Рекс Стаут - Трое вне игры

Бики послушался, выполнив требование Бейкера буквально. Он начал пятиться, пока не ткнулся в стол. Почувствовав сзади твердую поверхность столешницы, Даркин вцепился в нее обеими руками.

– Мистер Даркин, – мрачно произнес Вулф, – я вас ни в чем не обвинял, а лишь излагал свою версию случившегося. А вот теперь я готов вас обвинить, что и сделаю. Назвав вас Иксом, я объяснил, как вы действовали и что вами двигало. – Вулф перевел взгляд на остальных. – Господа, взгляните на этого человека. Посмотрите ему в лицо, вглядитесь в глаза. Видите, как он в страхе и отчаянии вцепился в стол? Да, я обвиняю его. Я утверждаю, что этот человек отравил вашу содовую. По его вине вы проиграли матч. И самое главное, страшась разоблачения, он убил вашего товарища по команде.

Все закричали и вскочили со своих мест, в том числе и Арт Кинни.

– Стойте! – рявкнул Вулф, и все повернулись к нему. – Должен вас предупредить, что если вы захотите выместить на нем свой гнев, то будете действовать на свой страх и риск, поскольку доказательств у меня нет. Да, вы хотите отвести душу, выбить из него признание, но признание еще не доказательства, а нам нужны именно они. Поэтому предлагаю вам сосредоточиться на них. Даркин пошел на преступление из-за денег. Понятное дело, если он не конченый дурак, то взял аванс. Где эти деньги? Естественно, не в кармане, ведь вас всех обыскали, но где-то ведь они должны быть. Будет просто здорово, если мы их найдем. Ну и где же они?

Лью Бейкер добрался до Даркина раньше других. Тонким, звенящим от напряжения голосом он произнес:

– Я не желаю марать о тебя руки, Бики. Говори, где аванс! Куда ты дел бабки, сволочь?!

– Лью, Богом клянусь…

– Заткнись! Еще Богом клянется. Ты нас подставил, так? Ты убил Ника. Мне, честное слово, не хочется марать о тебя руки, но, если придется это сделать, ты очень пожалеешь!

К ним подскочили Кинни и доктор Соффер. Даркин повалился на стол, по-прежнему цепляясь за его край. Я подошел поближе и встал. В этой комнате собрались крепкие и суровые мужчины, у которых вдобавок выдался очень тяжелый день. И вот теперь им в руки попался человек, не только убивший Ника Ферроне, которого они, быть может, не особенно и любили, но и виновный в том, что они вели себя как стадо полоумных макак в ходе самого важного матча своей жизни, за которым следили по радио пятьдесят миллионов человек по всей стране. Я понял, что, если парни сейчас сорвутся, в этой комнате появится еще один труп.

– А ну-ка, ребята, посторонитесь, – произнес Нат Нил. – Сейчас я ему врежу.

Даркин не дрогнул. Да, у него тряслась челюсть, в глазах застыло безумное выражение, но он не дрогнул.

– Погоди, не торопись, – остановил Ната Кон Прентисс. – Смотри, он же именно этого от нас и добивается. Он хочет, чтобы мы его забили до смерти. Он сволочь, но не трус. Ты видел его глаза, когда сказал, что ему врежешь? Он этого и хочет.

– Это вопрос принципа, – изрек Джо Эстон. – Мы должны об этом помнить и действовать соответствующе.

Арт Кинни протиснулся между двумя игроками и, подавшись вперед, наклонился к Даркину так, что их лица разделяло всего дюймов десять:

– Слушай, Бики, ты в бейсболе без малого тридцать лет. Ты всех знаешь, и мы тебя знаем. Как думаешь, что тебя ждет? Сбежать ты не можешь. Ты в наших руках, и мы тебя не выпустим. Сейчас я пошлю за остальной командой. Приедут все ребята, все до одного. Как тебе это понравится?

– Я требую адвоката! – неожиданно выпалил Даркин.

– Бог ты мой! – взревел Нил. – Адвоката ему подавай! А ну, с дороги, сейчас я его отделаю!

– Нет, Бики, адвокатов не будет, – покачал головой Кинни. – Сейчас я отправлю за ребятами, а когда они приедут, мы запремся здесь. Где деньги? Мы знаем, что они у тебя. Где они?

Даркин понурился. Кинни сунул кулак ему под подбородок и поднял его голову:

– Нет, так не пойдет. Смотри на меня. Мы тебя разоблачили. Впрочем, даже если это не так, куда ты денешься? Где ты будешь спать и есть? Все кончено, Бики. Где деньги?

– Дай-ка я ему подбородок подержу, – попросил Нил. – Заодно и челюсть сверну на хрен!

– Заткнись! – бросил Эстон. – Это вопрос принципа.

Кулак Кинни все еще подпирал подбородок Даркина.

– Мне кажется, – начал Арт, – что ребятам следует на тебя поглядеть. Все равно они после того, что пережили, не спят. Кон, бери телефон и начинай их обзванивать. Ты, Лью, займись тем же – воспользуйся телефоном в клубной комнате. Пусть все приедут сюда. Дозвонитесь до кого только сумеете. Они приедут, можете не сомневаться. Скажите, чтобы держали язык за зубами. Нам не нужны здесь легавые, покуда мы не…

– Не надо! – пронзительно закричал Даркин.

– Чего тебе, Бики, «не надо»?

Кинни убрал кулак.

– Я не хотел убивать Ника, – распустил Даркин нюни. – Клянусь, Арт, не хотел! Он меня заподозрил… Я поставил тысячу на наш проигрыш, а он узнал, полез с расспросами… Я привел его сюда, чтобы объясниться, но он не поверил, собрался все вам рассказать… Он рассердился, полез на меня с кулаками, вот я и схватил биту… Я просто хотел его остановить… Потом я глянул, а он уже мертвый… Господи, Арт, я не хотел убивать Ника…

– За то, что сыпанул отравы в содовую, ты явно получил больше тысячи. Сколько тебе заплатили?

– Я все расскажу, Арт. Выложу все как на духу. Потом можешь проверить. Я получил пять штук аванса, и мне обещали еще пять. У меня не было другого выхода, Арт. Букмекеры меня прижали. Если бы я отказался, мне бы точно пришел конец. Деньги были у меня, но я знал, что, раз приедут легавые, нас будут обыскивать, вот я бабки и спрятал. Видишь, Арт, я сам все рассказал. Я заныкал бабки в радио.

– Какое радио?

– Вон то. Сунул их в щель.

Несколько человек одновременно рванулись к радио. Прентисс налетел на стул и повалился с ним на пол, поэтому первым к финишу пришел Нат Нил. Рванув на себя радио, он наклонил его и кинул взгляд на заднюю панель. Она была на шурупах.

– Слушайте, у меня есть… – начал я, но Нат не стал меня слушать.

Отведя руку, он с оттяжкой ударил кулаком, которым так хотел врезать Даркину. Сунув пальцы в образовавшуюся от удара трещину, Нат с силой рванул и отодрал сразу половину задней панели. Заглянув внутрь, он поспешно сунул туда руку, но я с силой отпихнул его плечом. Ко мне подскочило еще три человека.

– Ничего не трогать! Ясно? – бросил я и склонился над радио.

Там, между ламп, я увидел купюры.

– Ну? – спросил меня Вулф, когда я распрямился.

– Пачка достаточно толстая, – объявил я всем присутствующим. – Верхняя купюра стодолларовая. Как вы думаете…

Лежавший на столе Бики Даркин, предоставленный сам себе, неожиданно сорвался с места. Вскочив на ноги, он рванулся к двери. Джо Эстон, рассуждавший о принципе, кинулся наперерез, в два прыжка достиг цели и нанес беглецу удар правой в челюсть. Даркин полетел на пол, треснулся головой и затих.