельдту. Думаю, вы угрожали Джованни выдать его Зигфельдту, если он не откупится от вас по-крупному. И я думаю, вы планируете свернуть дела и убраться подобру-поздорову. У вас нет ни малейшей надежды. Вы в крайне скверном положении так или иначе, верно? В конце концов, возможно, для вас безопаснее всего, чтобы римская полиция упрятала вас за решетку. Римские улицы будут для вас не слишком безопасны.

— Чего вы хотите?

— Полный список агентов Зигфельдта и полный отчет о его modus operandi [44] Образ действия, способ совершения преступления ( лат. ). между Измиром и США. Шаг за шагом. С особенным вниманием к Мейлеру.

— Я не могу. Я не знаю. Я… я не… я не настолько осведомлен…

— Или не настолько пользуетесь доверием? Возможно, нет. Но вы занимаете достаточно высокое положение, иначе не получили бы свою нынешнюю работу.

— Я не могу этого сделать, Аллейн.

— Джованни допрашивают.

— Дайте мне время.

— Нет.

— Я хочу выпить.

— Вы можете выпить. Пойдемте к вам в номер?

— Ладно, — буркнул Свит. — Ладно, будьте вы прокляты, ладно.

Вернувшись в свой отель, Аллейн нашел у себя под дверью записку от леди Брейсли и сообщение, что «Лис» [45] Фамилия постоянного помощника Аллейна — Фокс, что по-английски значит «лис»; итальянцы поняли это буквально; братцем Лисом Аллейн называет его по аналогии с персонажем «Сказок дядюшки Римуса» (книга американского писателя Дж. Харриса). звонил из Лондона и снова позвонит в шесть. На часах было пять пятнадцать. Леди Брейсли написала крупно, слова, словно обезумевшие, расползлись по всему листку.

«Должна вас увидеть, — значилось в записке. — Ужасно срочно. Я в отчаянии. Прошу, прошу, приходите в эти апартаменты как можно скорее. Если увидите К., ничего не говорите. С.Б.».

— Это, — сказал себе Аллейн, — будет посерьезнее. Запугивание фальшивого майора — пасторальная симфония по сравнению с мелодией, которую собирается пропеть леди Б.

Он разорвал записку и отправился в апартаменты.

Леди Брейсли приняла его, как он и предполагал, лежа в шезлонге, одетая в брючный костюм из золотого ламе. Горничная с грубым лицом впустила Аллейна и удалилась, видимо, в спальню.

Леди Брейсли свесила ноги с шезлонга и протянула руки.

— О боже! — воскликнула она. — Вы пришли. О, благодарю вас, благодарю, благодарю.

— Не за что, — сказал Аллейн и посмотрел на дверь спальни.

— Все в порядке. Швейцарка. Ни слова не говорит по-английски.

— Что случилось, леди Брейсли? Зачем вы хотели меня видеть?

— Это страшно секретно. Страшно. Если Кеннет узнает, что я с вами делюсь, не представляю, что он мне скажет. Но я просто не в силах выносить подобные вещи. Это меня убивает. Он не придет. Он знает, что я всегда отдыхаю до шести, а потом он всегда сначала звонит. Мы в безопасности.