Агата Кристи - Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— Ну и смешной же вы. Неужто вы вообразили, что я собираюсь покончить с собой или что-нибудь вроде этого?

— Почему же «вообразил», парировал молодой человек. — Я в этом абсолютно уверен. Видите ли, я был в аптеке, когда туда зашли вы. Покупал зубную пасту. Нужного мне сорта не было, так что я отправился в другую аптеку и увидел, что вы опять покупаете снотворное. Это мне показалось странным, и я решил за вами проследить.

Ну, и после всего мною увиденного, вывод напрашивался сам собой.

Он говорил дружески-небрежным, хотя не допускающим возражений тоном, и Хилари решилась:

— В таком случае не кажется ли вам, что вы не имеете права пытаться мне помешать?

Подумав над этим замечанием секунду-другую, Джессоп покачал головой.

— Нет, не кажется. Понимаете, это тот случай, когда нельзя не вмешаться.

— Ну хорошо, вы можете оттянуть время, — вскинулась Хилари. — Вы можете отобрать у меня таблетки, выкинуть их в окно, но вы не можете мне помешать купить еще снотворного, или спрыгнуть с крыши, или броситься под поезд.

— Согласен, — поразмыслив, рассудил молодой человек. — Помешать вам сделать что-нибудь подобное я не в силах. Вопрос только в том, захотите ли вы пойти на это завтра.

— Полагаете, до завтра я передумаю? — с некоторой горечью поинтересовалась Хилари.

— Такое бывает, — чуть ли не извиняющимся тоном ответствовал Джессоп.

— Возможно, если это — минутный порыв. Но если человек все для себя давно решил… Меня тут ничто не удерживает.

Джессоп склонил голову к плечу и заморгал.

— Любопытно, — заметил он.

— Ничего любопытного. Никакого интереса я не представляю. Любящий муж бросил меня, единственная дочь умерла в страшных муках от менингита. У меня нет ни друзей, ни родных, ни ремесла, ни работы, ни хобби.

— Да, вам не позавидуешь, — с уважением отозвался Джессоп. — А вам не кажется, что это… гм-м — нехорошо? — добавил он с некоторой запинкой.

— По отношению к кому? Это моя жизнь, — встрепенулась Хилари.

— Да-да, — торопливо согласился Джессоп. — Я не собираюсь строить из себя моралиста, но, знаете, многие считают, что это грех.

— Я так не считаю, — отрезала Хилари.

— Вы правы, — несколько невпопад отозвался Джессоп и снова заморгал.

— Тогда, может быть, мистер… э-э…

— Джессоп, — услужливо подсказал молодой человек.

— Может быть, теперь вы наконец оставите меня в покое?

— Не будем торопиться, — покачал головой Джессоп. — Видите ли, я хотел выяснить, что за всем этим стоит, и, по-моему, мне это удалось. Жизнь вам надоела, жить не хочется, смерть для вас была бы желанна, верно?

— Да.

— Отлично, — радостно подытожил Джессоп. — С этим мы разобрались, можно идти дальше. Вам непременно нужно снотворное?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я вам уже объяснил, что этот способ куда менее романтичен, чем кажется. Прыгать с крыши неэстетично, можно умереть не сразу. Бросаться под поезд — то же самое. Я хочу сказать, что есть и другие способы.

— Не пойму, к чему вы клоните.

— Я предлагаю иной способ. Более достойный, в чем-то более азартный. Не стану кривить душой, есть примерно один шанс из ста, что вы останетесь живы, но не думаю, что в данных обстоятельствах это вас огорчит.

— Не понимаю, о чем вы.

— И правильно делаете, — ободрил Джессоп, — Я вам еще ничего не растолковал. Боюсь, мне придется зайти издалека, в двух словах этого не объяснишь. Вы не против?

— Какое это имеет значение?

Джессоп, пропустив мимо ушей эту колкость, перешел на серьезный тон.

— Как мне представляется, вы читаете газеты и более или менее в курсе событий, — начал он. — Вы должны были слышать о странных исчезновениях ученых. С год назад пропал некий итальянец, а сравнительно недавно — молодой физик Томас Беттертон.

— Да, — кивнула Хилари, — об этом было в газетах.

— Видите ли, дело обстоит сложнее, чем можно понять из газет. Исчезает куда больше людей, необязательно ученых. Среди них молодые медики, химики, даже один юрист. Мы, разумеется, живем в так называемой свободной стране, и каждый вправе ехать куда ему заблагорассудится, но в создавшихся обстоятельствах нам необходимо знать, почему эти люди уехали из страны, а также куда и как они направились. По собственной воле они на это пошли или их похитили? Может быть, их шантажировали? Как они выбрались из страны, какая организация за этим стоит и каковы ее конечные цели? Вопросов масса, и нам нужны ответы. И вы можете помочь добыть их.

— Я? Каким образом?

— Я собирался как раз перейти к делу Томаса Беттертона. Он исчез два с лишним месяца назад в Париже. В Англии у него осталась безутешная жена — по крайней мере, такой она старалась казаться. Она клялась, что понятия не имеет о том, почему, как и куда он мог отправиться. Может быть, это и так, а может быть, и нет. Кое-кто — и я в том числе — в этом сомневается.

Хилари, поневоле заинтересованная, чуть подалась вперед.

— Мы решили установить за миссис Беттертон деликатное, ненавязчивое наблюдение, — продолжал Джессоп. — Недели две назад она заявила мне, что врач посоветовал ей поехать за границу отдохнуть и отвлечься. В Англии она чувствовала себя плохо: все время докучали репортеры, родственники и услужливые знакомые.

— Могу себе представить, — сухо обронила Хилари.

— Да, понять ее можно. Каждому на ее месте захотелось бы сменить обстановку.

— Вот именно, каждому.

— Да, но дело в том, что у нас в конторе — люди недоверчивые, мы всегда подозреваем худшее. Мы решили проследить за миссис Беттертон. Вчера она, как и собиралась, вылетела из Лондона в Касабланку.

— В Касабланку?

— Вот именно — разумеется, en route [138] По пути (фр.). к другим марокканским достопримечательностям. Все вполне открыто и законно, экскурсии заказаны заранее. Однако может статься, что именно из Марокко миссис Беттертон шагнет в неизвестность.

— Прекрасно, только при чем здесь я? — пожала плечами Хилари.

— При том, миссис Крейвен, что у вас на голове замечательная копна рыжих волос, — усмехнулся Джессоп.

— Волос?

— Да. Отличительная черта миссис Беттертон — волосы. Вы, возможно, слышали, что сегодня при посадке разбился самолет.

— Слышала. Я сама должна была лететь этим рейсом. У меня был на него билет.

— Любопытно. Так вот, этим рейсом летела миссис Беттертон. Она осталась жива. Ее вытащили из-под обломков и отправили в больницу, но врач говорит, что до завтрашнего утра она не доживет.

Начавшая что-то понимать Хилари вопросительно посмотрела на Джессопа.

— Похоже, вы сообразили, какую форму самоубийства я вам предлагаю, — подтвердил тот. — Я хочу, чтобы миссис Беттертон как ни в чем не бывало продолжала путешествовать дальше, а для этого ею должны стать вы.