Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе [with w_cat]

— Аминь! — с жаром откликнулась Доркас. — Не называя никого по имени, скажу — есть один в этом доме, кого никто из нас никогда терпеть не мог! То был черный час, когда его тень впервые упала на порог этого дома.

Пуаро подождал, пока ее возмущение уляжется, а потом деловым тоном продолжал спрашивать:

— Давайте вернемся к ссоре. Когда вы о ней услышали?

— Видите ли, сэр, мне вчера случилось проходить по холлу…

— В какое время это было?

— Я не могу сказать точно, сэр, но еще задолго до чая. Может, в четыре часа… а может, немного позже. Так вот, сэр, иду я, значит, и вдруг слышу голоса, очень громкие и сердитые. Не то чтобы я собиралась слушать… но так уж случилось. Я остановилась. Дверь была закрыта, но госпожа говорила очень резко и громко, и мне ясно было слышно, что она говорит. «Вы мне лгали, вы обманули меня!» — сказала она. Я не слышала, что ответил мистер Инглторп. Он говорил гораздо тише, чем она… но миссис Инглторп ответила: «Как вы смеете? Я содержала, одевала и кормила вас! Вы обязаны мне всем! И вот как вы мне отплатили! Принеся позор нашему имени!» Я опять не услышала, что он сказал, но она продолжала: «Что бы вы ни говорили, это не имеет значения. Я отчетливо вижу свой долг. Я все решила. Не думайте, что страх перед оглаской или скандал между мужем и женой смогут удержать меня». Потом мне показалось, что они выходят, и я быстро ушла.

— Вы уверены, что слышали голос именно мистера Инглторпа?

— О да, сэр! Чей же еще голос это мог быть?

— Ну а что случилось потом?

— Позже я вернулась в холл, но все было тихо. В пять часов миссис Инглторп позвонила в колокольчик и попросила меня принести в будуар чашку чаю… Никакой еды… только чай. Выглядела она ужасно — такая бледная и расстроенная. «Доркас, — сказала она, — я пережила большой шок». — «Мне очень жаль, мэм, — ответила я. — Но вы почувствуете себя лучше, мэм, после чашки крепкого горячего чая!» Она держала что-то в руке. Я не знаю, было это письмо или просто листок бумаги, но на нем было что-то написано, и госпожа все время смотрела на этот листок, как будто не могла поверить своим глазам. «Всего несколько слов, — прошептала она, будто забыла, что я рядом, — и все изменилось!» А потом она мне вдруг и говорит: «Никогда не верьте мужчинам, Доркас! Они этого не стоят!» Я поспешила уйти и принесла ей чашку хорошего крепкого чая. Миссис Инглторп меня поблагодарила и сказала, что, наверное, почувствует себя лучше, когда его выпьет. «Я не знаю, что делать, — поделилась она. — Скандал между мужем и женой — ужасная вещь, Доркас! Если бы я могла, то лучше бы все это замяла». Тут вошла миссис Кавендиш, и госпожа больше ничего не сказала.

— У нее в руке все еще было письмо или какая-то бумажка?

— Да, сэр.

— Как вы думаете, что она сделала потом с этим письмом?

— Гм… я не знаю, сэр. Может, заперла его в свой фиолетовый портфель.

— В нем она обычно держала важные бумаги?

— Да, сэр. Каждое утро приносила его с собой и каждый вечер брала наверх.

— Когда она потеряла от него ключ?

— Вчера в полдень заметила, что ключа нет, и велела, чтобы я хорошенько его поискала. Она очень рассердилась.

— Но у нее был дубликат?

— О да, сэр!

Доркас с большим удивлением смотрела на Пуаро. По правде говоря, я тоже. Как он узнал про потерянный ключ? Пуаро улыбнулся:

— Это неважно, Доркас! Знать — моя обязанность. Вот этот ключ был потерян? — И он вынул из своего кармана ключ, который нашел наверху, в замке портфеля.

Доркас смотрела на него так, что казалось, ее глаза вот-вот выскочат из орбит.

— Да, сэр, это действительно он. Где вы его нашли? Я его везде искала.

— О-о! Видите ли, вчера он был не на том месте, где оказался сегодня. А теперь давайте перейдем к другому вопросу. У вашей хозяйки было темно-зеленое платье?

Такой неожиданный вопрос крайне озадачил Доркас.

— Нет, сэр.

— Вы вполне уверены?

— О да, сэр.

— Есть у кого-нибудь другого в доме зеленое платье?

Доркас задумалась.

— У мисс Цинтии есть зеленое вечернее платье.

— Светло- или темно-зеленое?

— Светло-зеленое, сэр. Из материи, которая называется шифон.

— О, это не то, что мне нужно. И ни у кого другого в доме нет ничего зеленого?

— Нет, сэр… я такого не знаю.

По лицу Пуаро нельзя было прочитать, огорчило его это или нет. Он только заметил:

— Хорошо, оставим наряды в покое и продолжим наш разговор. Есть ли у вас основания думать, что ваша госпожа прошлой ночью принимала снотворные порошки?

— Прошлой ночью нет, сэр. Я знаю, что прошлой ночью не принимала.

— Почему вы так уверены?

— Потому что коробочка была пустая. Последний порошок она приняла два дня назад и больше не заказывала.

— Вы в этом вполне уверены?

— Конечно, сэр.

— Тогда этот вопрос ясен. Между прочим, вчера ваша госпожа не просила вас подписать какую-нибудь бумагу?

— Подписать бумагу? Нет, сэр.

— Вчера, когда пришли мистер Гастингс и мистер Лоуренс, ваша хозяйка писала письма. Вы не могли бы сказать, кому они были адресованы?

— Боюсь, не могла бы, сэр. Вечером меня не было. Может, вам это скажет Анни, хотя она легкомысленная и небрежная девушка. Так и не убрала вчера вечером кофейные чашки. Вот так и случается каждый раз, когда меня нет, чтобы за всем присмотреть!

Пуаро предостерегающе поднял руку:

— Раз чашки не были убраны, Доркас, прошу вас, пусть они еще постоят. Я хочу их посмотреть.

— Очень хорошо, сэр.

— В котором часу вчера вы ушли?

— Около шести часов, сэр.

— Благодарю вас, Доркас! Это все, о чем я хотел вас просить. — Он встал и подошел к окну. — Я восторгался этими цветами. Между прочим, сколько вы нанимаете садовников?

— Теперь только троих, сэр. До войны их было пять. Раньше все было, как и положено в доме джентльмена. Вам бы тогда посмотреть, сэр! Все было прекрасно. А теперь только старый Мэннинг и молодой Уильям. Да еще новомодная садовница… в брюках и все такое. Ах, скверные времена, сэр!