Агата Кристи - Месть Нофрет

Пуаро наклонился над открытым сундуком и заглянул внутрь. Вдруг он издал легкое восклицание. Нагнувшись еще ниже, он провел рукой по стенкам сундука.

— Вот эти отверстия в задней стенке! И с этой стороны. Похоже, что их проделали совсем недавно.

— Какие отверстия, сэр? — Слуга заглянул в сундук. — Право, не знаю, сэр. Я их никогда раньше не замечал.

— Они действительно незаметны. И все же их кто-то специально просверлил. Как вы думаете, зачем?

— Я, право, не знаю, сэр. Может, какой-нибудь грызун или жучок. Знаете, что портят мебель.

— Хорош грызун, — пробормотал Пуаро. — Интересно.

Пуаро снова отошел в другой конец комнаты.

— Когда вы принесли сигареты, вы не заметили никаких перемен в комнате? Ничего необычного? Скажем, передвинутого стула, стола или еще чего-нибудь из мебели?

— Странно, сэр, теперь, когда вы это сказали, я припоминаю что-то… Вот эта ширма, которой закрывают дверь в спальню, чтобы не было сквозняков, она была сдвинута немного влево.

— Вот так? — Пуаро быстрым движением передвинул ширму.

— Еще левее, сэр… Вот так. — Ширма, ранее лишь наполовину скрывавшая сундук, теперь почти совсем его закрыла.

— Как вы думаете, зачем была передвинута ширма?

— Я ничего не думаю, сэр.

(Еще одна мисс Лэмон!)

Но тут Берджес неуверенно добавил:

— Очевидно, чтобы легче было пройти в спальню, если дамы, например, захотят оставить там свои накидки.

— Возможно. Но может быть, была и другая причина.

Берджес вопросительно смотрел на Пуаро.

— Ширма сейчас скрывает от нас сундук и ковер около сундука. Если бы майор Рич ударил ножом мистера Клейтона, то кровь сразу стала бы просачиваться через щели в дне сундука. Это мог бы кто-нибудь заметить, как заметили вы наутро. Поэтому ширму и передвинули.

— Мне не пришло это в голову, сэр.

— А какое здесь освещение, яркое или приглушенное?

— Я покажу вам, сэр.

Лакей быстро задернул шторы и зажег пару настольных ламп. Они бросали мягкий рассеянный свет, при котором едва ли можно было читать. Пуаро посмотрел на люстру под потолком.

— Нет, сэр, люстра не горела в тот вечер. Она у нас вообще редко зажигается.

Пуаро окинул взглядом комнату, освещенную слабым светом ламп.

— Мне кажется, сэр, при таком освещении пятно трудно было бы заметить, — сказал слуга.

— Пожалуй, вы правы. Итак, зачем же была передвинута ширма?

Берджес зябко поежился.

— Подумать только, сэр, что такой приятный джентльмен, как майор Рич, мог сделать такое.

— Следовательно, вы даже не сомневаетесь, что это сделал майор Рич? А почему он это сделал, Берджес?

— Что ж, он был на войне. Может, получил ранение в голову. Говорят, что спустя много лет вдруг может что-то разладиться. Они и сами тогда не знают, что делают. И говорят, что близким да родственникам достается тогда больше всех. Может, так оно и было?

Пуаро посмотрел на Берджеса, затем вздохнул и отвернулся.

— Нет, — сказал он, — это было не так. — Жестом фокусника он ловко сунул хрустящую бумажку Берджесу в руку.

— О, благодарю вас, сэр, но, право, не стоит…

— Вы очень помогли мне, — сказал Пуаро, — тем, что показали мне эту комнату, мебель и все, что здесь имеется. И описали, как все было в тот вечер. Невероятное никогда не бывает столь уж невероятным. Запомните это. Я говорил, что были лишь две возможности, но я ошибся. Была и третья. — Он еще раз окинул взглядом комнату и слегка поежился, словно от холода. — Раздвиньте шторы. Пусть здесь будет больше света и воздуха. Это необходимо. И надо произвести здесь хорошую уборку. Немало пройдет времени, пока эта комната очистится от того, что ее оскверняет, — от духа ненависти, который все еще витает здесь.

Берджес, разинув рот от удивления, молча подал Пуаро его пальто и шляпу. Казалось, он уже совсем ничего не понимал, а Пуаро, любивший говорить загадками, вполне довольный собой, бодрым шагом покинул дом.

Придя домой, Пуаро позвонил инспектору Миллеру.

— Кстати, инспектор, где чемодан Клейтона? Его жена сказала, что он захватил с собой чемодан.

— Он оставил его в клубе у швейцара. А потом, должно быть, забыл о нем.

— Что в нем было?

— Что берут с собой в таких случаях? Пижама, чистая сорочка, туалетные принадлежности.

— Собрался как положено.

— А что, по-вашему, там должно было оказаться?

Пуаро даже не счел нужным ответить инспектору.

— Теперь о стилете. Предлагаю немедленно допросить женщину, убирающую квартиру миссис Спенс. Узнайте, видела ли она когда-нибудь у них что-либо похожее?

— Миссис Спенс? — Инспектор даже свистнул. — Вот вы куда гнете? Мы показывали кинжал Спенсам. Они отрицают, что видели его.

— Спросите их еще раз.

— Вы утверждаете…

— А потом сообщите мне, что они скажут на этот раз.

— Вы что-то мудрите.

— Прочитайте «Отелло», Миллер. И вспомните персонажей этой трагедии. Мы пропустили одного из них.

Пуаро повесил трубку. Потом набрал номер леди Четертон. Телефон был занят.

Через несколько минут он снова попытался дозвониться, но безуспешно. Тогда он вызвал своего слугу Джорджа и велел ему звонить до тех пор, пока леди Четертон не ответит. Он знал, как она любит болтать по телефону.

Пуаро опустился в кресло, осторожно снял ботинки, пошевелил уставшими пальцами и откинулся на спинку.

«Старею, — сказал он себе. — Быстро устаю… — Но тут же не без гордости воскликнул: — Но клетки серого вещества — о, они еще работают! Да, еще работают. «Отелло», да-да… Кто первый сказал мне об этом? Ага, миссис Спенс. Чемодан… Ширма… Поза спящего человека… Все продумано! Заранее и до мельчайших подробностей. И я уверен, не без удовольствия…»

Вошел Джордж и доложил, что леди Четертон у телефона.

— Говорит Эркюль Пуаро, мадам. Могу я побеседовать с вашей гостьей?

— О, разумеется, мосье Пуаро. Вам удалось что-нибудь для нее сделать?

— Пока нет, мадам, — ответил Пуаро. — Но я не теряю надежды.

Потом он услышал нежный голос Маргариты Клейтон.

— Мадам, когда я спросил вас, не заметили ли вы чего-либо необычного в гостиной в тот вечер, вы нахмурили лоб, словно пытались что-то вспомнить. Вам это не удалось тогда. Может быть, вы имели в виду ширму?

— Ширму? О, конечно, конечно. Она была сдвинута.

— Вы танцевали в тот вечер?

— Немного.

— С кем больше всего?

— С Джереми Спенсом. Он прекрасно танцует. Чарльз тоже неплохо танцует, но не так хорошо, как Джереми. Чарльз танцевал с Линдой Спенс, а потом мы менялись. Джок Макларен не танцует. Он ставил пластинки, выбирая те, что мы просили.

— А потом вы все слушали серьезную музыку?

— Да.

Наступила пауза. Затем снова раздался голос Маргариты Клейтон:

— Мосье Пуаро, что… что все это значит? У вас есть новости для меня?