Гарри Кемельман - В пятницу раввин встал поздно

– Не говори. Не один наш город расположен у моря, а бюджет у них – половина нашего, хоть ставки и намного выше, – спокойно возразил Мэкомбр. – Нет, их привело сюда что-то другое. Может быть, дух, который занес сюда и оставил нам в наследство этот старый распутник Жан-Пьер Бернар. Когда в Салеме охотились за ведьмами, их немало сбежало сюда, а мы их и спасли. У нас никогда за ведьмами не охотились, и я не допущу, чтобы начали охотиться сейчас.

– Нет, Карл, что-то, видно, произошло, – упорствовал Коллинз, – что-то очень серьезное, не то бы ты не тревожился так. Это никак не болтовня Бэца Эплбери или разговоры обывателей в магазине. Что-то я не помню, чтобы ты принимал так близко к сердцу обывательскую болтовню. Что же все-таки произошло, Карл?

– Понимаешь, помимо всего этого, в городе пошли телефонные звонки, – сдался Мэкомбр со вздохом. – Иной раз даже поздно ночью. Вчера у меня был Бекер, хозяин автомагазина. Пришел показать проспект новой полицейской машины. Но это был только предлог, конечно, потому что как только мы разговорились, Бекер ловко ввернул про то, что Вассерману, президенту синагоги, Эйбу Кессону – вы его, конечно, знаете, – досаждают этими звонками. Я поговорил потом с Хью Лэнигеном, и он сказал, что ничего об этом не слышал, но нисколько, мол, не удивится, если звонят и раввину.

– А что можно предпринять, Карл?

– Ну, всякое. Если бы мы, избранные городские депутаты, дали понять всем, что мы против всего этого, смотришь они и угомонятся. И так как кампания направлена в основном против раввина, – хотя если хотите знать мое мнение, он тут решительно ни при чем и служит всего лишь удобной мишенью для горлопанов вроде Бэца Эплбери, – то я и подумал, а не следовало бы ли нам воспользоваться этой нелепой затеей Торговой палаты, выдуманной года два или три тому назад? Я имею в виду церемонию благослдвения судов при открытии ежегодной Регаты. Первый раз благословил, помню, монсиньор Обрайен, потом доктор Скиннер…

– В прошлом году благословил пастор Миллер, – подсказал Коллинз.

– Правильно. Всего, значит, два протестанта и один католический священник. Почему бы нам не объявить, что в этом году благословение будет поручено рабби Смоллу? Это будет достаточно прозрачным намеком, что мы не одобряем этого хулиганства.

– Да ты в уме ли, Карл? У евреев даже клуба нет морского. Среди "Аргонавтов11 множество католиков, вот они и настояли тогда, чтобы благословил монсиньор Обрайен. Правда, "Норд" и "Атлантик" – клубы протестантские, но евреев там тоже почти нет ни одного. Они ни за что не согласятся. Помнишь, они даже против монсиньора возражали.

– Вот что. Эти клубы обходятся городу очень и очень недешево, и если мы им скажем, что городской комитет единогласно так решил, то они, небось, не посмеют возражать.

– Но как же ты, черт возьми, потребуешь от яхт-клубов, чтобы они приняли благословение от еврейского раввина? Это же все равно, что поручить ему крестить их детей.

– Сказал тоже! Кто благословлял суда, пока Торговая палата не выдумала эту муру?

– Никто не благословлял.

– Выходит, яхты ни в каком благословении и не нуждаются. Да что-то я и не заметил, чтобы они улучшили свои показатели с тех пор, как их стали благословлять. Значит, худшее, что можно возразить, это то, что никакой пользы благословение раввина не принесет. Я и сам так думаю, то есть что пользы от его благословения будет не больше, чем было от благословения монсиньора и пасторов. Но и вреда будет не больше.

– Ну, тебя не переспоришь. Пусть будет по-твоему. От нас-то чего тебе надо?

– Ничего мне от вас не надо. Просто, я схожу к раввину и официально приглашу его от имени города Мне нужна будет только ваша поддержка, если на заседании возникнуть трудности какие-нибудь.

❖

Джо Серафино стоял у входа и оглядывал посетителей в зале.

– Ничего вроде, Ленни, – сказал он своему помощнику.

– Да, прилично, – согласился тот. Затем, стараясь не шевелить даже губами, добавил шопотом: – Ты заметил фараона за третьим столиком от окна?

– Откуда ты знаешь, что это фараон?

– О, у меня на них форменный нюх. Этого же я знаю лично. Он из полиции штата.

– Он тебя о чем-нибудь спрашивал?

– Да он тут не первый, – пожал старший официант плечами. – С убийства твоей няни они тут все время вертятся. Но войти в зал, сесть за стол и заказать что-нибудь – этого еще не было.

– А что это за женщина рядом с ним?

– Наверно жена.

– Тогда он, может быть, пришел просто так?– Он внезапно нахмурился. – А что здесь делает эта девчонка, как ее – Стелла, кажется?

– Фу, забыл тебе сказать. Ей нужно поговорить с тобой. Я обещал сказать ей, когда ты придешь.

– Чего ей надо-то?

– Кажется, ищет работу. Если хочешь, я ее мигом выпровожу. Скажу, что ты занят сегодня и сам ей потом позвонишь.

– Правильно. Так и скажи. Хотя нет. Лучше я поговорю с ней все-таки.

Он вошел в зал и принялся ходить от одного столика к другому, останавливаясь то и дело, чтобы поздороваться с тем или иным старым клиентом. Не спеша и не глядя в ее сторону, он подошел к столику, за которым сидела девушка.

– В чем дело, детка? Если ты насчет работы, то зря заняла столик.

– Мистер Леонард велел. Он сказал, что лучше ждать в зале, чем в вестибюле.

– Пускай так. Зачем ты пришла?

– Мне нужно поговорить с вами – наедине.

Ему послышалась какая-то угрожающая нотка в ее голосе и поэтому он ответил:

– Что ж, поговорим. Где твое пальто?

– В гардеробе.

– Пойди и забери его. Ты знаешь, где стоит моя машина?

– Там же, где и тогда стояла?

– Да. Выйди к машине и жди меня там. Я сейчас приду.

Он обошел еще несколько столиков, пока не дошел до двери, ведущей на кухню. Он нырнул в дверь и минуту спустя пересек стоянку. Усевшись за руль и открыв девушке вторую дверь, он сказал:

– Ну вот, тут никто нам мешать не будет. Так в чем же дело?

– Сегодня утром меня искала полиция, мистер Сера-, фино…

– И что ж ты им сказала?– поспешно спросил он, но тут же спохватился, что этого не следовало делать. Кашлянув, он как только мог равнодушно поинтересовался о цели этого странного визита.

– Не знаю. Меня не было дома. Я живу еще с одной женщиной, с ней они и поговорили. Они велели ей записать фамилию и номер телефона, по которому просили позвонить, когда я вернусь. Но я попросила ее сказать, если они позвонят сами или придут еще раз, что меня с самого утра не было дома. Мне хотелось поговорить сначала с вами. Я ужасно боюсь, мистер Серафино.

– Чего тебе бояться? Ты даже не знаешь, чего им от тебя надо.

Хоть и темно было в машине, все же он заметил, что она кивнула.

– Кажется, знаю. Они спросили соседку, помнит ли она, когда я вернулась домой тогда ночью?