Роберт Гулик - Убийство в Кантоне

— Сегодня день рождения Гуаньинь, богини милосердия. Храм будет битком набит.

Миновав внешние ворота храмовой территории, они словно очутились на ночной ярмарке. Вдоль выложенной каменными плитами дорожки, ведущей к мраморной лестнице монументального строения, были установлены столбики, соединенные между собой разноцветными гирляндами фонариков. По обе стороны дорожки стояли ряды лотков, предлагающих изобилие товаров: от священных книг до детских игрушек, от засахаренных фруктов до четок. Разносчики масляных пирогов продирались сквозь толпу, пронзительными голосами расхваливая свой товар.

Судья Ди оглядел бурлящую толпу и с раздражением сказал Дао Ганю:

— Не повезло нам! Как можно отыскать человека в такой ужасной толчее? И где эта знаменитая пагода?

Дао Гань ткнул пальцем в небо. За главным зданием высились девять этажей Цветочной пагоды со шпилем, увенчанным золотым шаром, сияющим в лунном свете. Сквозь шум толпы до судьи Ди донеслось позвякивание маленьких серебряных колокольчиков, висящих под изогнутыми крышами каждого из этажей.

— Прекрасное сооружение, — с удовлетворением отметил судья.

Сделав еще несколько шагов, судья заметил в зарослях высокого бамбука чайный павильон. Помещение оказалось пустым: люди были слишком возбуждены праздником, и ни у кого не оставалось времени на неспешную чашку чаю. Перед входом стояли две броско одетые женщины под присмотром старой карги, прислонившейся к дверному косяку и ковырявшейся в зубах. Судья Ди внезапно застыл на месте.

— Иди пока в храм и оглядись там, — велел он Дао Ганю. — Я тебя сейчас догоню.

И сам направился к павильону. Девица пониже ростом была молода и не лишена привлекательности, но та, что повыше, выглядела лет на тридцать, и толстый слой пудры и румян на ее лице был не в состоянии скрыть разрушительных следов ее ремесла. Старая карга поспешно растолкала девиц и угодливо обратилась к судье на кантонском диалекте.

— Я бы хотел поговорить с вашими девушками, — оборвал он ее неразборчивые речи. — Они понимают северный язык?

— Поговорить? Что за вздор! Либо дело делать, либо ничего! — проскрежетала карга на чудовищном северокитайском. — Шестьдесят медяков. В доме позади храма.

Старшая девица, до этого вяло разглядывавшая судью, вдруг пылко заговорила на чистом северном наречии:

— Пожалуйста, возьмите меня, сударь!

— Пугало можете забирать за тридцать! — глумливо проверещала карга. — Но почему бы не заплатить шестьдесят за эту юную очаровательную курочку?

Он извлек из рукава пригоршню медяков и отдал их старухе.

— Я беру высокую, — отрезал он. — Но сначала хочу с ней немного побеседовать. Я привередлив.

— Этого слова я не знаю, но за эти деньги вы можете делать с ней, что вам угодно! А то она стоит мне больше, чем приносит!

Судья жестом приказал девице следовать за ним в павильон. Они сели за маленький столик, и он заказал у презрительно скалящегося прислужника чайник и блюдо сушеных дынных семечек и засахаренных фруктов.

— Что это вы замышляете? — опасливо проговорила девица.

— Просто хочу для разнообразия поговорить на родном языке. Скажи мне, как тебя занесло так далеко на юг?

— Вам это будет неинтересно.

— Позволь мне судить самому. Вот, выпей чаю.

Она жадно припала к чашке, поела засахаренных фруктов и угрюмо заговорила:

— Я была глупа, а вдобавок мне не повезло. Десять лет назад я влюбилась в разъезжего торговца шелком из Цзянсу, который приходил есть лапшу в лавку моего отца, и сбежала с ним. И пару лет все было чудесно. Мне нравилось разъезжать туда-сюда, а он меня не обижал.

Но когда дела привели его в Кантон, я родила ему здесь дочь. Конечно же, он очень разозлился, что родился не мальчик, и утопил младенца. Потом он увлекся местной девицей и решил от меня избавиться. Но здесь трудно продать необученную женщину с севера. На больших цветочных лодках клиентов обслуживают только местные или же северянки, хорошо умеющие петь и танцевать, поэтому он за бесценок продал меня танка.

— Танка? — переспросил судья. — Кто это такие?

Девица торопливо сунула в рот целый засахаренный фрукт и заговорила с набитым ртом:

— Их еще называют «людьми на воде», они, знаете, совсем не как мы. Кантонцы их презирают. Говорят, они происходят от тех дикарей, что жили здесь больше тысячи лет назад, прежде чем на юг пришли китайцы. Они должны жить на своих лодках, пришвартованных на реке невдалеке от таможни. Там они рождаются, совокупляются и умирают. Им не дозволено обитать на суше и вступать в брак с китайцами.

Судья Ди кивнул. Теперь он припомнил, что танка почитаются отверженными и подчиняются особым законам, строго ограничивающим их деятельность.

— Мне пришлось работать в одном из их плавучих борделей, — продолжила она уже членораздельно. — Они говорят на своем чудном языке, лопочут по-своему, будто обезьяны. Вы бы их послушали! А их женщины вечно возятся со всякими зельями и отравами. Эти люди вымещали на мне всю свою злобу к китайцам: кормили объедками, а из одежды у меня была только грязная набедренная повязка. Клиенты в основном из чужеземных матросов, ведь ни в какой китайский бордель их, разумеется, не пустят. В общем, можете себе представить мою жизнь!

Она шмыгнула носом и схватила еще один фрукт.

— Своих-то женщин танка сами боятся, потому что половина из них колдуньи, но со мной они обращались, как с ничтожнейшей из рабынь. На своих пьяных оргиях они заставляли меня часами напролет совершенно голой исполнять отвратительные пляски и лупили меня веслом, когда я падала от усталости. А их женщины вечно измывались надо мной, крича, что все китаянки шлюхи, а китайцы предпочитают женщин танка. Больше всего они похвалялись каким-то знатным китайцем, который тайно вступил в брак с женщиной танка, а их сын стал великим воином и называл императора дядей. Можете себе вообразить? Какое же я испытала облегчение, когда меня продали в городской бордель, не самого высокого класса, но все же китайский! Вот там я и работаю последние пять лет. Поймите, я не жалуюсь! У меня было три счастливых года, а многие ли женщины могут сказать о себе такое?

Судья Ди подумал, что теперь, обретя ее доверие, он может заговорить на тему, действительно его интересующую.

— Послушай, — начал он, — я попал в несколько затруднительное положение. Пару дней назад я должен был встретиться здесь с приятелем, он тоже с севера. Но я застрял на реке и прибыл в Кантон только сегодня. Не знаю, где он остановился, однако уверен, что где-то поблизости, иначе зачем бы ему назначать встречу в этом храме? Если он не уехал из города, то должен быть где-то рядом. Поскольку твое ремесло заставляет обращать внимание на проходящих мужчин, могло случиться, что ты его заметила. Высокий привлекательный малый лет тридцати, с виду такой надменный. Маленькие усики, без бороды и бакенбард.