Эшли Уивер - Странная месть

– Вы любили Изабель, – сразу же догадалась я. Возникло такое ощущение, что я знала это с самого начала.

Улыбка тронула уголки его губ.

– Да. Я всегда любил ее.

Еще один мужчина, попавший под чары Изабель. Я вспомнила слова Лаурель о том, что в Изабель мог быть влюблен кто-то еще, не только Реджи. Видимо, поэтому Уинтерс и написал ее портрет.

– Она отвечала вам взаимностью? – спросила я.

– Какое-то время мы были любовниками. – Художник произнес это без всякого смущения, глядя мне прямо в глаза. – Но ее не интересовали длительные и прочные отношения. Изабель всегда делала все, что хотела, с тем, кого хотела.

Я кивнула. У меня создалось такое же впечатление. Интересно, знал ли о ее связи с мистером Уинтерсом Реджи Лайонс.

– Не хотелось бы плохо говорить о ней, – продолжил художник, – но в ней было мало тепла и любви.

– Я так вообще ее почти не знала, – заметила я.

– Это мне известно.

– А вы получали от нее весточки, когда она была в Кении?

– Письмо. Всего один раз. Очень характерное. Только Изабель могла отправить такое послание, короткое и сухое, без всяких там выражений чувств. Писала, как она счастлива, что живет в Африке, и ни за что и никогда не вернется в Англию. Я воспринял это особенно мучительно.

Уинтерс поднял на меня глаза и улыбнулся, и я не заметила в его взгляде горечи. Тогда я задумалась: любил ли он Изабель так сильно, что готов был простить все грехи, или же он превосходный актер, убивший ее, чтобы отомстить за всю причиненную боль? Возможно, он мужчина страстный и вполне мог решиться на крайнюю меру и взять в руки кинжал или нож?

Или же он просто несчастный и тихий человек, сердце которого разбила бессердечная женщина? Внезапно я рассердилась на себя за то, что оказалась в подобной ситуации и вынуждена выискивать в людях признаки виновности. В людях, которые при других обстоятельствах просто нравились бы мне.

Я уже было приготовилась сказать нечто утешительное, но тут страдальческая гримаса на его лице сменилась характерной отстраненной улыбкой.

– Что ж, на сегодня, думаю, достаточно, миссис Эймс. Возможно, продолжим завтра.

Майло не оказалось в нашей спальне, когда я зашла туда переодеться к обеду. Я, конечно, могла бы остаться и в синем вечернем платье, но очень замерзла и решила надеть что-то более теплое. Выбрала платье из винно-красного бархата, а затем спустилась вниз, где уже созывали к обеду.

– Ну, как прошел сеанс с мистером Уинтерсом? – тихо осведомился Майло, пока мы шли в обеденный зал. – Удалось сохранить одежду в неприкосновенности?

– С трудом, – парировала я.

Я надеялась хотя бы немного расслабиться за обедом, но почти сразу же поняла, что не получится: за столом сохранялась напряженная атмосфера.

Раскрасневшийся Реджи явно чувствовал себя не в своей тарелке. Беатрис была полностью погружена в свои мысли.

Я весь день проторчала в оранжерее с мистером Уинтерсом, а в это время в доме наверняка что-то произошло.

Долго гадать на эту тему мне не пришлось.

– Этот инспектор Ласло снова приходил сегодня, – сообщил Реджи и сделал большой глоток вина из бокала. Я заметила, что его пальцы слегка дрожат.

Я немного удивилась, что инспектор не выразил желания пообщаться со мной, но одновременно и испытала облегчение. Мне не хотелось больше иметь с ним дел, ну разве в случае крайней необходимости.

Я взглянула на свою кузину и увидела, что она покраснела. Наверняка говорила с красавцем инспектором. Нужно будет расспросить ее об этом позже.

– Сообщил что-нибудь интересное? – спросил Майло, без особого, впрочем, интереса.

А вот где был он сам весь день, хотелось бы знать? Я почему-то подозревала, что время он проводил вовсе не с Люсиндой Лайонс. Он до сих пор злился на нее за то, что она подвергла Ромео опасности. Майло редко воспринимал что-либо близко к сердцу, но издевательств над лошадьми не терпел.

Реджи взглянул на Беатрис, и та еле заметно кивнула.

Тогда Реджи откашлялся и поправил воротник рубашки. Он явно не знал, с чего лучше начать.

– Он сказал… похоже, что… – Тут он умолк, и за него продолжила Беатрис. Голос ее звучал холодно и сухо:

– Перед тем как Изабель нанесли смертельные ножевые ранения, она была чем-то отравлена.

– Отравлена? – воскликнула Лаурель.

Несмотря на изумление, мне удалось сохранить присутствие духа, и я быстро обвела глазами стол в надежде увидеть реакцию всех присутствующих. Люсинда удивленно приподняла брови. Фрида побледнела, мистер Коллинз нахмурился. Мистер Уинтерс, как обычно, не выражал никаких эмоций. Его, похоже, интересовала только еда на тарелке.

– Да, – подтвердила Беатрис. – Он выразился вполне определенно. Судмедэксперты считают, что это таллий.

Так, значит, не цианистый калий. Вот это действительно странно. Два смертельно опасных яда гуляют по дому, а Изабель убивают ударами ножа. Нет, определенно странно.

– И что все это означает? – спросил мистер Коллинз.

– Да ничего особенного, – ответила Беатрис. – И потом, какая разница. Кто-то твердо вознамерился ее убить. И преуспел.

– Или же ее пытались убить двое, – тихо добавила Лаурель.

Я взглянула на кузину. А ведь она права. Неужели это действительно означает, что Изабель Ван Аллен пытался убить не один человек? Ведь мотивов у многих было предостаточно. Но мне отчаянно не хотелось верить, что по дому разгуливает уже не один преступник, а целых два.

Более того, отравление ядом – это предумышленное убийство. Заколоть человека кинжалом можно и в порыве гнева, но в применении яда кроется расчет. Похоже, эти способы указывают на двух совершенно разных убийц.

– Просто не в силах выносить это более, – произнес Реджи, потирая ладонью лицо.

– Все обойдется, Реджи, не переживай, – тихо сказала Лаурель. – Все будет хорошо, я просто уверена в этом.

– В любом случае нет никакого смысла так волноваться и сходить с ума по этому поводу, – заметила Беатрис. – Мы и прежде переживали штормы и бури, переживем и сейчас.

Реджи взглянул на сестру и немного расслабился – так убедительно она говорила.

И все мы вновь принялись за еду, хотя и без особого энтузиазма. Я была удивлена этим последним поворотом событий, хотя, наверное, удивляться было нечему. В ночь накануне убийства Изабель Ван Аллен вдруг почувствовала себя плохо. Еще тогда я подумала, что за этим кроется чей-то злой умысел. Вполне возможно, это было вызвано ядом. Его могли подсунуть ей за обедом. Вот за этим самым столом. Одного этого достаточно, чтобы сейчас потерять аппетит.

Я подумала о мистере Робертсе, который до сих пор находился в своей комнате, хотя ему стало значительно лучше. Может, и ему досталась небольшая толика яда? Очень даже возможно. И если так, то или это было сделано нарочно, с какой-то пока неясной целью, или же он стал побочной жертвой нападения на Изабель Ван Аллен.