Агата Кристи - Вилла «Белый конь» [litres]

– …И вот сегодня утром от них приходит женщина. И кем, по-вашему, она оказалась?

– Понятия не имею. Послушайте…

– Женщина по имени Эдит Биннз – смешное имя, правда? И вы ее знаете.

– Нет, не знаю. Никогда не слышал о женщине по имени Эдит Биннз.

– И все-таки вы ее знаете и не так давно ее видели. Она много лет служила у вашей крестной, леди Хескет-Дюбуа.

– А, вот вы о ком!

– Да. Она вас видела в тот день, когда вы приходили за картинами.

– Что ж, все это очень мило, и я надеюсь, вам с ней повезет. Я считаю ее самой надежной, достойной доверия и все такое прочее. Так о ней отзывалась тетушка Мин. Но вообще-то в данный момент…

– Подождите! Вы что, не можете подождать? Я еще не перешла к главному. Она села и принялась изливаться насчет леди Хескет-Дюбуа, и ее последней болезни, и всякого такого, потому что все любят поговорить о болезнях и смертях. А потом сказала это .

– Сказала что ?

– То, что привлекло мое внимание. Нечто вроде: «Бедная дорогая госпожа, она так страдала! Сказали – у нее что-то ужасное с мозгом, а ведь она только что была совсем здорова. И как жалко было видеть ее в больнице. У нее были такие красивые густые седые волосы, она обязательно подкрашивала их в голубой раз в две недели, и так жаль было видеть, как они выпадают, – прямо вся подушка в волосах… Выпадали клочьями». И тогда, Марк, я вспомнила Мэри Делафонтейн, мою подругу. У нее выпадали волосы. И я вспомнила, как вы рассказывали, что в кафе в Челси девушки подрались и одна другой повыдирала пригоршни волос. А ведь волосы не так-то легко вырвать, Марк. Вот попробуйте – просто попробуйте выдернуть свои волосы, совсем немножко, с корнем! Просто попробуйте! И увидите. Это неестественно, Марк, что у всех этих людей волосы выпадали с корнем. Это неестественно! Наверное, это какая-то особая, новая болезнь… Это должно быть неспроста!

Я сжал в руке трубку, у меня закружилась голова. Разрозненные факты, полузабытые обрывки информации сложились воедино. Рода и ее собака на лужайке… Статья в медицинском журнале, которую я читал в Нью-Йорке… Конечно… конечно!

Я внезапно осознал, что миссис Оливер все еще бодро о чем-то трещит.

– Благослови вас Бог, – сказал я. – Вы замечательная!

Я грохнул трубку на рычаг, тут же схватил ее снова, набрал номер – и на сей раз мне повезло: я сразу попал на Лежена.

– Слушайте, – сказал я, – у Джинджер волосы выпадают с корнем, прямо пригоршнями?

– Ну… Вообще-то, да. Думаю, от высокой температуры.

– Какая, к черту, температура! Джинджер страдает – как страдали и все остальные – от отравления таллием. Молю тебя, Господи, мы должны успеть…

– Мы успели? Она выживет?

Я шагал по комнате туда-сюда. Не мог усидеть на месте.

Лежен сидя наблюдал за мной. Он был терпелив и добр.

– Не сомневайтесь, делается все возможное.

Все тот же ответ, который совершенно меня не успокаивал.

– А им известно, как лечить таллиевое отравление?

– Случаи такого отравления бывают нечасто, но в ход будут пущены все возможные средства. По-моему, она выживет.

Я взглянул на него. Откуда мне знать, что инспектор действительно верит в то, что говорит? Может, он просто пытается меня утешить?

– В любом случае подтвердилось, что это именно таллий?

– Да, подтвердилось.

– Итак, правда о вилле «Белый конь» оказалась проста. Яд. Не колдовство, не гипноз, не научные смертоносные лучи. Простое отравление! Как она мне врала, будь она проклята! Врала прямо в лицо! А сама, наверное, все время втихомолку посмеивалась.

– Вы о ком?

– О Тирзе Грей. В тот первый свой визит, когда я явился к ней на чай, она говорила о Борджиа – о том, что слава их зиждилась на якобы редких ядах, которые не оставляют следов, отравленных перчатках и тому подобном. «На самом же деле они использовали обычный белый мышьяк, – сказала она, – только и всего». И в данном случае все оказалось проще простого. А остальное – чушь! Транс, белые петухи, жаровня, пентаграммы, вуду, перевернутое распятие – все это было для суеверных тупиц. А вот знаменитый «ящик» был другой частью чуши, предназначенной для прогрессивно мыслящих. Мы теперь не верим в духов, ведьм и заклинания, но крайне доверчивы, когда дело доходит до «лучей», «волн» и психологических феноменов. Держу пари, что ящик – лишь умело сработанный набор деталей, производящий впечатление электрического аппарата, с цветными лампочками и гудящими клапанами. Из-за того, что мы живем в ежедневном страхе перед радиоактивными осадками, стронцием девяносто и так далее, мы склонны поддаваться внушению научных рассуждений. Вся организация в «Белом коне» – подделка! «Белый конь» – лишь ширма! Все внимание должно быть сосредоточено на нем, чтобы никто не заподозрил, что может происходить в каком-то другом месте. Самое прекрасное в этой затее – они в полной безопасности. Тирза Грей может во всеуслышание распинаться насчет оккультных сил, которыми повелевает или способна повелевать. Ее никогда не привлекут за это к суду, как не привлекут в данном случае и за попытку убийства. Можно исследовать ее аппарат – он окажется безвредным. Любой суд объявит все это невозможным, вздором и чепухой! И, конечно, на самом деле все это именно вздор и чепуха.

– По-вашему, вся троица была в курсе происходящего? – спросил Лежен.

– Вряд ли. Полагаю, Белла искренне верит в колдовство. Она верит в свои колдовские силы и наслаждается ими. С Сибил дело обстоит точно так же. У нее и вправду есть дар медиума. Она впадает в транс и не ведает, что потом происходит. Она верит всему, что рассказывает ей Тирза.

– Значит, всем заправляет Тирза?

Я медленно проговорил:

– Что касается «Белого коня» – да. Но не она – истинный мозг всего предприятия. Настоящий руководитель орудует за сценой. Он планирует и организует. Знаете, у них все отлично скоординировано. Каждый делает свою работу – и больше ничего. Брэдли заведует денежной и юридической стороной и знать не знает ничего, кроме этого; он понятия не имеет, что происходит в других местах. Конечно, ему щедро платят, как и Тирзе Грей.

– Похоже, вы во всем разобрались, к полному своему удовлетворению, – сухо сказал Лежен.

– Не разобрался. Пока нет. Но основные факты нам известны. Все делается так, как делалось веками, – грубо и просто. Всего лишь обычное отравление. Милый старый смертельный яд.

– Почему вы подумали о таллии?

– Внезапно произошло сразу несколько событий. Начало всей истории положило то, что я увидел вечером в Челси. Одна девица вырвала другой волосы с корнем. И та сказала: «Да вовсе и не было больно». Я подумал, что это храбрость, – а это был просто факт. Ей и вправду не было больно. В Америке я читал статью о таллиевом отравлении. Много рабочих на заводе умерли один за другим. Их смерти объясняли удивительно разными причинами. В числе причин, если я правильно помню, были паратиф, апоплексия, алкогольный неврит, бульбарный паралич, эпилепсия, гастроэнтерит и так далее. Еще в статье говорилось о женщине, отравившей семерых человек. Диагнозы включали опухоль мозга, энцефалит и крупозную пневмонию. Насколько я понял, симптомы были крайне разнообразными. Порой все начиналось с диареи, рвоты и интоксикации той или иной степени; порой – с ломоты в суставах, и тогда списывалось на полиневрит, ревматизм или полиомиелит… Одному из пациентов подключили искусственное легкое. Иногда наблюдалась пигментация кожи.