Роберт Гулик - Убийство в Кантоне

— Это клетка, в которой цензор держал своего сверчка, — хрипло проговорил судья. — Есть еще что-нибудь?

Дао Гань пошарил и развел руками.

— Больше ничего.

Во дворе послышались голоса. Дверь открыл монах, почтительно пропуская в мертвецкую тучного осанистого человека в длинном шафрановом одеянии. Плечи его накрывала пурпурная накидка. Он низко поклонился, и свет упал на его круглую, чисто выбритую голову. Его помощник опустился на колени рядом с настоятелем.

Заметив за дверью группу монахов, пытавшихся заглянуть внутрь, судья Ди строго обратился к настоятелю:

— Я сказал, только вы и ваш помощник, разве непонятно? Немедленно отошлите всех остальных!

Перепуганный настоятель разинул рот, но оттуда донеслось лишь бессвязное бульканье. Тогда его помощник сам велел монахам убираться восвояси.

— Закройте дверь! — приказал судья Ди и обернулся к настоятелю: — Успокойтесь же, наконец! — Показав на труп, он спросил: — Как умер этот человек?

Настоятель пришел в себя и дрожащим голосом ответил:

— Мы… мы… совершенно не осведомлены о причине его смерти, ваше превосходительство! Этого бедолагу принесли сюда мертвым, мы сжигаем их из милосердия…

— Полагаю, вам известен закон, — оборвал его судья. — Ни один труп не должен быть кремирован, из милосердия или как-то иначе, без надлежащим образом оформленного свидетельства о смерти и уведомления властей.

— Но именно суд направил сюда это тело, ваше превосходительство! — возопил настоятель. — Два стражника принесли его сюда на носилках. Они сказали, что это труп неизвестного бродяги. Я лично расписался в получении.

— Это меняет дело, — кивнул судья Ди. — Сейчас вы оба можете идти. Оставайтесь в своих покоях. Возможно, позже мне понадобится задать вам еще несколько вопросов.

Как только они вышли из мертвецкой, судья сказал Дао Ганю:

— Я должен знать, где и каким образом его обнаружили стражники, и хочу видеть отчет судебного медика. Мне непонятно, почему стражники оставили в рукаве серебряную клетку — вещь старинную и дорогую. Немедленно отправляйся в управу и допроси градоначальника, судебного медика и тех, кто обнаружил тело. Сообщи им, что покойный был тайным дознавателем из столицы, посланным сюда моим приказом. Я еще раз здесь все осмотрю и вернусь во дворец.

Когда носилки Цзяо Тая поставили у боковых ворот дворца, до полуночи оставался всего час. Он велел носильщикам нести его кружной дорогой в надежде, что ночная прохлада освежит голову. Увы, надежда не оправдалась.

Судью Ди он обнаружил сидящим за большим столом. Подперев голову кулаками, он изучал развернутую перед ним большую карту города. Цзяо Тай приветствовал хозяина, и тот устало произнес:

— Садись! Мы нашли цензора. Убитого.

Судья поведал Цзяо Таю о разговоре Дао Ганя со слепой девушкой и как по следу Золотого Колокольчика они нашли в храме мертвое тело цензора. Прервав взволнованные расспросы Цзяо Тая, он продолжил:

— После того как труп доставили во дворец, я приказал губернаторскому лекарю провести вскрытие. Он обнаружил, что цензор был отравлен коварным снадобьем, которое не упоминается ни в одном из наших врачебных трактатов, ибо тайной его изготовления владеют только танка, живущие в лодках на реке. Приняв большую дозу этого зелья, жертва умирает почти сразу; небольшая доза просто вызывает усталость, однако через пару недель неизбежно наступает смерть. Это можно узнать, лишь тщательно обследовав горло. Если бы лекарю губернатора не случилось ранее столкнуться с подобным случаем у танка, он бы ни за что не обнаружил яд и приписал смерть сердечному приступу.

— Вот почему судебный медик ничего не обнаружил! — догадался Цзяо Тай.

— Судебный медик даже не видел тело, — устало проговорил судья Ди. — Час назад из управы вернулся Дао Гань в сопровождении градоначальника. До того они вместе опросили всех судейских, но никто из них слыхом не слыхивал о мертвом бродяге, отправленном вчера вечером в храм.

— Святые Небеса! — воскликнул Цзяо Тай. — Так, выходит, те два стражника, что принесли тело, были самозванцами!

— Именно так. Я немедленно вызвал настоятеля монастыря, но он не смог описать двух мнимых стражников. Обыкновенные люди в положенном стражникам обмундировании: кожаные куртки и черные лакированные шлемы. Все выглядело как положено, так что не стоит упрекать настоятеля за то, что не пригляделся к ним повнимательней. — Судья тяжело вздохнул. — Обстоятельства, что цензора видели в храме в вечер убийства, а также найденный сверчок указывают на то, что и смерть наступила где-то неподалеку. А поскольку мнимые стражники заранее подготовили обмундирование, речь идет о преднамеренном убийстве. Поскольку на теле цензора не обнаружено признаков насилия и лицо его сохранило спокойствие, в ловушку его заманило лицо или лица, хорошо ему известные. Вот и все, что пока нам известно.

— Та слепая девица, ваша честь, возможно, знает больше! С ваших слов, она рассказала Дао Ганю, что, прежде чем заманить сверчка, долго сидела у стены, а значит, могла что-то услышать. У слепых очень острый слух.

— Да, этой барышне придется ответить на несколько вопросов, — согласился судья Ди. — Я хорошенько рассмотрел стену, к которой прилегает покойницкая. Ее недавно ремонтировали, между кирпичами не осталось ни единой трещины. Да, мне обязательно нужно встретиться с этой девушкой! Я послал за ней Дао Ганя и ожидаю их с минуты на минуту. Ладно, а как прошел обед у араба?

— С едой и питьем все было в порядке, ваша честь, но, признаться, этот Мансур мне не понравился. Он заносчив, как демон, и к нам был не слишком благосклонен. Когда пойло немного развязало ему язык, я по вашему приказу стал расспрашивать его о здешних арабах.

Цзяо Тай склонился над лежащей на столе картой и продолжил, водя по ней пальцем:

— Вот мечеть. Мансур и большинство прочих мусульман живут рядом с ней. Тут же и мой постоялый двор. Еще у них есть небольшая колония за северо-восточными воротами, рядом с гробницей одного из их святых. Мореходы, поджидающие муссонов, живут вот здесь, на постоялых дворах у реки.

Цзяо Тай вернулся на свое место, а судья с раздражением воскликнул:

— Все это мне не нравится! Как тут уследишь за всеми чужеземцами! Я поговорю об этом с губернатором. Этих арабов, персов и тому подобных необходимо согнать в один квартал, окруженный высокой стеной с одними-единственными воротами, запертыми от заката до рассвета. Затем следует назначить какого-нибудь араба старостой, чтобы отвечал перед нами за все там происходящее. Только так мы сможем держать их под контролем, а они — соблюдать свои дикарские обычаи, не оскорбляя чувств хозяев.