Агата Кристи - Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

Насколько я понял, миссис Оливер познакомилась с моей матерью на литературном приеме. Если бы Вы могли принять меня — в любое удобное для Вас время… Секретарша миссис Оливер упомянула о слонах. Я полагаю, что это как-то связано с путешествием миссис Оливер в Восточную Африку. Секретарша так произнесла это слово, что я подумал, будто это какой-то пароль. Честно говоря, я ничего не понял, но Вы, наверное, поймете. Тут такая история, что я просто не знаю, что мне делать, и буду очень благодарен, если Вы меня примете

— Nom d'un petit bonhomme! [345] Черт возьми! (фр.). — сказал Эркюль Пуаро.

— Прощу прощенья, сэр? — откликнулся Джордж.

— Это я так, не обращайте внимания, — сказал Эркюль Пуаро. — Меня вот уже несколько дней преследуют очень памятливые животные. Да-да. Похоже, мне уже никогда не избавиться от слонов.

Покончив с завтраком, он вызвал свою верную мисс Лемон, вручил ей письмо Десмонда Кокса и велел договориться о времени визита.

— Я сейчас не очень занят, — сказал он. — Так что можно и завтра.

Секретарша напомнила, что две встречи у него уже назначены, но согласилась, что времени хватит и еще на одного посетителя.

— Что-нибудь связанное с зоологическим садом? — поинтересовалась она.

— Едва ли, — сказал Пуаро. — Прошу вас, ни слова о слонах в ответном письме. Всему есть предел Слоны — очень крупные животные. За ними никого толком не разглядишь… Да. Слонов мы можем не упоминать Все равно они неизбежно возникнут в разговоре с Десмондом Бартон-Коксом.

— Мистер Десмонд Бартон-Кокс, — доложил Джордж.

Пуаро встал с кресла у камина и, чуть помешкав, пошел навстречу гостю, подмечая на ходу все детали. Энергичный юноша, но немного нервничает. Что вполне естественно, решил Пуаро. Да, слегка волнуется, но прекрасно это скрывает.

— Милости прошу, присаживайтесь, мистер Бартон-Кокс. Так что же вас ко мне привело?

— Все это довольно трудно объяснить, — начал Десмонд Бартон-Кокс.

— Уверяю вас, что трудно объяснимых вещей на свете не так уж мало, — заметил Эркюль Пуаро, — но давайте попробуем разобраться, времени у нас предостаточно.

Десмонд скептическим взглядом окинул своего собеседника. «Забавный тип, — подумал он. — Голова как яйцо, а усы так просто потрясные!» Честно говоря, маленький, усатый человечек не внушал ему особого доверия.

— Вы ведь детектив, верно? — на всякий случай поинтересовался Десмонд. — То есть сумеете докопаться, если надо. И к вам обращаются те, кому нужно что-то выяснить.

— Да, — сказал Пуаро, — в общем и целом я занимаюсь именно этим.

— Не думаю, что вам известно, зачем я к вам пришел и вообще… кто я такой.

— Кое-что мне известно, — сказал Пуаро.

— От миссис Оливер? И что она вам сказала?

— Что беседовала со своей крестницей, мисс Селией Равенскрофт.

— Да, верно, Селия мне рассказывала. И что же, она знакома с моей матерью — то есть хорошо ее знает?

— Не сказал бы. Они познакомились только на литературном ленче, и ваша матушка обратилась к ней с некой просьбой.

— Лезет куда ее не просят, — с досадой произнес юноша, и брови его грозно сдвинулись. — Кто ее просил! Эта ее вечная забота…

— Я вас понимаю, — сказал Пуаро. — Теперешняя молодежь очень независима, впрочем, конфликт поколений стар как мир. Матери всегда делают то, что, по мнению их детей, делать вовсе не следует. Я прав?

— Еще как! Но моя мать даст фору всем остальным, вечно вмешивается в то, что ее абсолютно не касается.

— Насколько я понял, вас и Селию Равенскрофт связывает большая дружба. Миссис Оливер со слов вашей матушки передала мне, что вы и мисс Селия намерены пожениться. И возможно, в ближайшем будущем?

— Да. И тем более ей нечего вмешиваться… это мои проблемы.

— Все матери одинаковы, — сказал Пуаро. Его губы тронула легкая улыбка. — Я полагаю, вы очень привязаны к своей матушке?

— Ну не так чтобы очень… Видите ли… Лучше уж я вам сразу скажу — она мне не мать.

— Ах вот как. Я этого не знал.

— Я приемыш, — сказал Десмонд. — У нее был родной сын. Умер еще малышом. Вот она и решила усыновить ребенка, то есть меня. Она относится ко мне как к родному и действительно считает меня своим сыном, но на самом-то деле никакой я ей не сын. Мы ни капельки не похожи. Ни внешне, ни характером. И на жизнь смотрим абсолютно по-разному.

— Понятно, — пробормотал Пуаро.

— Что-то я никак не дойду до главного, — сказал Десмонд. — До того, о чем я хотел вас попросить.

— Вы хотите, чтобы я… провел некоторое расследование?

— В общем, да. Не знаю, что вам известно про… короче, про то, из-за чего вся эта шумиха поднялась.

— Только в общих чертах, — сказал Пуаро. — О вас и о мисс Равенскрофт я почти ничего не знаю, я даже ее не видел. И был бы счастлив познакомиться.

— Да, конечно, вообще-то я собирался прийти с нею, но потом подумал, что сначала мне самому лучше с вами поговорить.

— Что ж, вполне разумно, — сказал Пуаро. — Так, значит, вы очень встревожены? У вас возникли какие-то сомнения?

— Да нет, с чего бы. Ведь это произошло много лет назад, когда Селия была еще школьницей. Конечно, все это ужасно — два самоубийства и, в общем-то, вроде бы на пустом месте. Но в конце концов, всякое бывает, и детям нечего себе голову ломать над тем, что произошло с их родителями. Хватит с Селии того, что она пережила. А уж моей матушки это и вовсе не касается…

— Со временем вы убедитесь, — сказал Пуаро, — что люди часто интересуются тем, что их совсем не касается. А уж если им кажется, что эти дела хоть в какой-то мере их касаются, удержать их просто невозможно…

— Но все давно в прошлом. Тогда никто ничего толком не смог выяснить, ну и ладно… Так нет, моей матушке все неймется. Она, видите ли, желает все знать. Она и до Селии добралась, так ее достала, что та уже не знает, стоит ли ей вообще выходить за меня замуж…

— А вы сами? Вы не начали сомневаться?

— Нет. Я ее люблю, и мое решение изменить никто не в силах. Но… она просто вся извелась. И теперь сама хочет знать, почему это все случилось. А самое худшее — она уверена, что моя мать что-то проведала. Что до нее дошли какие-то слухи.

— Да, очень вам сочувствую, — сказал Пуаро. — Но мне кажется, что вы и ваша невеста должны сами решать, как вам поступать. Мало ли кто чего скажет, тем более не стоит обращать внимания на всякие сплетни. Не скрою: я пытаюсь приоткрыть покров над этой тайной, я просмотрел архивы, но мало-мальски удовлетворительного объяснения тогда найдено не было. Такова жизнь — не всегда возможно докопаться до причин той или иной трагедии.

— Они тогда якобы решили покончить с собой, — сказал Десмонд. — Но мотивы…

— Вы хотите узнать причину. Так?

— В общем, да. Из-за Селии. Если бы знать наверняка.