Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Кончалось письмо бранью, правда, не очень грубой.

— Мисс Холланд получила это сегодня утром, — сказал Нэш.

— А мы удивлялись, почему она до сих пор ничего не получала, — заметил сержант Паркинс.

— Кто же писал? — спросил я.

Ликование Нэша несколько померкло.

— Я очень сожалею. Для одного весьма достойного человека — это будет тяжелым ударом. Но что поделаешь… Возможно, он и сам это подозревал.

— Так чье это письмо? — снова спросил я.

— Мисс Эме Гриффитс.

В тот же день Нэш и Паркинс явились в дом Гриффитса с ордером на арест.

По просьбе Нэша я пошел с ними.

— Доктор очень к вам расположен, — пояснил Нэш. — У него здесь мало друзей. Если вам это не в тягость, мистер Бертон, помогите ему встретить удар.

Хоть миссия была не из приятных, я был рад совершить хоть что-то полезное.

Позвонив, мы спросили мисс Гриффитс, и нас провели в гостиную. Там сидели за чаем Элси Холланд, Меган и Симмингтон.

Нэш действовал очень осмотрительно.

Он попросил Эме выйти, ибо у него есть некое сообщение, касающееся только ее.

Она встала и подошла к нам. Мне показалось, что в глазах у нее мелькнул испуг. Но очевидно, только на миг. Она держалась очень спокойно и уверенно.

— Что случилось? Надеюсь, я вам понадобилась не из-за машины? Я что, опять что-то нарушила?

Она повела нас через холл в небольшой кабинет.

Когда я закрывал дверь гостиной, то увидел, что Симмингтон резко обернулся и привстал… Должно быть, ему как адвокату приходилось присутствовать при арестах, и теперь он почувствовал в поведении Нэша что-то знакомое.

Вот, собственно, и все, на что я успел обратить внимание, прежде чем последовал за полицейскими.

Нэш сделал официальное заявление. Он был очень спокоен и корректен. Он сказал, что мисс Гриффитс придется последовать за ним. У него есть ордер на ее арест. И он предъявил ей обвинение.

Не помню точно какими словами. Но речь шла только о письмах, но не об убийстве.

Эме Гриффитс вскинула голову и расхохоталась.

— Какая чушь! — прогудела она. — Неужели бы я опустилась до таких непристойностей? Да в своем ли вы уме? Я не могла написать ничего подобного!

Нэш предъявил ей письмо, адресованное Элси Холланд.

— И это письмо вы тоже не писали, мисс Гриффитс? — спросил он.

Если она и колебалась, то всего лишь долю секунды.

— Конечно, не писала. Я впервые его вижу.

— Должен довести до вашего сведения, мисс Гриффитс, что вас видели за печатанием этого письма, — невозмутимо сказал Нэш. — Позавчера между одиннадцатью и одиннадцатью тридцатью вечера в Женском институте. Вчера же вы пришли на почту и отправили целую пачку писем…

— Этого письма я не посылала.

— Да, сами не посылали. Покупая марки, вы будто случайно уронили его на пол, чтобы кто-нибудь его подобрал и, ничего не подозревая, бросил в почтовый ящик.

— Я не…

Тут открылась дверь, и вошел Симмингтон.

— Что здесь происходит? — резко спросил он. — Эме, если вас в чем-то обвиняют, вам необходим адвокат. Хотите, я…

Этого испытания она не выдержала. Закрыв лицо руками, шатаясь, она подошла к столу и села.

— Уйдите, Дик, уйдите. Только не вы! Не вы!

— Но вам же нужен адвокат.

— Не вы! Этого я не вынесу. Я не хочу, чтобы вы… все это узнали…

Вероятно, он что-то понял, потому что сдержанно произнес:

— Я приглашу для вас Милдмэя из Эксхемптона. Вы не против?

Она кивнула и залилась слезами.

Симмингтон вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с Оуэном Гриффитсом.

— Что такое? — крикнул Оуэн. — Моя сестра?..

— Сожалею, доктор Гриффитс. Глубоко сожалею. Но мы вынуждены…

— Вы считаете, что письма писала она?

— Боюсь, что это не подлежит сомнению, — сказал Нэш. И, обернувшись к Эме, добавил: — Вам придется пройти с нами, мисс Гриффитс. Вам будет предоставлен адвокат. Обещаю вам.

— Эме! — вырвалось у Оуэна.

Она прошла мимо, не поднимая опущенных глаз.

— Не говори ничего! — взмолилась она. — Не надо ничего говорить. И ради Бога, не смотри ты на меня так!

Полицейские вывели ее из комнаты. Оуэн был словно в трансе.

Немного подождав, я подошел к нему.

— Если я могу чем-то вам помочь, Гриффитс, вы только скажите…

— Эме? Нет, не могу поверить… — точно во сне пробормотал он.

— Может быть, это ошибка? — не слишком уверенно сказал я.

— Она бы так себя не вела… если бы ошибка, — с трудом вымолвил он. — Я никогда не мог представить, что… Мне и сейчас не верится…

Он опустился на стул. Чтобы хоть как-то помочь, я раздобыл спиртное и принес ему. Он выпил залпом и это, кажется, пошло на пользу.

— В первый момент я… это ужасно… Теперь уже легче. Спасибо, Бертон, но вы ничем не можете мне помочь. Никто не может.

Открылась дверь, и вошла Джоанна. Она была очень бледна.

Она подошла к Оуэну и взглянула на меня.

— Уходи, Джерри. Теперь это моя забота.

Выходя, я увидел, что она опустилась возле него на колени.

То что происходило на следующие сутки, я едва ли смогу изложить последовательно. В памяти мелькают лишь отдельные моменты, никак между собой не связанные.

Помню, что Джоанна пришла домой очень бледная и осунувшаяся, и я, пытаясь ее развеселить, спросил:

— Ну-с, и кто же у нас сейчас ангел-хранитель?

Она улыбнулась какой-то жалкой, кривой улыбкой и сказала:

— Он говорит, что я не нужна ему, Джерри. Он очень, очень гордый…

Мы немного помолчали. Затем Джоанна сказала:

— Что-то на Бертонов нынче нет спроса!

— Ничего, милая! — сказал я. — У тебя все-таки есть я, а у меня ты.

Но Джоанна только вздохнула.

— Почему-то сейчас, Джерри, меня это не очень утешает.

Оуэн явился на следующий день и принялся услаждать слух Джоанны бесконечными дифирамбами. И какая она и чудесная, и несравненная, и добрая, и отзывчивая. Сама к нему пришла, сама сказала, что готова выйти за него замуж, если он пожелает. Но он не может этого допустить. Она слишком хороша и слишком чиста, чтобы ее коснулась грязь, которая, несомненно, прилипнет к нему, как только новость попадет в газеты.

Я люблю Джоанну и знаю, что она действительно всегда готова помочь всем страждущим. Но в конце концов возвышенные эти речи мне надоели. Я довольно раздраженно сказал Оуэну, чтобы он умерил свой благородный пыл.

Позже я спустился на Главную улицу, где языки работали уже вовсю. Выяснилось, что Эмили Бартон, в сущности, никогда не доверяла Эме Гриффитс. Супруга бакалейщика с жаром твердила, что у мисс Гриффитс какой-то нехороший взгляд. Она давно это приметила.

Улики против Эме имелись в достаточном количестве, это я узнал от Нэша. При обыске в ее доме нашли страницы, вырезанные из книги, принадлежавшей Эмили Бартон. И нашли не где-нибудь, а в стенном шкафу, под лестницей — они были завернуты в рулон старых обоев.