Агата Кристи - Почему не Эванс? [litres]

Это, конечно, открывало будущее направление расследования. Однако не следует торопиться. Интересоваться Аланом Карстерсом требуется очень осторожно.

«Я не хочу, чтобы меня отравили или двинули по голове, – безо всякого удовольствия думала Фрэнки. – Тем более Бобби готовы были устранить практически ни за что».

Мысли ее вернулись к загадочной фразе, собственно и побудившей начать расследование.

Эванс! Кто такой Эванс? И где его место в этой истории?

«Здесь действует банда наркоторговцев», – решила Фрэнки. Быть может, в их сети попал какой-нибудь из родственников Карстерса, и он решил отомстить. Быть может, он и приехал за этим в Англию. Эванс мог являться одним из членов банды, ушедшим на покой и проживающим в Уэльсе. Карстерс подкупил Эванса, чтобы тот выдал остальных членов банды, Эванс согласился, Карстерс отправился на встречу с ним, и кто-то выследил его и убил. Сделал ли это Роджер Бассингтон-Ффренч? Кажется маловероятным. Кейманы куда точнее соответствовали представлениям Фрэнки о том, какими должны быть члены банды наркоторговцев.

И еще – это фото. Если бы только существовало объяснение ему.

В тот вечер доктор Николсон и его жена были приглашены к ужину. Фрэнки уже заканчивала одеваться, когда по подъездной дорожке к входной двери подкатил автомобиль. Ее окно смотрело в эту сторону, и она выглянула наружу.

Высокий мужчина вылезал с водительского сиденья темно-синего «Тэлбота».

Фрэнки отступила от окна и погрузилась в раздумья.

Карстерс был канадцем. Доктор Николсон канадец. И доктор Николсон ездит на темно-синем «Тэлботе».

Конечно, абсурдно строить на этих фактах какие-то предположения, но разве нельзя усмотреть здесь кое-какой намек?

Манеры доктора Николсона, мужчины рослого, предполагали огромный запас прочности. Говорил он неторопливо, в общем и целом немного, но каким-то образом умудрялся произносить всякое слово так, что оно обретало вес. Он носил очки с большими диоптриями, и за толстыми их стеклами задумчиво поблескивали голубые внимательные глаза.

Жена его, изящное создание лет примерно двадцати семи от роду, действительно была хороша собой, даже по-настоящему красива. Однако, как показалось Фрэнки, она явно несколько нервничала и оттого слишком торопилась со словами, как бы пытаясь скрыть этот факт.

– Говорят, вы попали в аварию, леди Фрэнсис, – молвил доктор Николсон, занимая соседнее с ней место за обеденным столом.

Фрэнки изложила обстоятельства своей катастрофы, удивляясь при этом, почему так нервничает и волнуется.

Доктор реагировал просто и с интересом. Отчего же она ведет себя так, будто защищается от непроизнесенного обвинения? Существует ли на белом свете причина, способная заставить доктора не поверить ее рассказу?

– Неприятная история, – произнес он после того, как она закончила, возможно, чуть более подробный, чем следовало, рассказ.

– Однако вы вроде бы уже совершенно поправились.

– Мы с этим не согласны и держим Фрэнки при себе, – возразила Сильвия.

Взгляд доктора обратился к ней. Некое подобие очень слабой улыбки мелькнуло на его губах и без малейшего промедления покинуло их.

– Я бы посоветовал вам держать ее при себе столько времени, сколько это вообще возможно, – произнес он серьезным тоном.

Фрэнки сидела между хозяином дома и доктором Николсоном.

Генри Бассингтон-Ффренч был этим вечером решительно не в духе. Руки его ходили ходуном, он почти ничего не ел и не принимал никакого участия в разговоре.

Сидевшая напротив миссис Николсон явно волновалась за мужа и повернулась к Роджеру с явным облегчением. Она общалась с ним отрывочно и бессвязно, однако Фрэнки заметила, что взгляд ее никогда не отлучался надолго от лица супруга.

Доктор Николсон толковал о жизни в сельском краю.

– А знаете ли вы, леди Фрэнсис, что такое культура?

– Вы имеете в виду книжные знания? – осведомилась несколько озадаченная Фрэнки.

– Нет-нет. Я говорю про микробов. Они развиваются, как вам известно, в специально подготовленной среде. И сельская местность, леди Фрэнсис, несколько подобна такой среде. Здесь есть время и место, безграничный досуг и подходящие условия для развития.

– Чего-то плохого? – с недоумением спросила Фрэнки.

– Это, леди Фрэнсис, зависит от вида культивируемого микроорганизма.

«Идиотский разговор, – подумала Фрэнки, – но почему от него у меня мурашки бегут по коже?»

И ответила непринужденно:

– Я, таким образом, полагаю, взращиваю в себе все самые темные свойства души.

Посмотрев на нее, доктор спокойно сказал:

– O нет, я так не думаю, леди Фрэнсис. На мой взгляд, вы всегда останетесь на стороне закона и порядка.

Было ли чуть заметно подчеркнуто слово «закон»?

Внезапно с противоположной стороны стола миссис Николсон произнесла:

– Мой муж гордится своим умением проникнуть в суть характера.

Доктор Николсон чуть наклонил голову.

– Именно так, Мойра. И меня интересуют самые мелочи. – Он снова повернулся к Фрэнки. – Я, конечно же, слышал о вашей аварии. И меня весьма заинтриговала одна подробность.

– Да? – произнесла Фрэнки, ощущая, как вдруг заколотилось сердце.

– Проезжавший мимо доктор – тот, который принес вас сюда.

– Да?

– Любопытный человек оказался – он развернулся на своем автомобиле прежде, чем отправился спасать вас.

– Не понимаю.

– Конечно. Вы же потеряли сознание. Но юный Ривз ехал из Ставерли на своем велосипеде, и его не обогнала ни одна машина; тем не менее он огибает угол, видит аварию и машину доктора, стоящую так, как если бы тот ехал в сторону Лондона вместе с Ривзом. Вы понимаете меня? Доктор не приехал со стороны Ставерли, значит, должен был приехать с другой стороны и спуститься с холма. В этом случае его автомобиль смотрел бы в сторону Ставерли. Но этого не было. Следовательно, он должен был развернуть машину.

– Если только он не приехал из Ставерли какое-то время назад, – предположила Фрэнки.

– Тогда его машина должна была стоять, когда вы поехали с холма. Так? – Голубые глаза пристально смотрели на нее сквозь толстые стекла.

– Не помню, – сказала Фрэнки. – Не знаю.

– Ты говоришь прямо как детектив, Джаспер, – пробурчала миссис Николсон. – Причем о каких-то пустяках.

– Мелочи интересуют меня, – заявил Николсон, поворачиваясь к хозяйке дома, и Фрэнки облегченно вздохнула.

Почему он стал так дотошно расспрашивать ее? И все разведал об этой аварии? И что значит это «меня интересуют мелочи»?

И исчерпан на этом допрос или нет?

Фрэнки вспомнила про темно-синий крытый «Тэлбот» и про то, что Карстерс был канадцем. Похоже, доктор Николсон – зловещий человек.

После ужина она старалась держаться от него подальше, выбрав для себя общество тихой и хрупкой миссис Николсон. Заметив, что та не спускает глаз с мужа, Фрэнки невольно подумала: любовь ли это или страх?