Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

— Здесь, на площадке, в маленькую дверь…

— Ага, дверь седьмой комнаты! Черт возьми! Сколько раз я говорил, чтобы ее запирали на ключ, — вскричал Ленорман. — Надо было ожидать, что в один прекрасный день ею воспользуются…

Он схватился за ручку двери:

— Ну вот! Дверь заперта на задвижку с другой стороны!

В верхней части двери было вставлено стекло. Рукоятью револьвера Ленорман разбил стекло, просунул руку и, открыв дверь, приказал Гурелю:

— Беги скорей по направлению к выходу на площадь Дофина.

Потом, обращаясь к Дьези, спросил:

— Ну, Дьези, рассказывай. Как ты допустил, чтобы на тебя напали врасплох?

— Я получил такой удар кулаком, начальник…

— Удар кулаком? От кого? Старик сам едва держался на ногах.

— Нет, не от старика, от другого. Он прогуливался по коридору, пока Штейнвег был у вас в кабинете, а когда мы вышли, пошел за нами. Дойдя до площадки, он попросил у меня закурить. Я полез в карман за спичками, а он, воспользовавшись этим, с такой силой ударил меня кулаком в живот, что я свалился. Но, когда я падал, мне показалось, что он отворил эту дверь и увлек туда старика…

— Можешь ты узнать ударившего?

— Да, да!.. Здоровый мужчина… с темным цветом лица… вполне южный тип…

— Рибейра, — проскрежетал Ленорман, — опять он. Рибейра, он же Парбери. Ах, разбойник! Но какая смелость!.. Он боялся, что Штейнвег расскажет… пришел сюда и выхватил его у меня из-под носа!

В бешенстве топнув ногой, он продолжал:

— Но откуда же он узнал, что Штейнвег здесь?! Четыре часа тому назад я гнался за ним в лесу Сен-Кюкуфа… когда же он успел добраться сюда? Как он узнал?! Он что, читает мои мысли?

Ленорман глубоко задумался, как это с ним часто бывало, в это время он, казалось, ничего не слышит и не видит, что происходит вокруг него.

Госпожа Кессельбах, проходя мимо, поклонилась ему, он не заметил этого и не ответил ей. Шум шагов в коридоре вывел его наконец из оцепенения.

— А, это ты, Гурель.

— Да, это верно, — начал Гурель, запыхавшись, — их было двое, они шли по этому направлению и вышли на площадь Дофина, где их дожидался автомобиль. В автомобиле было тоже двое: человек, одетый в черное и в мягкой шляпе, надвинутой на лоб…

— Это он, — сказал тихо Ленорман, — убийца, сообщник Рибейра-Парбери. Ну, а кто же еще?

— Еще женщина без шляпы… похожая на горничную, кажется, красивая, с рыжими волосами.

— Как! Ты говоришь, женщина с рыжими волосами?

— Да.

Ленорман быстро повернулся, бросился вниз по лестнице через две-три ступеньки, пробежал по двору и выскочил на набережную Орфевр.

— Стой! — закричал он.

Вдали ехал парный экипаж госпожи Кессельбах. Кучер услыхал и остановил лошадей. В это время Ленорман уже был на подножке экипажа.

— Тысячу извинений, сударыня, но ваша помощь мне необходима. Прошу вашего разрешения поехать с вами. Нам надо действовать быстро. Гурель! Мой автомобиль! Ты отослал его? Сейчас же сюда какой-нибудь другой, все равно!..

Полицейские агенты бросились в разные стороны, но прошло десять-пятнадцать минут, прежде чем был подан нанятый автомобиль. Ленорман сгорал от нетерпения. Госпожа Кессельбах, стоя на тротуаре, нюхала свой флакон с английской солью.

Наконец они уселись.

— Гурель, садись рядом с шофером и гони прямо в Гарш, — приказал Ленорман.

— Ко мне? — спросила удивленно Долорес.

Он не ответил ей. Встав у окна кареты автомобиля, он называл себя и показывал свою карточку полицейским, следившим за порядком движения на улицах. Только когда они доехали до Кур-ла-Рейн, он сел и сказал госпоже Кессельбах:

— Я умоляю вас, сударыня, ответьте мне подробно на вопросы, которые я вам предложу. Вы видели Женевьеву Эрнемон около четырех часов?

— Женевьеву? Да… я одевалась, чтобы поехать.

— Это она показала вам объявление в «Журналь» относительно Штейнвега?

— Да, она.

— И поэтому вы направились ко мне?

— Да.

— Одна вы были во время разговора с Женевьевой Эрнемон?

— Право… я не помню… не знаю…

— Вспомните, пожалуйста. Не было ли там в это время одной из ваших горничных?

— Может быть… Я одевалась и, конечно…

— Как ее зовут?

— Сюзанной, а другую — Гертрудой.

— Одна из них рыжая, не так ли?

— Да, Гертруда.

— Вы давно ее знаете?

— Ее сестра всегда служила у меня, и Гертруда у меня тоже вот уже несколько лет… Она очень предана мне, честна…

— То есть вы ручаетесь за нее?

— О, вполне.

— Тем лучше… тем лучше.

Было уже половина седьмого, и начинало темнеть, когда автомобиль подъехал к дому Убежища. Не обращая внимания на свою спутницу, начальник сыскной полиции бросился к дворнику:

— Горничная госпожи Кессельбах давно вернулась?

— Какая горничная?

— Горничная Гертруда, одна из сестер.

— Но Гертруда не выходила вовсе. Я не открывал ей дверь.

— Но кто-нибудь сейчас вернулся?

— Нет. В последний раз мы открыли дверь часов в шесть, а с тех пор никого не было.

— Кроме этой двери, есть еще другой вход?

— Нет. Стены окружают имение со всех сторон, а они очень высоки…

— Госпожа Кессельбах, — сказал Ленорман своей спутнице, — теперь мы отправимся к вам.

Они вошли все втроем. У госпожи Кессельбах не было с собой ключа, и она позвонила. Отворила дверь Сюзанна, другая сестра.

— Гертруда здесь? — спросила госпожа Кессельбах.

— Да, барыня, в своей комнате.

— Позовите ее сюда, — сказал начальник сыскной полиции.

Через минуту вошла Гертруда, красивая и грациозная девушка в белом вышитом переднике. У нее было довольно приятное лицо и действительно рыжие волосы. Ленорман долго и пристально смотрел на нее, ничего не говоря, как будто он стремился проникнуть в ее душу, скрывавшуюся за этими невинными глазами. Он ничего не спросил у нее и через минуту спокойно сказал:

— Больше ничего. Благодарю вас. Пойдем, Гурель.

Ленорман вышел с ним и, когда они вошли в темную аллею сада, сказал:

— Это она.

— Неужели вы так думаете, начальник? У нее такой спокойный вид!

— Слишком спокойный. Другая на ее месте удивилась бы, стала спрашивать, зачем я ее позвал. А она — ничего. И к тому же по ее виску стекала маленькая капля пота.

— К какому же заключению вы пришли?

— К очень простому. Гертруда — сообщница двух разбойников, участвующих в деле Кессельбаха, быть может, для того, чтобы похитить миллионы вдовы. Без сомнения, и другая сестра в заговоре. Около четырех часов Гертруда узнала, что мне известно про объявление, помещенное в «Журналь», и то, что у меня назначено свидание со Штейнвегом. Пользуясь отсутствием своей хозяйки, она направилась в Париж, разыскала там Рибейру и человека в мягкой шляпе, вместе с ними поехала в здание суда, и там Рибейра похитил Штейнвега.