Энн Гленконнер - Убийство на острове Мюстик [litres]

Неожиданно усилившийся ветер раскачивает и клонит пальмы на кратчайшем пути к вилле Кита Белмонта. Постаревшая рок-звезда – единственный человек на Мюстике, к кому леди Ви испытывает искреннюю антипатию, и Найл почти уверен, что тот что-то скрывает. Музыкант рано ушел с вечеринки в обнимку с юной туристкой, но не исключено, что она просто была его алиби, позволившим ему вернуться и совершить злое дело.

При иных обстоятельствах детектив никогда не приблизился бы к одной из вилл в два часа ночи, тем более когда владелец соблазняет девочку-подростка, однако сейчас ему плевать на то, что кто-то будет жаловаться его начальству. Он давит большим пальцем на кнопку звонка до тех пор, пока сонный голос в интеркоме не требует, чтобы он прекратил трезвонить на весь дом.

Белмонт одет в боксеры и черную футболку; он хмурится, когда укрепленная дверь отъезжает в сторону.

– Какого черта тебе надо?

Найл переступает порог прежде, чем музыкант успевает помешать ему.

– Пропала леди Ви.

Судя по лицу, музыкант шокирован, но это тоже может быть обманом, таким же, как его утверждения о том, будто он стал другим человеком. От него несет перегаром и сигаретами, язык тела говорит о недовольстве тем, что его грубо прервали. Он уходит и возвращается в банном халате, более спокойный под свежим слоем маскировки. Приносит два стакана воды и садится за стол, продолжая хмуро глядеть на возвышающегося над ним Соломона.

– Где девица из «Светлячка»?

– Я вовремя пришел в себя, слава богу. Проводил ее в гостиницу и нежно чмокнул в щечку. За это полагается медаль, правда?

– С какой стати?

– Я пытаюсь измениться. – Неожиданно Белмонт подается вперед. – Мне достаточно попробовать что-то один раз, чтобы потом постоянно жаждать этого; это проблема аддиктивных личностей. Такие, как я, не прекращают есть, когда брюхо уже набито, в отличие от остального человечества, – и это относится не только к сексу. С сигаретами, алкоголем и наркотиками та же история. Сейчас я почти одержим кораллами – но с проектом Лили я зашел слишком далеко. Надо бы извиниться.

– Вы утверждаете, что девица в безопасности?

– Она мирно спит в своей кроватке. Но мне нужен кто-то вроде тебя, чтобы держал меня на верном пути. Это было чертовски соблазнительно – привести ее сюда и утром проснуться не в одиночестве… – Белмонт вздыхает, и Найл спрашивает себя, не проявляется ли сейчас настоящая личность этого человека. – Сегодня вечером я набрался по-крупному, но завтра опять уйду в завязку.

– В котором часу вы вернулись домой?

– Примерно час назад, и чувствовал себя полным идиотом. Я здорово попортил жизнь многим женщинам. – Взгляд красных глаз Белмонта наконец-то останавливается на Найле. – А знаешь, что причиняет особую боль? Мои дети перестали общаться со мной много лет назад. Они даже не отвечают на звонки.

– Это к делу не относится. Мне нужно найти леди Ви.

Белмонт игнорирует его слова.

– Соломон, а у тебя есть зависимость?

– Занятия спортом, наверное. В Великобритании я ходил в зал или бегал каждый день.

– Это не считается. – Насмешливый хохот Белмонта напоминает бульканье воды в сточной трубе. – У меня были выпивка и наркотики. Достаточно было поднять трубку телефона…

– Кому вы звоните?

Он колеблется, прежде чем ответить:

– Никому дважды.

– Дексу Адебайо?

Удивление в лице Белмонта доказывает, что догадка Найла верная. Это объясняет, как брат оказался втянут во все это; Лайрон наверняка видел его каждый день.

– Мистер Белмонт, ведь вам никогда не нравилась леди Ви, да?

– В общем, мы ладим, но аристократы в своем большинстве презирают простых людей. Она думает, что лучше всех, да и муж у нее такой же.

– Я сталкивался с совсем другим.

– У нее были все привилегии. Я знал, что она будет вставлять палки в колеса с благотворительным фондом Лили. Я мог бы годами финансировать коралловый проект, но она не хочет, чтобы я тянулся к нему своими грязными лапами. – В голосе музыканта слышится горечь. – Она думает, что такие, как мы, должны и дальше оставаться в канаве.

– Леди Ви – самый щедрый человек на Мюстике. Блейки оплатили мое образование, причем без каких-либо условий.

– Какой же ты наивный. – Белмонт ставит стакан, стукая о стол громче, чем необходимо. – Если б ты захотел встречаться с ее драгоценной доченькой, она тут же выперла бы тебя с Мюстика.

– Не согласен, – говорит Найл, пристально глядя на него. – Вы можете точно назвать время, когда вы вернулись домой?

– Я написал несколько писем. На них стоит время, когда я их отправил.

– Позвольте взглянуть на ваш компьютер.

– А еще я звонил. Пастору Боакье.

– Зачем?

– Он разрешил мне звонить ему в любое время, если я не могу справиться с соблазном. Этот парень знает, что я борюсь со своими демонами. Может, потому, что и у него есть свои демоны.

– В каком смысле?

– Я предпочитаю знать, с кем имею дело, поэтому проверил его в интернете и сделал несколько звонков. Выясняется, что никаких записей о том, что он обучался в семинарии в Нигерии или служил в церкви в Лагосе, нет. Но разве в этом дело? Этот парень проявил ко мне больше искренней доброты, чем кто-либо еще.

Интерес Найла растет. Многие обитатели острова расхваливали священника на все лады, но не исключено, что он мошенник. Надо было проверить резюме этого типа, прежде чем принимать на веру историю о том, что якобы за границу его отправил епископ.

Белмонт упер взгляд в стол.

– Единственный человек, которому я причиняю вред, – это я сам. Леди Ви – сноб, но это не моя проблема. С чего бы это вдруг слетать с катушек от ярости, если мне всю жизнь покровительствовали?

– Кораллы значат для вас очень много, не так ли?

– Просто кораллы такие же, как я. Большой ребенок. Один раз у меня случилась передозировка, и мне пересадили печень; просто чудо, что я все еще здесь. И с кораллом то же самое. Можно возродить целый риф с помощью нескольких правильно пересаженных трансплантатов. – Тоска на лице Белмонта застает Найла врасплох.

– Пожалуйста, покажите ваши электронные письма.

– У тебя, Соломон, тоже есть демоны. Это написано у тебя на физиономии. Кому ты навредил, поднимаясь вверх?

– Мистер Белмонт, не вынуждайте меня арестовать вас.

Музыкант медленно поднимается на ноги. У Найла учащается пульс, хотя сейчас не время для того, чтобы размышлять о прошлых ошибках. Шторм с пронзительными воплями набрасывается на крышу виллы.

В помещении кромешный мрак, если не считать лунного света, сочащегося через дырки в деревянных стенах. В моем сознании теснятся разные картины. Мои дети опять маленькие, бегут ко мне, когда я приезжаю за ними в школу-интернат. Двое ушедших обретают кровь и плоть в моих объятиях. Мне хочется последовать за ними, и для этого нужно лишь позволить себе плыть по течению, но инстинкт выталкивает меня к берегу. Препарат заставляет мое тело дергаться, зато разум бодр и готов действовать. Ради Лили я обязана попасть домой. Девочка и так уже пережила слишком много утрат; я не хочу, чтобы она организовывала еще одни похороны.