Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Совершенно неожиданно ему вспомнился один давний разговор с тетей Милдред. Та тогда сказала про одну даму: «Вид у нее, мой дорогой, совсем придурковатый». И на минуту ее умное милое лицо приобрело на редкость дурацкое, бессмысленное выражение…

Лавиния Пинкертон говорила о выражении лица… человека. Пол она вообще не упоминала. Может быть, ее живое воображение воспроизвело то, что она заметила — как убийца смотрит на свою следующую жертву…

Почти бессознательно Люк повернул к домику мисс Уэйнфлит и прибавил шагу.

Внутренний голос продолжал смущать его:

«Почему именно мужчина — она ведь не говорила „мужчина“ — ты сам решил, что речь идет о мужчине. О Боже, неужели я схожу с ума? Это невозможно… конечно, это невозможно — просто какая-то бессмыслица… Но я должен повидаться с Бриджит. Должен убедиться, что с ней все в порядке… Эти глаза — странные, горящие, желтые глаза. О, я схожу с ума! Преступник — Уитфилд! Не может быть никаких сомнений. Он практически признался!»

И все же, как в каком-то кошмарном сне, он снова и снова видел мисс Уэйнфлит в то мгновение, когда на лице ее отразилось нечто ужасное — и явно безумное…

Низенькая служанка открыла ему дверь. Немного удивленная его необычным видом, она произнесла:

— Леди бышла. Бне так сказала бисс Уэйнфлит. Пойду посботрю, доба ли она.

Оттолкнув ее, он вбежал в гостиную. Эмили бросилась наверх. Вернулась она запыхавшись и доложила:

— Хозяйки тоже нет дома.

Люк схватил ее за плечи.

— Куда они пошли? Какой дорогой?

Она изумленно смотрела на него.

— Должно быть, они бышли через заднюю дверь. Если бы через парадную, я бы убидела — окна кухни смотрят как раз на него.

Люк выскочил из дома в крошечный садик, а оттуда на улицу. Какой-то человек подрезал там живую изгородь.

Люк подошел к нему и, стараясь не выдать волнения, задал вопрос.

— Две леди? — неспешно переспросил незнакомец. — Да. Некоторое время назад. Я обедал здесь под изгородью. Наверное, они не заметили меня.

— А в какую сторону они пошли?

Люк отчаянно пытался говорить нормальным голосом. И все же ему не удалось скрыть своего волнения. Немного удивленный, незнакомец степенно ответил:

— Через поля… Вон туда. А дальше — не знаю.

Люк поблагодарил его и бросился бежать. Тревога, страшная тревога подгоняла его. Он должен догнать их, должен! Может быть, он сошел с ума. По всей вероятности, они просто мирно гуляют, но что-то внутри него настойчиво его подгоняло. Скорее! Скорее!

Позади остались два поля. Он в сомнении остановился. Куда дальше?

И тут услышал голос — слабый, отдаленный, но такой знакомый:

— Люк! На помощь!

И снова:

— Люк…

Он ринулся в лес, по крику безошибочно определив направление. Теперь звуков стало больше — кто-то боролся, задыхался, сдавленно вскрикивал. Он выскочил на поляну как раз вовремя и успел оторвать обезумевшую старуху от Бриджит, а затем держал ее, сопротивлявшуюся, бесившуюся, проклинавшую, пока наконец она не затихла у него в руках.

— И все-таки я ничего не понимаю, — произнес лорд Уитфилд. Он силился сохранить достоинство, но за внешней самоуверенностью скрывалась весьма жалкая растерянность. Он никак не мог постичь неслыханные вещи, о которых ему только что поведали.

— Дело вот в чем, — терпеливо объяснял Баттл. — Во-первых, в их роду случались случаи безумия. Мы это установили. В аристократических семействах это не редкость. Полагаю, и у мисс Уэйнфлит была к этому такая предрасположенность. К тому же она была полна амбиций — но ее планы расстроились. Она потерпела фиаско — сначала в карьере, потом в делах сердечных… — Он смущенно кашлянул. — Насколько я понимаю, именно вы отвергли ее, а не наоборот?

Лорд Уитфилд холодно заметил:

— Мне не нравится слово «отвергли».

Инспектор Баттл поспешил поправиться:

— Именно вы расторгли помолвку?

— Хм… да.

— Расскажите, Гордон, почему, — попросила Бриджит.

Лорд Уитфилд слегка покраснел.

— Ну хорошо, если это так необходимо. У Гонории была канарейка, которую она очень любила. И часто кормила сахаром прямо изо рта. Но однажды птичка ни с того ни с сего сильно ее клюнула. Гонория так рассвирепела, что схватила ее и… свернула ей шею! После этого случая я… уже не мог испытывать к ней прежние чувства. И сказал, что, мне кажется, мы оба совершили ошибку.

Баттл ободряюще кивнул.

— Вот тут все и началось! Она призналась мисс Конвей, что с тех пор все ее помыслы и, несомненно, незаурядные способности были подчинены одной цели.

— Добиться любой ценой, чтобы меня осудили как убийцу? — с сомнением переспросил лорд Уитфилд. — Не могу поверить.

— Но это правда, Гордон, — вмешалась Бриджит. — Вы же сами удивлялись странному стечению обстоятельств, при которых ваши обидчики непременно вскоре погибали.

— На то были причины.

— Не причины, а причина — Гонория Уэйнфлит! Поймите же, Гордон, что не Провидение столкнуло Томми Пирса с подоконника и покончило с остальными. А Гонория!

Лорд Уитфилд упрямо покачал головой.

— Мне все это представляется совершенно невероятным!

— Так, говорите, сегодня утром вам кто-то позвонил? — спросил Баттл.

— Да, — около двенадцати часов. Меня попросили немедленно пойти в лес Шоу, поскольку вы, Бриджит, якобы хотели мне что-то сказать. Причем я должен отправиться туда пешком, а не на машине.

Баттл кивнул.

— Вот именно. И это был бы конец. Мисс Конвей нашли бы с перерезанным горлом, и рядом — ваш нож с отпечатками ваших пальцев! А вас самого видели бы поблизости приблизительно в то же самое время! Будьте уверены, вам бы не удалось оправдаться. Любой состав присяжных признал бы вас виновным.

— Меня?! — воскликнул пораженный лорд Уитфилд. — Неужели кто-то поверил бы, что я на такое способен?

— Только не я, Гордон, — мягко сказала Бриджит. — Я никогда не верила.

Лорд Уитфилд холодно посмотрел на нее и чопорно произнес:

— Учитывая мою репутацию и положение в графстве, не думаю, что хоть кто-нибудь — даже на мгновение — поверил бы в подобное чудовищное обвинение!

Гордо расправив плечи, он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

— Он никогда не поймет, насколько реальной была угроза! — сказал Люк. А затем обратился к Бриджит — А теперь расскажи нам, когда ты начала подозревать Гонорию Уэйнфлит.

— Когда ты сообщил, что убийца — Гордон. Я не могла поверить! Понимаешь я его прекрасно знаю. Я проработала у него секретаршей целых два года! И изучила его вдоль и поперек! Мне было известно, что он самодовольный и ограниченный человек, поглощенный только самим собой, однако вместе с тем я точно знала, какой он добрый и почти до нелепости мягкосердечный. Он не мог убить даже осу. Эта история о том, будто он убил канарейку мисс Уэйнфлит, сразу меня насторожила. Он просто не смог бы такое сделать. Однажды он рассказал мне, что разорвал свою помолвку. А ты твердил, что помолвку разорвала она. В это я еще как-то могла поверить — в то, что гордость не позволила ему признаться, что это она отвергла его. Но вот история с канарейкой! Гордон просто не смог бы такое сотворить! Он даже в охоте никогда не принимает участия — при одном виде убитой дичи ему становится дурно.