Рекс Стаут - Трое вне игры

– Конечно. Все в точности так. – Голос Даркина звучал хрипло, и ему пришлось прочистить горло. – Ник был очень талантлив. – Он посмотрел по сторонам, будто бы ожидая возражений, но никто не проронил ни слова.

– Я знаю, – кивнул Вулф. – Надо сказать, я тоже не сомневаюсь в истинности всего того, что сказал. Может, у кого-нибудь все-таки есть возражения?

Возражений ни у кого не нашлось.

– Тогда с нашей стороны будет просто глупо, не имея доказательств, предполагать, что напиток отравил Ферроне. Перейдем к другой, альтернативной версии, также подразумевающей, что два преступления связаны между собой. Все могло произойти ровно наоборот. Некто отравил содовую, Ферроне об этом узнал или же заподозрил злоумышленника, решил его разоблачить и поэтому был убит. Эта версия мне гораздо ближе. Итак, назовем злоумышленника Икс. Икс мог…

– К черту эти иксы с игреками! – взорвался Кинни. – Кто убийца? Назовите его имя!

– В свое время я это сделаю. Итак, Икс мог поставить отравленную содовую в холодильник когда угодно. Это случилось сегодня, поздним утром. Он выждал удачный момент – и дело в шляпе. Что именно заставило Ферроне заподозрить злоумышленника? На этот вопрос у меня нет ответа, но вариантов масса. Вполне допускаю, что подозрения Ферроне были недостаточно серьезными. Но даже если так, преступнику уже грозила смертельная опасность. Ведь Икс знал, что случится во время матча. Когда Ферроне полез к нему с расспросами, пришлось действовать. Они вдвоем, разумеется, находились в этом кабинете, тогда как все остальные члены команды в этот момент выходили на поле. Порок толкает человека на преступление, которое, в свою очередь, ведет к следующему, еще более тяжкому. Такое случалось со многими, и мистер Икс не стал исключением. Сперва ему хотелось заработать легких денег. Это толкнуло его на подлость, а она, в свою очередь, подвела к убийству товарища.

– Хватит краснобайства! – гаркнул Чисхолм. – Имя!

– Назвать имя – дело нехитрое, – отозвался Вулф. – Но сейчас в этом нет смысла. Более того, злоумышленник может подать на меня в суд, требуя защиты чести и достоинства. Чтобы разоблачить преступника, я нуждаюсь в вашей помощи. Мне известна некая деталь, касающаяся одного из вас. Она известна всем присутствующим и полиции. С моей точки зрения, данная деталь свидетельствует о вине мистера Икс, хотя, не буду отрицать, поддается и другой интерпретации. Судить об этом лучше не мне, а вам, поскольку вы успешнее с этим справитесь. Как же ее половчее вам преподнести?

Он посмотрел на Бейкера и Прентисса, сидевших на краешке стола, медленно поднял руку и почесал кончик носа, затем впился взглядом в доктора Соффера. Резко повернув голову влево, Вулф уставился на Чисхолма, а потом столь же резко дернул ее вправо, взглянув на Бики Даркина.

– Попытаюсь объяснить, что я имею в виду, – сказал Вулф. – Возьмем, к примеру, вас, мистер Даркин. Вы дали показания, которые никто не подтвердил, но и не опроверг. Вы утверждаете, что вышли из клуба незадолго до того, как это сделала команда, после чего заняли свое место на трибуне.

– Все так и есть. – Голос Даркина звучал по-прежнему хрипло. – Но я не убивал Ника.

– Я этого и не утверждал. Я просто пытаюсь рассуждать. Вы настаиваете на том, что сидели на трибуне и следили за игрой вплоть до третьего иннинга. Потом за вами прислал Чисхолм, и вы вернулись в клуб. Это тоже никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Ясное дело, когда за вами прислали, вы были на трибуне, однако где доказательства, что вплоть до этого момента вы безвылазно сидели там?

– Ничего не знаю насчет доказательств, но я действительно никуда оттуда не отлучался. Быть может, мне удастся отыскать парня, который сидел рядом со мной. Он подтвердит мои слова.

– Итак, вы утверждаете, что никуда с трибуны не отлучались?

– Точно.

Вулф огляделся по сторонам:

– Вот, джентльмены. Именно этого я и не могу объяснить. А вы?

Все, разинув рот, уставились на Вулфа.

– А что тут объяснять? – сердито спросил Бейкер.

– Ну как же? – В голосе Вулфа послышались стальные нотки. – Подумайте сами. Вспомните, какие отношения были у Ферроне и Даркина. Даркин отыскал этот самородок. Ник оказался самой славной из его побед. Даркин его холит и лелеет, буквально сдувает с него пылинки. Сегодняшний, вернее, теперь уже вчерашний матч должен был стать окончательным триумфом Ника, блестящим завершением чемпионата, который он столь безупречно отыграл. Даркин идет в раздевалку, видит там Ферроне и остальных игроков. Ник уже надел форму, он молод, силен, пышет здоровьем, готов к борьбе и победе. Даркин выходит из клуба, поднимается на трибуну и вскоре наблюдает, как команда выходит на поле. Ферроне среди игроков нет. Даркин продолжает сидеть. Вскоре по громкоговорителю объявляют, что вторую базу займет не Ферроне, а Гарт. Даркин ни с места. Игроки встают на позиции, начинается игра, а Ферроне все нет. Даркин как сидел, так и сидит. Первый иннинг оборачивается кошмаром. Даркин сидит. Второй иннинг столь же ужасен, как и первый. Даркин сидит…

– Боже мой! – вскинувшись, закричал Арт Кинни.

– О чем и речь. – Вулф поднял руку. – Господа, я бы попросил всех оставаться на своих местах. Итак, происходит нечто совершенно невероятное. Когда Даркин услышал, что на второй базе вместо Ника будет играть Гарт, то мог подумать, что диктор оговорился. Вполне это допускаю. Но потом, когда Даркин увидел, что игроки вышли на позиции, а Ферроне среди них нет, он, по идее, должен был сходить с ума от беспокойства за своего подопечного. Ну никак он не мог в таком состоянии остаться на трибуне и как ни в чем не бывало смотреть матч. Так почему же вы остались на трибуне, мистер Даркин?

– Я не думал… – севшим голосом проговорил Бики и попытался прочистить горло, отчего создалось впечатление, будто его мучит приступ удушья. – Я ничего не мог поделать… Что я мог сделать?

– Откуда мне знать? Как уже сказал, я не способен объяснить ваше поведение, но попробую высказать догадку. Полагаю, отсутствие Ферроне вас не удивило, потому что вы знали, где он и что с ним стряслось. Более того, полагаю, вы пребывали в состоянии глубокого потрясения, поскольку только что убили его. Вот почему вы остались сидеть. Мне это объяснение представляется весьма правдоподобным. Может быть, есть и другие? Вот у вас лично они есть?

Даркин сделал один шаг, потом второй.

– Послушайте, – промямлил он, – вы не имеете права обвинять меня в таких вещах. Я не обязан сидеть здесь и выслушивать ваши оскорбления и клевету. Я не обязан такое терпеть, а раз не обязан, то и не буду!

Он направился к двери, но неожиданно путь ему преградил Лью Бейкер.

– Сдай назад, Бики, – проговорил он. – Я сказал – назад!