Агата Кристи - Почему не Эванс? [litres]

– Да?

– А что там Притчард сказал перед самой своей смертью? Помнишь, ты говорил мне в тот день на поле. Такой забавный вопрос.

– «Почему не Эванс?»

– Да. Что, по-твоему, означает эта фраза?

– Чушь какая-то.

– Выглядит, похоже, именно так, но на самом деле эти слова могут оказаться важными. Бобби, я не сомневаюсь в этом. Oй, нет, вот я дура – ты ведь не рассказывал о них Кейманам?

– На самом деле я это сделал, – тихо произнес Бобби.

– То есть?

– Да, я написал им в тот же вечер. Сказав, конечно, что считаю эти слова пустяком.

– И что было потом?

– Кейман написал ответ и, само собой, вежливо согласился с тем, что слова эти не имеют никакого значения, однако поблагодарил меня за хлопоты. Я посчитал себя униженным.

– И спустя два дня ты получил письмо от странной южноамериканской фирмы, подкупавшей тебя деньгами?

– Да.

– Ну вот, – сказала Фрэнки, – не понимаю, что тебе еще нужно. Они пробуют предложить тебе приманку, ты ее отвергаешь; в следующий раз кто-то из них увязывается за тобой и, воспользовавшись удобным моментом, подсыпает добрую дозу морфия в твою пивную бутылку.

– Значит, это дело рук Кейманов?

– Конечно, Кейманы замешаны в этой истории!

– Да, – произнес погрузившийся в раздумье Бобби. – Если верен твой ход мысли, они, безусловно, замешаны в ней. И согласно нашей итоговой теории, события развивались так. Погибший мистер, назовем его X, преднамеренно сброшен с обрыва неким Б. Для злоумышленников важно, чтобы X не был правильно опознан, поэтому они вкладывают в его карман портрет миссис К и забирают оттуда портрет прекрасной незнакомки. Кстати, кто она, хотелось бы знать?

– Не отвлекайся, – с суровой ноткой в голосе осадила Фрэнки.

– Миссис К дожидается появления фото в газете, является в качестве убитой горем сестры и объявляет X собственным братом, вернувшимся из-за моря.

– Так, значит, ты не веришь в то, что он на самом деле мог быть ее братом?

– Ни на мгновение! Знаешь, это меня сразу удивило. Кейманы принадлежат к совершенно другому общественному классу. Покойник… Неприятно, конечно, использовать выражение, которое обычно подразумевает доживающего свои дни упертого колонизатора, но все же – покойник выглядел прямо как пукка-сахиб [11] Пукка-сахиб – обозначение на хинди высокостатусных англичан, что очень примерно можно перевести как «истинный джентльмен». .

– Каковыми Кейманы самым откровенным образом не являются?

– Самым откровенным.

– И вот, как раз в тот момент, когда, с точки зрения Кейманов, все сошло благополучно для них – труп опознан, вынесен вердикт о случайной смерти, словом, все цветочки в саду причесаны, – являешься ты и портишь всю картину, – размышляла вслух Фрэнки.

– «Почему не Эванс?» – Бобби задумчиво повторил вслух фразу. – Знаешь ли, я представить себе не могу, что может скрываться в этих словах такого важного, чтобы запустить подобную цепь событий.

– Боже! Не можешь, потому что тебе неведома причина. Так составляют кроссворды. Пишут вопрос, полагая, что он слишком, до идиотизма, прост, и все немедленно поймут, о чем речь, а потом жутко удивляются, когда никому не удается разгадать его. Фраза «Почему не Эванс?» может обладать в их глазах огромнейшим значением, и они не могут осознать, что она совершенно ничего не говорит тебе.

– Тем глупее они выглядят.

– Ну конечно. Однако вполне могут считать, что раз уж Притчард произнес ее, значит, он мог попутно сказать тебе не только эти слова, и ты вспомнишь их с течением времени. В любом случае они рисковать не стали. Спокойнее было убрать тебя.

– Но они пошли на большой риск. Не проще ли было подстроить еще один «несчастный случай»?

– Нет-нет. Это было бы просто глупо. Два одинаковых случая, разделенных всего неделей? Последовательность предполагает взаимосвязь, и люди начали бы задумываться над обстоятельствами первого несчастья. Нет, мне думается, что для их метода характерна своеобразная откровенная простота, кстати, вполне разумная.

– Ведь ты только что говорила, что морфий вообще не так легко достать.

– Так и есть. Нужно расписываться во всяких журналах и прочем. О! А это зацепка. Тот, кто пытался отравить тебя, имел доступ к морфию.

– Врач, медсестра, аптекарь… – предположил Бобби.

– Ну, я скорее имела в виду наркоторговцев.

– Думаю, злоумышленникам не имеет смысла громоздить друг на друга различные разновидности преступлений, – отрезал Бобби.

– Видишь ли, главный аргумент – отсутствие мотива. Твоя смерть не выгодна никому. Так что же может заключить полиция?

– Дело рук сумасшедшего, – произнес Бобби. – Так они и считают.

– Вот видишь? Все ужасно просто.

Бобби вдруг расхохотался.

– Что тебя вдруг развеселило?

– Подумал о том, насколько расстроены злоумышленники! Сколько попусту потратили морфия: хватило бы на то, чтобы уморить пятерых или шестерых человек, а я жив и не думаю отбрасывать копыта.

– Еще одна ехидная выходка жизни, которую невозможно предугадать, – согласилась Фрэнки.

– Вопрос состоит в том, что теперь делать? – перевел разговор на практические рельсы Бобби.

– O! Можно сделать очень многое, – заторопилась Фрэнки.

– Например?..

– Ну, выяснить вопрос с фотографиями… установить, сколько их было, одна или две. И разузнать о том, как Бассингтон-Ффренч ищет дом.

– С ним все должно быть в полном порядке.

– Почему ты так говоришь?

– Вот что, Фрэнки, подумай сама. Бассингтон-Ффренч обязан быть вне всяких подозрений. Ничто и никаким образом не должно связывать его с погибшим, к тому же он должен располагать вполне реальной причиной появления в нашем городке. Возможно, поиски дома он придумал прямо на месте преступления, но я не сомневаюсь в том, что какие-то шаги в этом направлении предпринимал. Чтобы не было предположения о «таинственном незнакомце, замеченном возле места происшествия». И я даже предполагаю, что Бассингтон-Ффренч – его собственное имя, и что он является персоной, находящейся выше подозрений.

– Да, – задумчиво согласилась Фрэнки. – Очень разумный вывод. Ничто не должно связывать Бассингтон-Ффренча с Алексом Притчардом. Но если бы мы знали, кем на самом деле являлся покойный…

– Да уж, тогда ситуация приняла бы совершенно другой вид.

– Поэтому было так важно, чтобы тело не опознали – отсюда весь этот камуфляж с Кейманами. И все равно это был большой риск.

– Ты забываешь, что миссис Кейман опознала его так быстро, как это вообще было возможно. И после этого, даже в том случае, если бы его снимки публиковались в газетах (а тебе известно, насколько они нечетки), людям оставалось бы только говорить: «Интересно: этот свалившийся с утеса Притчард самым удивительным образом похож на мистера X».