Рекс Стаут - Игра в пятнашки

Тут один из зрителей издал некий звук. Это был инспектор Кремер, а звук представлял собой нечто среднее между рыком и фырканьем. Среди собравшихся Кремер знал Вулфа лучше всех, если не считать меня.

Вулф откинулся на спинку кресла и устроился поудобнее:

– В четверг вечером я объявил вам, что для меня представляет интерес лишь убийство Присциллы Идз. И тут ничего не изменилось, за одним исключением: к нему прибавилось убийство Сары Джаффи. Когда вы разъехались тем вечером, я сказал мистеру Гудвину, что, похоже, догадываюсь, кто убил мисс Идз и миссис Фомос. То мое подозрение – тогда это была всего лишь догадка – основывалось на двух вещах: во-первых, на моем впечатлении от вас пятерых, сложившемся тем вечером, а во-вторых, на факте убийства миссис Фомос. Предположение, будто на миссис Фомос напали исключительно с целью завладеть ключами от квартиры мисс Идз, сразу обнаружило бы свою несостоятельность, имейся у следствия другая версия. Если убийце всего лишь потребовались ключи, достаточно было похитить сумочку. В нашем городе их крадут десятками каждый день. Лишая жизни миссис Фомос, преступник значительно увеличивал для себя риск, сопряженный с убийством мисс Идз. Если бы труп Присциллы Идз обнаружили раньше, а это запросто могло произойти, когда тот детектив… Ауэрбах, да, мистер Кремер?

– Да. – Кремер, прищурившись, в упор смотрел на Вулфа.

– Если бы Ауэрбах раньше пришел к мысли о ключах, то добрался бы до квартиры мисс Идз еще до ее возвращения и застал бы там притаившегося убийцу. Несомненно, убийце хватало сообразительности, чтобы предусмотреть подобную опасность. И толкнуть его на убийство миссис Фомос могло разве только сильнейшее возбуждение. Эта мысль, конечно же, пришла на ум и полиции, но, насколько я понимаю, ее отмели, предположив, что миссис Фомос узнала того, кто пытался отнять у нее сумочку, и преступник вынужден был от нее избавиться. Предположение вполне правдоподобное, но подразумевающее, что убийца был отъявленным халтурщиком, в чем я усомнился. Я допустил прямо противоположное: миссис Фомос была убита не потому, что опознала нападавшего, а потому, что не опознала бы его, о чем ему было известно.

– Бьете на эффект? – не выдержал Скиннер. – Или полагаете, будто к чему-то придете?

– Я уже к чему-то пришел, – парировал Вулф. – Я сейчас сказал вам, кто убийца.

Пэрли Стеббинс вскочил с пистолетом в руке и устремил взгляд на исполнителей, стараясь держать всех их в поле своего зрения.

– Продолжайте и назовите его! – прорычал Кремер.

– Конечно, ему нужны были ключи, – уступил Вулф, – но он мог заполучить их и не убивая миссис Фомос. Он избавился от нее, так как она сама по себе представляла для него опасность – не меньшую, чем мисс Идз. Убийство одной не принесло бы ему никакой пользы, не убей он и вторую. Подобная гипотеза созрела у меня еще вечером во вторник. Но я не отдавал ей предпочтения, ведь тогда имелось слишком много альтернатив, гораздо проще поддающихся проверке. В среду мистер Гудвин нанес визиты миссис Джаффи и мистеру Фомосу. А чуть позже явился мистер Ирби и подкинул мне наживку, позволяющую завлечь всех вас сюда. В четверг утром вследствие блестящего хода, сделанного накануне мистером Гудвином, пришла миссис Джаффи и обеспечила меня еще более верной наживкой, чем мистер Ирби. Как всем вам известно, я этим воспользовался. Если бы не тот ход мистера Гудвина, миссис Джаффи не пришла бы ко мне и почти наверняка сейчас была бы жива. И лично мне это представляется гораздо более веским основанием для того, чтобы мистер Гудвин возлагал на себя ответственность за ее смерть, чем ее телефонный звонок ему в ночь на пятницу и последующие события. Прискорбно, однако отнюдь не удивительно, что захлестнувшие его эмоции нарушили мыслительные процессы и привели к неверному заключению. Я сочувствовал и все так же сочувствую ему.

– Нам обязательно выслушивать все это? – не выдержал теперь Боуэн.

– Возможно, и нет, – допустил Вулф, – но я разоблачаю убийцу и могу претендовать на некоторое снисхождение. Вы ведь наверняка рассчитывали провести здесь несколько часов. Я настолько вас утомил?

– Продолжайте.

– В четверг днем мистер Ирби вернулся со своим клиентом мистером Хагом, прилетевшим из Венесуэлы. В качестве наживки ни тот ни другой мне уже не требовались, но я пригласил их на вечернее собрание при условии, что они явятся как наблюдатели, а не как участники. Как вы знаете, они здесь присутствовали. В чем дело, Арчи?

– Я слежу за собой, – ответил я ему уже на ходу.

Не буду утверждать, будто поймал его мысль, но, по крайней мере, уже видел поднятую ею пыль. Сознаюсь также, что заметил, как Сол Пензер потихоньку достал из кармана пушку и положил себе на колени.

Сам я не стал демонстрировать оружие. Просто обошел диван и остановился на расстоянии вытянутой руки от правого плеча Эрика Хага. Он не повернул головы, хотя и знал, что я там стою. Взгляд его не отрывался от Вулфа.

– Все в порядке, – снова обратился я к Вулфу. – Мои мыслительные процессы нарушены не настолько, чтобы сломать ему шею. Так что же дальше?

Убедившись, что я не собираюсь ударяться в истерику, Вулф вернулся к софтдаунскому квинтету:

– К моменту вашего ухода отсюда в четверг вечером я не накопал ничего нового на вас в связи с убийством мисс Идз. Однако теперь в свете той моей гипотезы мне представлялось еще более сомнительным, что у кого-то из вас отыщется мотив для убийства миссис Фомос. Как уже говорил, я поделился с мистером Гудвином догадкой, что мне известен убийца, но признал также, что имеется некоторое требующее разрешения противоречие. С этой целью я попросил его следующим утром в одиннадцать часов доставить сюда миссис Джаффи. – Он повернулся налево. – Что это за противоречие, мистер Кремер?

– Я не до конца вас понимаю, – покачал Кремер головой. – Исходя из ваших слов, преступник убил миссис Фомос, будучи уверен, что она его не опознает. Полагаю, это значит, что субъект, выдающий себя за Эрика Хага, вовсе не Хаг, а самозванец. Но почему вы об этом молчали?

– Я столкнулся с противоречием.

– С каким?

– Вам следовало бы догадаться. Среди бумаг, предоставленных мной лейтенанту Роуклиффу в пятницу, была копия напечатанного мистером Гудвином отчета о его беседе с миссис Джаффи в среду у нее на квартире. Вы, несомненно, читали этот документ. И вот выдержка из него, цитирую: «То было последнее письмо, которое я получила от Прис. Самое последнее. Может, оно до сих пор у меня… Помню, она прислала и его фотографию». Так миссис Джаффи сказала мистеру Гудвину. Это противоречило моей гипотезе, что человек, называющийся Эриком Хагом, – самозванец. Если миссис Джаффи видела фотографию настоящего Хага, почему она не разоблачила этого человека, когда встретила его здесь? Именно такой вопрос я и хотел ей задать, когда просил мистера Гудвина доставить ее сюда в пятницу утром.