Найо Марш - Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры [сборник: 26, 27]

— Дорогая, ты сделала все совершенно правильно и чудесно. Похоже, все сегодня на высоте, у всех все получается безупречно споро и уверенно. И это, заметьте, при возрастающей трудности задач… Побегу утешать нашего беднягу дядю Блошку.

Он рванул было с места, но потом обернулся к Трой:

— Ну и дела, черт возьми, ну и дела! Пожалуйста, дорогие мои, побудьте еще немного теми же ангелами, что и весь вечер, попасите еще немного эту ораву желторотых и отведите их за стол. Пусть Катберт, если что, на них как следует рявкнет. Ну а когда он это сделает и когда дети под руководством двух прекрасных дам угомонятся, все слуги с ним во главе будут в нашем распоряжении в столовой. Еще дворецкий должен успеть ударить в гонг. Если я чуть опоздаю, не дожидайтесь меня. На тарелках лежат карточки с именами, но они не должны, в случае чего, никого смущать, ужин задуман как неформальный, знаете ли. И попросите Катберта, чтобы первым делом — сразу же — открыл шампанское. Au revoir, au ‘voir ‘voir [106] До свидания, пока-пока! ( фр .) — последние слова он прокричал уже с середины лестницы, не глядя, помахав дамам рукой.

— Ну, просто прелесть что такое! — проворчала Крессида. — Лично я уже совершенно измочалена. Но ничего не поделаешь. Пойдемте.

Через короткое время они с Трой в точности исполнили указания Хилари, и теперь вся компания взрослых гостей тоже могла спокойно рассесться за обеденным столом. Оказалось, что Трой сидит рядом со своим «старым знакомым» с торфяных болот — майором Марчбэнксом, который не преминул с отменной вежливостью заметить, как ему, мол, повезло.

— Я постеснялся вам сказать тогда, на холме, — заметил он, — но на самом деле я ваш большой поклонник. В смысле — ваших работ. Одна у меня даже есть дома, и кто бы вы думали мне ее подарил?

— Представления не имею.

— Правда не имеете? Ваш муж!

— Рори?!

— Мы с ним старые товарищи. И коллеги. Вашу картину он преподнес мне по случаю свадьбы. Моей свадьбы, естественно. Подозреваю, что это было задолго-задолго до вашей. Вы, наверное, тогда и не познакомились еще.

— Теперь я уже не пишу в той манере.

— Но рискну предположить, что вы ее просто развили? Манеру. А не забросили совсем.

— Мне бы самой хотелось так думать, — улыбнулась Трой. Майор ей нравился.

По другую сторону от нее усадили мистера Смита. Выяснилось, что он уже слышал о самоотверженном поведении Маулта и был им крайне заинтригован. Трой так и чувствовала левым локтем, как старик вибрирует: ему не терпелось наброситься на нее с разговором. Не раз и не два пытался он привлечь внимание соседки заговорщицким: «Эй!», но, поскольку Марчбэнкс продолжал говорить без умолку, она не обращала внимания. Наконец художница «освободилась» и, повернув голову налево, обнаружила, что Смит сидит с очень хитрым видом: большие пальцы заложены под мышки, голова склонена набок, глаза — будто хотят пробуравить соседку насквозь. Он весело дернул в ее сторону головой и прицокнул языком: «Э-эй!»

Трой уже не раз и не два пригубила шампанское.

— Сами вы «эй».

— Ну и ну! Чистое кино. Альф Маулт шикарно смотрелся — прямо Навуходоносор в банном халате.

Трой остановила на нем пристальный взгляд.

— А знаете, ведь вы правы, — медленно произнесла она. — В нем определенно сквозило что-то восточно-утонченное, ассирийское, в стиле Блейка. Даже сквозь мантию, которая и вправду похожа на халат.

— Где он теперь есть-то?

— Наверное, наверху, с полковником.

— А велели ему что? Велели ему ходить раздавать пирожки с мясом крошкам-ангелочкам. За детским столом.

— Очень может быть, — невпопад ответила Трой и выпила еще шампанского.

Явился Хилари и занял место рядом с дамой по другую руку от майора Марчбэнкса. Чувствовалось, что он слегка не в своей тарелке.

— Эй, ну как там наш полковник? — громко спросил Смит, привлекая внимание всего стола.

— Спасибо, уже лучше, — весьма сухо ответил Хилари.

— Старушка о нем теперь сама позаботится, так, что ли?

— Да. — Тут Хилари так же скупо добавил для всех: дядя, мол, передает, что очень огорчен невозможностью выйти к гостям. Затем он подозвал Катберта, который склонил ухо к губам хозяина с видом настоящего мажордома. Забавно, подумала Трой: никого из этих своеобразных слуг, похоже, не смущает присутствие за столом такого количества тюремщиков на службе Ее Величества. Обслуживают как ни в чем не бывало. Кажется, даже наслаждаются возможностью предстать перед ними в новой роли.

Хилари говорил с Катбертом очень тихо, но вот Катберт, очевидно, органически не способен был понижать голос, во всяком случае, отвечал он громогласно:

— Его там нет, сэр. — И, выслушав еще один заданный шепотом вопрос, продолжил: — Не могу знать, сэр. Мне выяснить?

— И поскорее, — сказал Хилари.

Катберт подал Мервину едва заметный и словно бы какой-то магический знак, и тот мгновенно выскользнул за дверь.

— Интересненько, — заметил мистер Смит, — видно, Альф сбежал от похвал, чтобы не пришлось краснеть от смущения.

— Откуда вы знаете, что они говорили о Маулте?

— Они ж сами сказали.

— Я не слышала.

— Интересненько… — повторил мистер Смит, развалился, откинувшись на спинку стула, и без стеснения воззрился на Хилари своими крошечными глазками-бусинками. Он не ковырял в зубах, и Трой подумалось: напрасно. Это отлично подошло бы к «личине», как выразился бы Хилари, которую старый антиквар так упорно и по столь непонятной причине на себя напяливал.

Она выпила еще шампанского и начала было самым беспечным тоном:

— Послушайте, мистер Смит, почему вы думаете, если вы, конечно, так думаете…

Однако тот не обратил на Трой никакого внимания. Все его внимание сосредоточилось на Мервине, как раз возвратившемся в столовую и говорившем теперь с Катбертом. Потом Катберт опять наклонился к хозяину.

— Среди персонала, который прислуживает в главном зале, — отчеканил он, — Маулта нет, сэр.

— Как это нет, черт возьми? — довольно громко рявкнул Хилари.

— Виноват, не могу знать, сэр. Смею заверить вас, сэр, все указания ему были переданы. Четко, ясно и своевременно.

— Прекрасно, что ж, найдите мне его, Катберт. Он нужен в комнате полковника. Миссис Форрестер не может оставить супруга одного. Давайте же, Катберт. Найдите его. Лично. Сами. Не стойте столбом.

Брови Катберта взметнулись вверх, отчего лоб его сморщился гармошкой. Он распрямился, вернулся туда, где стоял главный лакей, и пальцем величественно подозвал Найджела. Затем они вместе покинули комнату, оставив гостей на полное попечение одного Мервина.

Хилари оглядел стол и с усмешкой заметил по-французски что-то о тирании над человеком домашних его.

Трой подумала: мало кто из гостей его понял, разве только малая часть, и решительно повернулась к майору Марчбэнксу. К этому моменту художница уже весьма четко осознала: отказ от дальнейшего приема шампанского в этот вечер станет тяжелым испытанием для силы ее воли. Она свирепо взглянула на свой бокал и обнаружила его вновь наполненным. Этот факт почему-то показался ей необыкновенно забавным, но что поделаешь? Не станешь же вмешиваться в работу обслуживающего персонала.