Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе [with w_cat]

— Пятно стеарина? О нет, сэр. У миссис Инглторп не было свечи, только настольная лампа.

— В таком случае, если бы на полу было большое стеариновое пятно от свечи, полагаю, вы его обязательно заметили бы?

— Да, сэр, и убрала бы с помощью куска промокательной бумаги и горячего утюга.

Затем Пуаро повторил вопрос, который уже задавал Доркас:

— У вашей госпожи было зеленое платье?

— Нет, сэр.

— Ни накидки, ни пелерины, ни — как это называется — спортивного пальто?

— Не зеленого цвета, сэр.

— И ни у кого другого в доме?

Анни задумалась.

— Нет, сэр.

— Вы в этом уверены?

— Вполне уверена.

— Bien! Это все, что я хотел знать. Большое спасибо.

С нервным смешком, скрипя на каждом шагу башмаками, Анни вышла из комнаты. Мое с трудом сдерживаемое возбуждение вырвалось наружу.

— Пуаро! — закричал я. — Поздравляю вас! Это великое открытие.

— Что именно?

— То, что не кофе, а какао было отравлено. Это все объясняет! Конечно, яд не подействовал до раннего утра, потому что какао было выпито лишь посреди ночи.

— Значит, вы полагаете, что именно какао (хорошо запомните мои слова, Гастингс, именно какао!) содержало стрихнин?

— Разумеется! Соль на подносе… Что это еще могло быть?

— Это могла быть соль, — спокойно ответил Пуаро.

Я пожал плечами. Не было никакого смысла с ним спорить, если он был склонен воспринимать это таким образом. У меня (уже не впервые) мелькнула мысль, что бедняга Пуаро постарел, и я подумал, как важно, что он общается с человеком, мышление которого более восприимчиво.

Пуаро спокойно смотрел на меня; в глазах у него светились искорки.

— Вы недовольны мною, mon ami?

— Мой дорогой Пуаро, — холодно произнес я. — Мне не подобает вам диктовать. Вы имеете право на свою точку зрения, так же как и я — на мою.

— В высшей степени справедливое замечание, — улыбнулся Пуаро, быстро поднимаясь на ноги. — Я покончил с этой комнатой. Между прочим, чей это меньший по размеру стол-бюро там, в углу?

— Мистера Инглторпа.

— О-о! — Пуаро попытался утопить покатую крышку и открыть бюро. — Заперто! Может быть, его откроет один из ключей миссис Инглторп?

Он попробовал несколько ключей из связки, поворачивая и крутя их опытной рукой. И наконец радостно воскликнул:

— Voila! Ключ другой, но открыть стол им можно! — Он откатил назад крышку и быстрым взглядом окинул аккуратно сложенные бумаги. Но, к моему удивлению, не стал их просматривать. Лишь, запирая бюро, с похвалой заметил: — Этот мистер Инглторп, несомненно, любит порядок и систему.

В устах Пуаро это была величайшая похвала, какой можно удостоить человека.

Он продолжил что-то отрывисто и бессвязно бормотать, а я опять подумал, что мой бедный друг уже не тот, каким был прежде.

— В его столе не было марок… но могли быть… Не так ли, mon ami? Могли быть? Да, могли. Ну что же… — Пуаро оглядел комнату еще раз. — Будуар больше ничего не может нам сказать. Он открыл нам немного. Только это.

Пуаро вынул из кармана смятый конверт и передал его мне. Это была довольно странная находка. Обычный старый, грязный конверт, на котором было беспорядочно нацарапано несколько слов. Вот так это выглядело:

Глава 5

«Ведь это не стрихнин, нет?»

— Где вы это нашли? — с живейшим интересом спросил я.

— В корзине для ненужных бумаг. Узнаете почерк?

— Да, это почерк миссис Инглторп. Но что это значит?

Пуаро пожал плечами:

— Не могу сказать, но это наводит на размышления.

У меня промелькнула странная мысль. Может быть, у миссис Инглторп не все в порядке с рассудком и ею овладела фантастическая идея, что она одержима дьяволом? А если так, то не могла ли она сама покончить с собой?

Я только было собрался изложить эту догадку, как меня поразили неожиданные слова Пуаро:

— Теперь пойдемте и осмотрим кофейные чашки.

— Мой дорогой Пуаро! Какой в этом смысл теперь, когда мы знаем о какао?

— О la la! Это злосчастное какао! — насмешливо воскликнул Пуаро и с явным удовольствием рассмеялся, воздевая руки к небесам в притворном отчаянии.

Я не мог не счесть это самым дурным вкусом.

— И как бы то ни было, — сказал я с усилившейся холодностью, — поскольку миссис Инглторп взяла кофе с собой наверх, я не понимаю, что вы надеетесь найти. Разве что предполагаете обнаружить на подносе рядом с кофе пакет со стрихнином!

Пуаро сразу посерьезнел.

— Полно, полно, друг мой. — Он взял меня под руку. — Ne vous fachez pas! Разрешите мне поинтересоваться кофейными чашками, и я отнесусь с уважением к вашему какао! Договорились?

Он был так необычно комичен, что я невольно засмеялся, и мы вместе отправились в гостиную, где кофейные чашки и поднос стояли нетронутыми.

Пуаро снова заставил меня описать события предыдущего вечера. Он слушал очень внимательно, сверяя с моим рассказом место каждой чашки.

— Итак, миссис Кавендиш стояла около подноса и разливала кофе. Так! Потом прошла через комнату к окну, где сидели вы с мадемуазель Цинтией. Да. Вот три чашки. И на каминной доске чашка с наполовину выпитым кофе, очевидно, мистера Лоуренса. А та, что на подносе?

— Джона Кавендиша. Я видел, как он ее туда поставил.

— Хорошо. Одна, две, три, четыре, пять… А где в таком случае чашка мистера Инглторпа?

— Он не пьет кофе.

— Все объяснено. Один момент, друг мой!

С величайшей осторожностью Пуаро взял (предварительно попробовав содержимое) по одной-две капли из каждой чашки, разлил их по разным пробиркам, закрыл и спрятал. Я с любопытством наблюдал, как менялось выражение его лица. Оно было то полуозадаченное, то полууспокоенное.

— Bien , — сказал он наконец. — Совершенно очевидно! У меня была одна мысль… но я явно ошибался. Да, вообще ошибся. И все-таки это странно. Но неважно… — И, пожав плечами характерным для него жестом, отбросил беспокоившую его мысль.