Роберт Гулик - Убийство в Кантоне

— Так вот почему покровитель поселил тебя на этой лодке!

— Экий ты сообразительный! — усмехнулась она. — Разумеется, он не мог предоставить мне домик на берегу. Он купается в деньгах, но никакой государственной должности не занимает. А ты из столицы, и твой начальник — высший судья на этой земле. Возьми меня с собой в столицу, добейся для меня китайского подданства и познакомь с важными людьми. А дальше уж я сама.

Она прикрыла глаза и продолжила, мечтательно улыбаясь:

— Быть настоящей китайской госпожой, носить парчовые платья, иметь китайских горничных и свой собственный сад… — Внезапно она безразлично добавила: — А в награду я тем временем буду исправно служить тебе. Надеюсь, после нашего кувыркания в постели ты согласишься, что я свое дело знаю. Ну как, договорились?

Ее откровенная практичность задела Цзяо Тая за живое. Но он заставил себя спокойно ответить:

— Договорились!

А про себя поклялся, что заставит эту женщину полюбить себя. Он должен сделать это.

— Хорошо. Вскоре мы встретимся, чтобы обговорить детали. У моего покровителя есть маленький домик, где он проводит со мной время, если слишком занят, чтобы добраться досюда. Это к югу от храма Гуаньинь, в западной части города. Я пришлю тебе весточку, как только окажусь там одна. Тебе нельзя знакомиться с моим покровителем, во всяком случае пока. Он меня не отпустит и уничтожит, если того пожелает, ведь я вся в его власти. Лишь когда ты увезешь меня в столицу, я назову его имя, чтобы можно было вернуть ему заплаченные за меня деньги — если, конечно, тебя на этот счет замучает совесть!

— Но ведь ты не совершила никакого преступления? — обеспокоенно спросил Цзяо Тай.

— Однажды я совершила ужасную ошибку. — Она встала, поплотнее запахнула на своем роскошном теле халат и сказала: — Теперь тебе и вправду нужно идти, иначе могут быть неприятности. Где тебя можно найти?

Он назвал ей свой постоялый двор, поцеловал и покинул каюту.

Выйдя на палубу, он увидел, что легко сможет перескочить на палубу джонки в следующем ряду. Прыгнув туда, он пустился в долгий обратный путь до гавани.

Цзяо Тай вернулся в город через ворота Куэйтэ и побрел на постоялый двор «Пятеро бессмертных». Перед входом стоял небольшой паланкин. Цзяо Тай спросил носильщиков, не посланы ли носилки капитаном Ни. Те вскочили и в унисон закричали, что так оно и есть. Цзяо Тай влез внутрь, и его быстро понесли прочь от постоялого двора.

Спал судья Ди плохо. Он долго ворочался, пока не задремал, и теперь, очнувшись от прерывистого забытья, ощущал тупую боль в затылке. Оставался еще час до рассвета, но он знал, что больше не уснет, и встал с широкого ложа. В одном ночном халате он постоял у арочного окна, глядя на дворцовые крыши, вырисовывавшиеся на фоне серого утреннего неба. Полной грудью вдыхая свежий воздух, судья решил, что прогулка перед завтраком пойдет ему на пользу.

Он облачился в платье из серого хлопка, натянул на голову шапочку и спустился в приемную. Там дворецкий давал указания десятку заспанных слуг. Судья Ди распорядился проводить его в сад.

Полутемными галереями, где только что потушили ночники, они прошли в самую глубь обширных дворцовых владений. Вдоль всей задней стены дворца тянулась широкая мраморная терраса; под ней был умело разбит великолепный сад с мощеными дорожками, вьющимися среди цветущих кустов.

— Не нужно меня ждать, — обратился судья к дворецкому. — Я сам отыщу обратную дорогу.

Он спустился по влажным от росы ступеням и пошел по тропинке, ведущей к большому пруду с лотосами. Сквозь легкую утреннюю дымку, висевшую над неподвижной водой, он увидел на противоположном берегу маленькую беседку и решил до нее прогуляться. Он медленно побрел вокруг пруда, восхищаясь изящными цветками лотоса, как раз раскрывающими свои розовые и красные лепестки.

Дойдя до беседки, он разглядел в ней спину высокого мужчины, склонившегося над столом. Судье показались знакомыми эти сутулые плечи. Поднявшись по ступеням, он увидел, что губернатор рассматривает стоящий перед ним маленький горшочек из зеленого фарфора. Видимо, он услышал приближающиеся шаги, ибо произнес, не отводя взгляд от горшочка:

— Ну наконец-то! Взгляните-ка на этого долговязого паренька!

— Доброе утро, — сказал судья Ди.

Недоуменно нахмурившись, губернатор поднял взор. Осознав, кто перед ним, он тут же вскочил.

— Прошу прощения, ваше превосходительство!.. Я, право, никак…

— Час слишком ранний для церемоний! — перебил его судья, усаживаясь в кресло. — Ночью я плохо спал, вот и вышел немного прогуляться.

— Прошу вас, садитесь!

— Что у вас там в горшочке?

— Мой лучший боец, ваше превосходительство! Взгляните, какие сильные, крепкие ноги! Разве он не прекрасен?

Судья Ди склонился над столом. Здоровенный сверчок напомнил ему отвратительного черного паука.

— Превосходный экземпляр! — кивнул он. — Должен, впрочем, признаться, что я тут полный профан. Императорский цензор, несколько недель назад побывавший в Кантоне, — вот кто настоящий знаток!

— Я имел честь показать ему свою коллекцию, — с гордостью сообщил губернатор, но тут же сник и робко взглянул на судью. — Знаете, он ведь сюда вернулся, инкогнито. Я доложил в столицу, что он был здесь замечен, и получил приказ вступить с ним в сношение. Но вскоре после того, как я отрядил людей на поиски, приказ внезапно отменили. — Некоторое время губернатор молчал в нерешительности, нервно подергивая себя за ус. — Разумеется, я бы никогда не осмелился вмешиваться в дела имперского правительства, но поскольку я, в конце концов, несу ответственность за происходящее в Кантоне, то полагаю, что несколько слов, объясняющих… — Не закончив фразу, он с надеждой уставился на судью.

— Да! — горячо поддержал его собеседник. — Истинная правда! Цензор отсутствовал на заседании Большого совета, которое я посетил прямо перед отъездом. Что ж, поскольку вы получили приказ прекратить поиски, значит, цензор, по-видимому, вернулся в столицу и приступил к своим обязанностям.

Он откинулся в кресле и принялся неторопливо поглаживать бороду. Губернатор взял круглую крышку из плетеного бамбука и аккуратно накрыл ею зеленый горшочек.

— Мой лекарь сообщил, что вчера вы обнаружили второе убийство, — со слабой улыбкой проговорил он. — И жертвой оказался один из ваших людей. Надеюсь, градоначальник не становится слишком стар для своей работы. У нас большой город, и…

— Это совершенно неважно, — поспешил успокоить его судья. — Оба дела уходят корнями в столицу, и мои люди допустили грубые ошибки. Скорее мне следует принести вам свои извинения!

— Какое великодушие с вашей стороны! Надеюсь, вы удовлетворены ходом своей работы, касающейся чужеземной торговли?