Энн Гленконнер - Убийство на острове Мюстик [litres]

Когда я рассказываю Филипу о том, что пыталась дозвониться до Томми Ротмора, у него расширяются глаза. Он был свидетелем той сцены в баре «У Бейзила», что описал Декстер, когда молодой человек пришел пьяный, выкрикивал оскорбления и махал кулаками. Его отношения с Амандой закончились за несколько недель до того дня, но он продолжал злиться.

– Томми никогда не причинил бы вред женщине, правда?

Филип отводит взгляд.

– Любой способен сорваться, когда находишься под постоянным давлением.

– В каком смысле?

– Его родители рассчитывают, что он будет управлять «Фондом Ротморов», а это миллиарды. Это тяжелое бремя для такого юноши. Может, Аманда поэтому порвала с ним. Она свободно пользуется своим наследством, а Томми придавлен ответственностью. Плюс он потерял любимую. Я по опыту знаю, что сердечная рана может превратить человека в чудовище.

– Я намеренно не спрашивала о Карлосе. Где он сейчас?

– Вернулся в Рио, танцует босса-нову с типом в два раза младше меня. В следующий раз я собираюсь запасть на женщину постарше и понятливую.

– Бедняжка, я знаю, как ты обожал его… – Тянусь через стол и беру его за руку.

– Он вдребезги разбил мне сердце. Я уже пришел в себя, но жертвы иногда после разрыва нападают на своего партнера, ведь так? Все те недели Томми был на грани.

– Давай нанесем ему визит.

– Ви, ты думаешь, это правильно? Это же дело полиции.

– У меня есть к нему несколько невинных вопросов. Ведь он не станет целиться в нас из пистолета, а?

После двух бокалов шампанского мое любопытство в отношении Аманды только усилилось. Мы с Филипом решаем не пить кофе и в багги едем на виллу Ротморов – дорога занимает всего десять минут. Алкоголь и приятная компания подняли мне настроение. Мы проезжаем мимо самых красивых домов Мюстика, и я чувствую себя тропической версией мисс Марпл. С шестидесятых годов «На закате» стоит на вершине самого высокого холма острова. Вилла построена во французском деревенском стиле из светлого камня с кобальтово-синими ставнями; в саду множество экзотических орхидей и лилий. Размеры особняка скромные, если учесть огромное банковское состояние Ротморов, но из него открываются лучшие виды. Когда я поднимаюсь на террасу, мне видно все карибское побережье Мюстика, от Индевор-Бэй до Старой плантации.

Мы приближаемся к вилле, и я чувствую, что что-то изменилось. Ставни закрыты, никто не выходит, когда Филип звонит в дверь. Это странно. Для обслуживания своей собственности в течение года владельцы вилл нанимают маленькие команды персонала, но здесь, кажется, никого нет. Я знаю, что семьи вроде Ротморов предпочитают Мюстик именно потому, что здесь высочайшая степень безопасности. В Великобритании их дом наверняка охраняется круглосуточно, на острове же все построено на доверии. Существует негласная договоренность о всеобщей безопасности, так как никому не надо ни красть, ни совершать насилие. Хотя сейчас что-то пошло не так.

– Такое впечатление, что в доме одни призраки, – говорит Филип.

Мой друг заглядывает в окно кухни, которая, кажется, перенеслась сюда прямо из журнала по интерьерам; все говорит о том, что и бесконечными блестящими поверхностями, и круглым столом давно не пользовались. Я вижу, что Фил получает удовольствие, играя роль какого-нибудь знаменитого вора-домушника под воображаемыми кинокамерами. Ему удается приоткрыть одно из окон первого этажа, не повредив его, однако моя подпитанная алкоголем храбрость постепенно испаряется.

– Фил, мы не имеем права вламываться в чужой дом.

– Не занудствуй. И не забывай, это твоя идея. Ты достаточно тоненькая, чтобы пролезть в щель.

Я продолжаю ворчать, когда он подсаживает меня на подоконник, однако любопытство побуждает меня узнать правду. Приключение заставляет меня чувствовать себя снова молодой, азарт подстегивает меня. Оказавшись в кухне, я отпираю заднюю дверь и впускаю Филипа, который улыбается, как перевозбужденный школьник. Мы договариваемся сначала осмотреть первый этаж в поисках какого-нибудь намека на то, что Томми мог причинить вред своей бывшей девушке.

Мы оба хорошо знаем дом, потому что часто бывали здесь на днях рождения, ужинах и прочих празднованиях, которые устраивали Ротморы; правда, сегодня он выглядит иначе. Комнаты погружены в полумрак, антикварные диваны закрыты чехлами от пыли. Французская тема продолжается и в столовой, которая тоже несет на себе отпечаток великолепного вкуса моего друга Никки Хэслема. Я почти уверена, что Ротморы наняли его для изготовления на заказ мебели, элегантной и легкой. Мне в голову приходит мысль, что отсутствие Томми может иметь простое объяснение: вполне возможно, что он живет у друга, пытается справиться со своим горем. Многие владельцы вилл разъехались по домам, но у некоторых здесь остались взрослые дети, которые не спешат вернуться к повседневности.

– Господь всемогущий, – бормочет Филип. – Это подлинный Пикассо?

– Думаю, да.

Мы смотрим на абстрактный портрет женщины, чьи черты рассечены, а потом опять собраны в яркие синие и красные тона.

– Красиво, кто бы это ни написал. Но где персонал?

– Может, у них отгул?

На первом этаже ничего подозрительного нет. Все выглядит законсервированным, как будто Ротморы не собираются возвращаться. Такое же чувство появляется у меня, когда мы обследуем второй этаж. Просторные спальни похожи на гостиничные номера, ванные просто сияют чистотой. Я не понимаю, почему молодой человек не оставил в доме никаких следов своего пребывания.

Я стою в коридоре, когда эхо разносит звук шагов. Филип тоже слышит их. Он с испуганным видом выходит из одной из спален и шепчет:

– Прячься!

– Не глупи. Это наверняка Томми; мы просто скажем, что ищем его мать.

– Это явная ложь. Ви, тебя арестуют.

– Успокойся, дорогой, и следуй за мной, – говорю я ему.

Принцесса Маргарет научила меня никогда не мириться с поражением. Если обстоятельства против тебя, не вешай нос и улыбайся. Я гордо вскидываю голову, придаю лицу восторженное выражение и иду вниз, готовая расплачиваться за свои действия.

Найл удивлен тем, что кухонная дверь Ротморов открыта, но находит этому разумное объяснение, когда слышит шаги наверху. Должно быть, Томми дома, или на втором этаже работает кто-то из персонала. Он впадает в шок, когда видит, как по главной лестнице быстро спускаются лучащаяся улыбкой леди Вероника и красивый седой мужчина ее возраста.

– Леди Ви, что вы здесь делаете? – спрашивает Найл.

– Я надеялась увидеться с Томми Ротмором. Его родители – наши близкие друзья, но он не отвечал на звонки.

– И вы решили влезть в чужой дом?