Агата Кристи - Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Да, помнится, мистер Морлей говорил мне. Может ли это служить аргументом для другой версии?

— Думаете, ее услали специально?

Джепп помолчал.

— Если это не самоубийство, значит, его прикончили. Но почему? Эта версия столь же малоубедительна, как и самоубийство. Похоже, этот доктор был на редкость безобидный малый. Кому понадобилось его убивать?

— А кто мог бы убить его? — решил уточнить Пуаро.

— Кто мог? Да кто угодно. Например, его собственная сестра. Спустилась из их квартиры, зашла в кабинет и выстрелила; или любой из слуг. Его коллегу Райли тоже нельзя исключать. Как и этого мальчугана Альфреда. Наконец, в него мог пальнуть и кто-то из пациентов. — Инспектор помолчал. — Тот же Эмбериотис — ему проще всех было это сделать.

Пуаро кивнул.

— Но в таком случае нам надо выяснить, зачем ему понадобилось это делать.

— Вот именно. Та же проблема, что и с версией о самоубийстве. Какова причина?! Эмбериотис живет в «Савое», стало быть, он весьма состоятелен. Зачем было этому греку убивать безобидного дантиста?

— Вечный камень преткновения — мотив! — Пуаро пожал плечами и добавил: — Такое впечатление, что судьба довольно бездарно распорядилась на этот раз — по ошибке не того обрекла на смерть. Загадочный грек, могущественный банкир, известный детектив — было бы куда логичней, если бы жертвой оказался кто-то из них. Ибо таинственные иностранцы бывают замешаны в шпионаже, смерть могущественных банкиров приносит кому-то огромные барыши, известные детективы опасны для преступников.

— Один только старина Морлей ни для кого не представлял никакой опасности, — мрачно заключил Джепп.

— Не знаю, не знаю…

Джепп живо обернулся к Пуаро.

— У вас что-то имеется?

— Да так, в сущности, ничего особенного.

Пуаро рассказал о том, как Морлей мимоходом упомянул, что всегда запоминает лица и что теперь как раз старается вспомнить, где прежде видел одного из своих пациентов.

Джепп с сомнением посмотрел на Пуаро.

— Что же, вполне возможно. Хотя и несколько притянуто за уши. Но не исключено, что кто-то действительно опасался, что доктор его узнает. Кстати, не показался ли вам подозрительным кто-нибудь из пациентов?

— В приемной я обратил внимание на одного молодого человека, по виду — типичный убийца.

— Как?! — потрясенно воскликнул Джепп.

Но Пуаро лишь лукаво улыбнулся.

— Mon cher [19] Дорогой мой (фр.). , ведь это было, когда я ждал своей очереди. Я нервничал, все меня раздражало, enfin [20] Одним словом (фр.). , я был сам не свой. Все мне казалось ужасно зловещим — приемная, пациенты, даже ковер на лестнице. А на самом деле, я думаю, у этого бедняги просто нестерпимо болел зуб. Вот и все!

— Может, и так, — сказал Джепп. — Однако на всякий случай проверим, кто он, этот ваш потенциальный убийца. Убийство ли, самоубийство — все равно надо проверить каждого. Думаю, в первую очередь следует еще раз поговорить с мисс Морлей. Мы с ней уже перекинулись парой слов. То, что произошло — безусловно, страшный для нее удар, но она не из тех, кто позволяет себе терять самообладание.

Джорджина Морлей, высокая, сурового вида дама, выслушала их и обстоятельно ответила на все вопросы.

— Немыслимо, совершенно немыслимо, — говорила она, подчеркивая каждое слово, — чтобы мой брат покончил с собой!

— Но в противном случае… Вы понимаете, мадемуазель? — проговорил Пуаро.

— Хотите сказать, что это убийство. — Она помолчала. — По правде говоря, этот вариант почти столь же невероятен, как и самоубийство.

— Но совершенно вы его не исключаете?

— Нет… потому… Но, наверное, лучше рассказывать о том, что мне известно наверняка. Например, в каком настроении был брат. Я знаю, что у него не было на уме ничего подобного… не было никакой причины — повторяю, никакой! — чтобы решиться на самоубийство!

— Вы видели его сегодня утром, перед тем как он приступил к работе?

— Конечно, за завтраком.

— Как он держался? Как обычно? Или, может быть, был не в себе?

— Да, немного не в себе. Но не в том смысле, как вы думаете. Он был просто в плохом настроении.

— Почему?

— Сегодня утром ему предстояло принять много больных, а помощницу он отпустил.

— Помощница — это мисс Невилл?

— Да.

— В чем состоит ее работа?

— Она ведет всю его корреспонденцию, регистрационную книгу, заполняет карточки. Кроме того, следит за стерилизацией инструментов, готовит пломбировочный материал. Ну и подает ему, что требуется, когда он работает.

— Давно ли она у него служит?

— Три года. Очень ответственная и преданная девушка. Мы оба очень любим… любили ее.

— Ее вызвали к больной родственнице — так мне сказал ваш брат, — проговорил Пуаро.

— Да, ей сообщили телеграммой, что у ее тетки случился удар. И она утренним поездом отправилась в Сомерсет.

— Надо полагать, это и раздосадовало вашего брата?

— Д-да. — В тоне мисс Морлей чувствовалась некоторая неуверенность. — Вы… вы не подумайте, что брат был таким сухарем, — торопливо добавила она. — Он просто подумал… заподозрил…

— Заподозрил что, мисс Морлей?

— Ну, что она просто… захотела пофилонить… О, поймите меня правильно: я совершенно уверена, что Глэдис сама никогда бы на такое не решилась. Я и Генри сказала то же самое. Но дело в том, что она обручилась с неким молодым человеком, который ей совсем не пара. Генри очень сокрушался, когда узнал. В общем, он подумал, что этот субъект подбил Глэдис прогулять сегодняшний день.

— Вы думаете, такой вариант возможен?

— Нет, уверена, что нет. Глэдис очень совестливая девушка.

— Но молодому человеку такая мысль, по-вашему, могла прийти в голову?

Мисс Морлей негодующе фыркнула.

— Еще бы! Даже не сомневаюсь.

— А чем занимается этот юноша? Как, кстати, его зовут?

— Картер, Фрэнк Картер. Он, кажется, служит… или служил страховым агентом. Месяц с лишним назад он потерял работу, а новую, похоже, еще не нашел. Генри говорил — и, смею думать, не напрасно, — что этот молодой человек законченный негодяй. Глэдис одолжила ему что-то из своих сбережений, и Генри очень негодовал по этому поводу.

Джепп внезапно оживился и, проницательно взглянув на мисс Морлей, спросил:

— Ваш брат, случайно, не убеждал эту девушку расторгнуть помолвку?

— И не раз. Я точно знаю.

— Тогда, наверное, этот Фрэнк Картер затаил злобу против вашего брата.

— Чушь! — гаркнула мисс Морлей молодецким голосом, весьма подходящим для ее гренадерской наружности. — Уж не думаете ли вы, что брата застрелил Фрэнк Картер? Разумеется, Генри советовал Глэдис порвать с этим парнем, но она не слушала его советов, она безумно влюблена в своего Фрэнка.

— Не знаете ли вы, кто еще мог затаить обиду на вашего брата?